Нерождённый 4
Шрифт:
И он ведёт. Через центр города, к воротам, а потом сворачивает вправо — к загонам для хидо. Этих тварей, живых, пойманных охотниками, здесь много — городу надо свежее мясо.
Возле одного из дальних, неосвещённых, загонов Джун останавливается. Останавливается и показывает куда-то в темноту за высокими решётками забора.
— Там, господин.
Вглядываюсь в сумрак, а потом вспоминаю про светлячка. Вызываю и тот, повинуясь моим мыслям, летит через решётки в глубину загона.
Люди?!
В клетках
Несколько десятков неподвижных тел на земле, но есть и живые. Израненные, забившиеся в угол и со страхом поглядывающие на нас.
Оборачиваюсь к Джуну, ожидая разъяснений.
— Та самая атака исчадий, — поясняет он, видя мой вопросительный взгляд. — Многие попали под удары молний, упали со стен во время паники… но они не умерли сразу….Почему-то они не умерли сразу. Даже поломанные, обгорелые они остаются живыми день, два… и только потом жизнь угасает в них. Живые мертвецы… мы их притащили сюда. Люди боятся, такого не было никогда.
Светлячок опускается ниже, пролетая над телами мертвецов…многие из них обгорелые до черноты.
— И эти тоже ходили? — я показываю на обугленные тела.
— Да. Но потом они всё же умирают. И эти умрут, — Джун показывает на живых испуганно забивших в угол людей в загоне.
— Кто-нибудь понял в чём дело? — я вглядываюсь в глаза живых мертвецов. Они выглядят нормальными, а страх который там… они боятся. И своей странной короткой жизни после смерти и того, что их как хидо, стащили сюда в загон. Интересно, что с родственниками этих людей? Они простились с ними?
— Мы думаем…, — начинает он, но тут же замолкает словно испугавшись произносить это вслух.
— Ну же! — тороплю я его.
— Мы думаем… это настойка из каменного дерева, — решается Джун. — Её многие здесь пьют… почти все. Она словно даёт силы после смерти… ненадолго.
Пытаюсь осознать то, что он сказал. Может ли дерево высасывающее все соки из земли, превращая её в мёртвую, давать немного этих странных посмертных сил тем, кто пьёт настойку из него?
Это может оказаться правдой.
Есть ли от этого свойства какой-то прок? Во время боя все погибшие останутся на ногах и продолжат сражаться… Да, они умрут потом… но это будет потом, когда бой закончится.
— Это надо проверить, — говорю я.
— Но как?! — Джун смотрит на меня с таким видом, словно я вот сейчас собираюсь напоить его этой настойкой, а потом прикончить..
Кстати, а ведь это мысль…. Нет я не про убивать Джуна, он слишком полезен, чтобы поступать с ним так жестоко.
— Принесите мне этой настойки и приведите пару хидо. Прямо сюда. Я жду!
Понял ли мой замысле Джун или нет, но он срывается с места и исчезает за углом ближайшего из домов.
Появляется не сразу и уже с другой стороны, в сопровождении четырёх человек, которые тащат двух упирающихся хидо, привязанных к толстым палкам.
— Вот, — Джун протягивает мне кувшин который держит в руках. — Это она.
Настойка каменного дерева?
Вытаскиваю пробку и подношу к носу… ровно на мгновение. Слишком резкий запах, который бьёт в нос заставляет отпрянуть.
— И это пьют? — спрашиваю я.
— Да, господин… я тоже пробовал. Очень странные видения.
Может, и я попробую… когда-нибудь. Не сейчас.
— Волоките её сюда, — показываю на одну из хидо и её тут же подтаскивают ближе.
— Оглушите!
Приносят молот и коротким точным ударом в затылок заставляют тварь затихнуть на земле. Удар оказался чуть сильнее, чем требовалось, но она жива — это видно по дрожанию её когтистых лап… и это не агония, я знаю что такое агония, видел её много раз.
— Напоите её, — я протягиваю кувшин.
Хидо поднимают, широко разжимают ножом пасть и начинают вливать в горло настойку. Попадает она внутрь не вся, но большая часть, громко булькая всё же исчезает в глотке.
— Думаете сработает так быстро, господин? — осторожно интересуется Джун, поглядывая на меня. Он понял мой план, молодец.
— Немного подождём. Совсем немного.
Уже минут через пятнадцать-двадцать настойка которая сейчас в животе хидо, впитается и попадёт в кровь.
Если будет хоть какой-то эффект — я постараюсь его заметить. Ну, а если не будет — я потом повторю эксперимент, но дам хидо больше времени.
Мы ждём, а я поглядываю на небо — время идёт, а ответа от того, кому я послал вестника всё нет. Он не захочет со мной разговаривать?
Это станет плохой новостью и будет означать что я неправильно рассчитал… и сегодняшняя ночь окажется не такой удачной, как я ожидал.
— Сначала ту, — я показываю на вторую хидо, пытающуюся остервенело перегрызть толстенную палку, которая забита в её пасть. — Ближе!
Её, упирающуюся, подтаскивают почти к моим ногам и я, достав шигиру, засовываю лезвие хидо в сердце. Я хочу внимательно посмотреть на эту смерть. Получив стальное жало в сердце, хидо тут же оседает на слабеющих ногах и запрокинув голову валится на землю.
Да — всё понятно, обычная смерть.
— Теперь эту, — я показываю на ту, которой досталась настойка.
Её волокут ко мне и, подтащив, приподнимают на палке к которой она привязана — делается это для меня, чтобы мне было удобнее ударить в сердце… это излишне, я умею это делать. Кажется, это единственное, что я умею делать безукоризненно — бить в сердце из любой позиции.
Удар заставляет хидо завыть. Она начинает пятиться, мотая головой и старясь вывернуться. Смотрю на разрез на её груди — нет, удар был точным, я не ошибся. Её сердце должно быть мертво.