Неруда
Шрифт:
«Еще совсем недавно жил на земле маньяк, бесноватый, который, размахивая знаменем антикоммунизма, уничтожал, растаптывал, бесчестил, осквернял людей, города, села, великие памятники культуры. Этот изверг собрал вокруг себя огромные сокрушительные силы, которые он вышколил, выдрессировал, чтобы превратить в самый яростный поток ненависти и насилия, какой только знала история человечества. Сегодня, превратив в руины собственную страну, сведя в могилу миллионы людей, он валяется обугленный, скрюченный, точно обглоданный скелет, под обломками собственной крепости, над которой в высоте гордо развевается алое полотнище, украшенное звездой, серпом
Поэт произносил эти слова 30 мая 1945 года, вскоре после тех исторических событий, что подарили людям надежду на будущее. За несколько недель до выступления Неруды в сенате фюрер покончил с собой в бункере имперской канцелярии. Советская армия вошла в Берлин. В Потсдаме был подписан окончательный приговор третьему рейху… Президент Риос в своем послании конгрессу заявил, что лишь по какому-то недоразумению между Чили и Советским Союзом нет официальных дипломатических отношений. Неруда, слушавший послание президента, решил, как чилийский писатель, воздать должное —
«…великому народу, который совершил беспримерный подвиг в истории, ибо он не только достиг небывалого расцвета своей культуры, но и предпринял огромные усилия, чтобы приобщить к ней самые широкие массы. Не в пример нам, где лишь немногие простые люди могут пробиться в среду привилегированных и пользоваться культурными благами. Я совсем недавно ознакомился с официальной статистической сводкой и нашел в ней данные, которые наполнили мое сердце огромной радостью. Вот они: „За годы войны в Советском Союзе был издан миллиард экземпляров книг, которые составляют пятьдесят семь тысяч названий на разных языках“».
Неруда обращается к сенаторам с вопросом: не пора ли покончить с клеветническими измышлениями в адрес Советского Союза?
На первый взгляд у оратора, говорящего со смелой прямотой, несколько двусмысленное положение. Он — сенатор, избранный от коммунистической партии, пока еще не является ее членом. И вместе с тем, уже в самой первой речи вспоминает о славном пути, пройденном основателем Компартии Чили Луисом Эмилио Рекабарреном.
«Коммунисты,
Корни пустой риторики кроются в далеких временах. Неруда напоминает, что, когда великие отцы латиноамериканских наций с восторгом восприняли прогрессивные идеи, пришедшие из Европы, их тут же окрестили пришельцами, либералами, не вникнув в то, что эти люди, по существу, вовремя подхватили те прогрессивные веяния, которые, по счастью, достигли наших берегов.
Эта речь многих привела в восхищение. Но некоторым она была явно не по душе. Рупор партии консерваторов — Орасио Валькер Ларраин — посетовал, что «уже самые первые слова вдохновенного поэта, который представляет здесь провинции Тарапаку и Антофагасту, были направлены на то, чтобы поколебать великие традиции высокочтимого сената, ибо в них заключался выпад против решения квалификационного суда». По мнению чилийского консерватора, такая речь подрывает конституционный порядок и, по сути, нарушает давнюю практику верхней палаты.
И в самом деле, похоже, что поэт стал сенатором не только для
Для Неруды, поднявшегося на новую ступень политического сознания, настал час, когда он приступил к выполнению своего гражданского долга открыто, без всяких эвфемизмов.
И никто из семи тысяч чилийцев, собравшихся в театре «Кауполикан» 8 июля 1945 года, не удивился тому, что Пабло Неруда официально вступил в ряды Коммунистической партии Чили.
В тот день одновременно с ним коммунистами стали известные писатели, деятели искусства, ученые, выдающиеся представители чилийской культуры и науки. Для них этот день стал кульминацией процесса формирования их революционных взглядов, который шел под воздействием самой жизни и в значительной степени под воздействием Пабло Неруды. Поэт был для них убедительным примером, ибо чувство гражданской и политической ответственности всегда было органичным в его жизни и в его поэзии.
92. Проблема времени
Как, каким образом Неруде найти, выкроить время для поэзии на его новом этапе жизни? Неужели поэт будет обречен на молчание? Неужели все время займут поездки по стране, посещения селитряных рудников, сенаторская деятельность, встречи с избирателями, разговоры с людьми, обращающимися к нему с самыми неожиданными просьбами, даже с чисто личными, требующими особой деликатности? Похоже, что все эти дела сковывают поэта по рукам и ногам!
Время… время! Где его взять? Можно ли вместить в себя все разом? Потом он во всем разберется. Поживет — увидит. Не стоит горевать раньше срока. Он же договорился с руководством партии, что ему сохранят часы для поэтического творчества. Только от него самого и зависит, как распределить время, как ограничить какими-то рамками свою общественную и политическую деятельность.
Мы знаем, что поэт невероятно любил путешествовать… Теперь он отправляется в бескрайние шири зеленой саванны Америки, в страну многоводных рек, буйной флоры и фауны. В страну, куда не мог попасть вот уже добрых двадцать лет, с того памятного дня, когда пароход бросил якорь в порту Сантус и на борт поднялась девушка по имени Маринш, которую он помнит до сих пор… На сей раз Неруда полетит самолетом до Рио-де-Жанейро. 30 июля его тепло и торжественно встретят в Бразильской академии. Поэт Мануэл Бандейра произнесет приветственное слово, в котором восславит Пабло Неруду. Нет, это не дань вежливости в тропическом варианте. Мануэл Бандейра глубоко убежден, что Неруда — великий поэт, оказавший влияние не только на испаноязычную литературу, но и на португалоязычную.
Поначалу Неруда слушает Бандейру с некоторым удивлением. Но дальше он все более утверждается в мысли, что Бразилия не только соседствует географически с другими южноамериканскими странами (за исключением Чили). С испанским языком «соседствует» и португальский язык. Однако о Бразилии так мало знают ее соседи, словно она находится на другом континенте.
На бразильской земле Неруду радует то, что он на каждом шагу встречается с близкими и понятными ему вещами…
Да, его поэзия пересекла важнейшие языковые меридианы! В свое время Неруда убедился, что завоевал славу и признание в Испании, Мексике, Аргентине, Колумбии, Перу. Теперь он видит, какой живой отклик находит его поэзия в сердцах бразильцев, видит, что он им не чужак, а близкий по духу поэт. К Неруде приходит вера, что его творчество обращено ко всей Латинской Америке. А быть может, не только к ней…