Нерушимая клятва
Шрифт:
— Да уж, — ответила я. — Но я не могу пойти в кафе.
— Почему?
— У мамы сегодня какие-то планы на меня, — сказала я нерешительно. — Что-то связанное со свадьбой.
— Вот как? — спросил он, прислонившись к соседнему шкафчику, пока я, открыв дверцу, искала пакет с завтраком. — И что же вы будете делать, если не секрет?
Мне захотелось залезть в шкафчик и закрыть за собой дверцу.
— Да так, женские дела.
— Да, увлекательно звучит, — проронил он, и я прикрыла голову курткой, висевшей на крючке.
Впрочем,
Мы пошли в столовую. Шей топал рядом, напевая «Вот идет невеста». В конце концов, мне пришлось дать ему кулаком по почкам, чтобы он прекратил.
Глава 20
— Ай! — воскликнула я, уворачиваясь от Сабины, сжимавшей в руке пригоршню булавок.
Она уколола меня уже в третий раз, и я была абсолютно уверена, что она сделала это нарочно.
— Извини, — сказала Сабина, но по ее голосу было ясно, что она не чувствует себя виноватой.
— Калла, стой, пожалуйста, ровно, — сказала мама тихо. — Сабина, а ты постарайся быть аккуратней.
— Хорошо, Наоми, — ответила она с легким поклоном, но я заметила ухмылку на ее физиономии. Если бы я не была увешана с ног до головы тканью, обязательно врезала бы ей ногой.
Напротив стояла Брин, следя за тем, чтобы платье не оказалось перекошенным.
— Мне кажется, здесь нужно подсобрать, — сказала она, указывая на мое левое плечо.
Мама выпрямилась.
— Молодец, Брин, отличный глазомер. Сабина, мне понадобятся булавки, чтобы заколоть здесь.
Я схватила Сабину за плечо.
— Еще раз уколешь — и я превращу твою башку в персональную игольницу.
— Калла, ты обращаешься с вассалами неподобающим образом, — раздраженно произнесла мама. — Козетта, как там подол?
— Почти готово, — отозвалась Козетта, стоявшая где-то за спиной.
Из-за обилия пышных складок я не могла ее видеть.
— Черт, Сабина! — воскликнула я, потирая плечо в месте нового укола, который она мне только что нанесла. — Если платье будет залито кровью, ты об этом пожалеешь.
— Ну, я же не до крови тебя колю, — ответила Сабина, не скрывая довольной улыбки.
— Да ты его, по всей видимости, все равно кровью зальешь, — сообщила Фей, до того момента сидевшая молча в укромном уголке.
Она всеми силами старалась избежать участия в изготовлении платья и поэтому вела себя так, словно прикосновение к шелку может заразить опасным заболеванием — болезнью прекрасной принцессы.
Мама оскалилась на нее.
— Фей!
Я чуть не свалилась с невысокого табурета, который принесла мама, чтобы я стояла на нем во время примерки. Брин схватила меня за руку, чтобы помочь восстановить равновесие.
— Ай! — опять вскрикнула я, когда иголки, скреплявшие рукав, вонзились мне в кожу. На этот раз я запротестовала скорее от усталости и раздражения, потому что Брин точно сделала это неумышленно.
— О чем говорит Фей? — спросила я, глядя на мать.
Она покачала головой.
— Откуда тебе известно о церемонии? — спросила она у Фей, сердито взглянув на нее.
— Прошу прощения, мэм, — ответила та, глядя на улицу сквозь окно моей спальни. — Дакс подслушал разговор Эмиля с Эфроном.
— Даксу следует знать, что пересказывать чужие разговоры непростительно, — сказала мама.
Брин продолжала стоять возле меня, не будучи уверенной в том, что я снова не начну падать.
— Мам, ну пожалуйста, — попросила я сладким голоском. — Неужели мне нельзя знать об этом?
Мама облизнула губы, глядя в озабоченные лица девочек.
— Ладно, кое-что расскажу, — согласилась она наконец. — Прежде всего можешь мне поверить — на платье крови не будет.
После ее слов дышать мне стало немного легче.
— Ну, и то хорошо.
— Потому что ты будешь в обличье волка, когда убьешь добычу, — закончила фразу мама.
— Убью добычу?
Я увидела свое отражение в высоком зеркале, висевшем на стене. Мне показалось, что я похожа на одну из очередных жен Генриха VIII, которой только что сообщили, что король снова подает на развод.
— Да ладно тебе, Кэл, — сказала Фей и схватила с тумбочки потрепанного игрушечного мишку. Я побоялась, как бы она не оторвала ему голову от волнения. — Охота будет, наверное, единственным развлечением в эту ночь.
— Пока Рен не затащит ее в постель, конечно, — промурлыкала Сабина.
Фей зловеще захохотала. Даже из-за спины, где расположилась Козетта, сквозь складки скрывавшей ее ткани донесся тихий сдавленный смех.
— Замолчи, Сабина! — воскликнула мама, уперев руки в бока. — Вы ведете себя как варвары.
Она протянула ко мне руки и зажала мое лицо между ладонями.
— Калла, церемония будет красивой. Мы будем ждать тебя в заколдованной роще. Все, за исключением Брин, так как ее задача — отвести тебя к месту проведения ритуала. Когда вы окажетесь там, Брин уйдет. Послышится барабанная дробь, пробудятся духи леса, и зазвучит древняя песнь Воинов. Ты услышишь все это, прежде чем тебя позовут присоединиться к нам.
— Кто меня позовет?
— В нужный момент ты все узнаешь, — ответила она с улыбкой. — Я не хочу раскрывать все секреты. Покров тайны придает церемонии особую прелесть.
Прелесть? Я поглядела в мамины глаза с поволокой и подумала, что не чувствую никакой особой прелести. Ничего, кроме тревоги.
— И кого нужно будет убить?
Так вот чего опасались родители, вспомнила я.
Она убрала руки от моего лица и скрестила их на груди.
— Это своего рода испытание, публичная демонстрация того, что вы с Реном можете охотиться совместно. Это необходимое качество для вожаков стаи.