Нерушимый 9
Шрифт:
— Тогда пути назад не будет, и мамы тебе не миновать. Но поскольку она моя родительница, и я знаю, насколько она сложный человек, обещаю не тянуть ее в нашу семейную жизнь.
— Мне заранее страшно, — улыбнулся я. — Давай сегодня ляжем спать пораньше, слишком уж насыщенными выдались дни.
О своем решении создать семью я объявил Димидко на следующий день, парням пока ничего не говорил, и он скрепя сердце согласился отпустить меня на четыре дня к морю.
Витаутыч договорился о прыжке с парашютом,
В субботу, двадцать четвертого пришел соискатель на место Гусака. Встречу в конференц-зале ему делать не стали. Он вошел вместе с Тирликасом, напряженный, зажатый и маленький. Ну просто Микроб номер два, только помладше. И выглядел он не старше, чем на шестнадцать.
Пожалуй, впервые я почувствовал себя старым.
— Здравствуйте, товарищи! Встречайте. Николай Овчинников, левый крайний вместо Виктора. Он приехал к нам из Тирасполя. Надеюсь, вы сыграетесь. Пока ему семнадцать, но двадцать седьмого мая исполнится восемнадцать.
— Это че, прямо во время игры? — удивился Левашов и махнул рукой. — Сто пудов берем!
Димидко пригрозил ему пальцем, дескать, не пугай нам новенького!
Парень оказался отлично подготовленным, техничным. Правда, не блистал изобретательностью и тупил. Ошибался и тупил еще больше, из-за чего Димидко чуть ли за голову не хватался. Но, наверное, это потому что он волнуется, время пройдет, раскроется, привыкнет. Основная нагрузка все равно на Микробе, Овчинников этот — больше для подстраховки, а чтобы научиться, времени у него предостаточно. Как раз заявочное окно откроется, и ко второму кругу он станет полноценным членом команды.
27.05.2027. Михайловск
— Помните этот смешной «Ералаш» про «Пахтакор» — чемпион? — спросил Димидко в раздевалке.
Заржали только я и Колесо, сеанс старый, и его помнили только такие динозавры. Махнув рукой, Сан Саныч продолжил:
— А нам не до смеха. Нам с ними — играть. — Он строго нас осмотрел, прищурился. — Что-то вы слишком в себе уверены. Да, не самая сильная команда, но возможны сюрпризы. Сколько такого было, что такие команды разделывали сильных под орех?
Я поймал себя на мысли, что раньше мы все рассуждали наоборот: да, они сильные, но сколько раз такие команды, как наша, полную панамку им накидывали.
А теперь все поменялось местами, и сильные — мы. Наш тренер нас тормозит, а тот — подгоняет команду, заводит. И вполне возможно, что они и правда приготовили нам что-то эдакое.
— Поняли меня? — повысил тон тренер. — Кто накосячит, тому…
— Общественное порицание в двукратном размере, — сострил Колесо.
— Вы меня поняли, — припечатал Димидко. — А теперь — на поле!
Стадион у нас небольшой, зато нас любят в родном городе, и он всегда полон. Как-то даже жаль стало узбекскую команду.
— Вперед, «Титан»! — заладили болельщики.
Потом вдруг визгливо:
— «Пахтакор» — чемпион!
Добрый общий смех, и снова:
— Вперед, «Титан»!
Игра получилась тренировочной, что ли. Без лишнего напряжения, без выскакивания из трусов, без нарушений и без травм.
Мы просто играли в футбол. Расписывали квадраты и треугольники. Раз за разом пробовали сыграть в касание. И не ругались, потеряв при этом мяч, а улыбались и кивали друг другу: мол, сейчас они нам мяч вернут, еще раз попробуем.
Димидко тоже улыбался, хотя иногда на особо наглое действие все же грозил пальцем и что-то записывал.
По моим воротам пришлось ударов пять за весь матч — это же просто праздник какой-то. И все удары — дальние. И все удары слабые. Ну, тренировка же! Была бы зима, наверное, замерз бы.
И я, как бы тренируясь, кидал руками налево, направо и в центр. Потом стал с рук выносить за центральную линию. Потом стал пасоваться с защитниками.
Лето на носу. Отличная погода, прекрасные трибуны…
— «Пахтакор» — чемпион! Ха-ха-ха! Вперед, «Титан»! — веселились трибуны.
Я как-то даже упустил сам момент гола. Уже после свистка еще раз продумал, что и как вышло.
А вышло так: я ногами перепасовался с каждым из центральных защитников, а когда пахтакоровцы выбежали к нашим воротам, вынес мяч подальше, за центральный круг. Там его четко принял Рябов, как обычно стоявший спиной к воротам и оттиравший защитников. Грудью, не спуская мяч на газон, отпасовал Сэму. Самат, топоча по-бегемотьему, пронесся до линии штрафной, сделал движение — буду бить! Уложил последнего защитника и катнул мяч налево, на вбегающего в штрафную Микроба. А тот тоже не стал бить! Он сделал движение, обозначив удар, посадил вратаря на газон, и катнул правее. И правый наш край, недооцененный Бурак, легко завел мяч в пустые ворота.
Как же он радовался! Падал на колени, бил себя в грудь, вскакивал, как на пружинах. Это был его звездный час. А на табло 1:0!
Потом всем захотелось забить, началась толкучка, команда побежала к чужой штрафной, и мне стало совсем скучно. Помахал рукой тренеру, сделал грустный вид… Димидко рассмеялся, махнул Васенцову, и почти час в воротах стоял он. Ну а что? Как иначе ему форму набирать и уверенность свою подстегивать?
Тем более игра была спокойная, судья вовсе какой-то вялый, нарушений практически не было.
Тренировка, одно слово!
Так и закончили. И Сан Саныч даже не ругался, что больше не забили. Погода и темп игры его тоже расслабили, и он только улыбался и грозил, что на тренировке, на настоящей тренировке, загоняет и высушит.
Но все тоже улыбались. И даже пахтакоровцы, с которыми мы обнимались и менялись майками — улыбались. Они понимали, что счет мог быть совсем другой. И не в их пользу.
Даже трибуны улыбались расслабленно. И никто не свистел и не требовал немедленной быстрой игры и много-много голов.