Нерусский новый русский
Шрифт:
И вот сижу я такой весь в белой рубашечке, в галстучке в классе пишу что-то. Захотелось в туалет по грандиозным делам. Ну, думаю, потерплю. Материал же записываем. Потерпел. И ещё потерпел. И ещё. Чувствую до перемены не дотянуть похоже. Ну, тяну руку. Тяну, тяну, и чего-то не складывается, уж не помню почему. То ли не доставала рука до учителя, то ли заподозрила учила, что я почему-то слинять без дела хочу. Но факт остается фактом, что не выпустили меня!
Материал урока мной уже совсем не усваивался. Хотя я и пытался что-то записывать второй, не вытянутой рукой каким-то совсем чужим почерком… Давление и на мозг, и на скамейку неудержимо увеличивалось. Учила по-прежнему не обращала внимания на налитые, выпученные из лица глаза. И вот, в какой-то момент, ладонь моя вдруг сдалась и сжалась в кулак и, мелко трясясь, начала опускаться на парту. Веки с трудом натянулись и накрыли окружающий меня мир. Чечетка замерла, и процесс неудержимо начал перемещать меня в ад! Почерк вернулся, и я даже начал соображать, о чем мерзкая
Некоторая иллюзия, что я распространяю «счастье» в небольшом, набитом людьми пространстве инкогнито по-прежнему не покидала меня. Так мы и учились 40 человек дальше чему-то, видимо, очень важному, пока не раздался звонок. Этот звонок буквально взорвал класс! Дети вскочили и пихали все в портфели кучами, не разбирая, разрывая листы и ломая ручки! В этом хаосе только один человек действовал чинно и медленно, ни на секунду, не теряя достоинства, и ни на миллиметр, не перемещая нижнюю туловищную часть тела – это был я! Мне уже некуда было торопиться, и что самое ужасное, у меня не было хорошего выхода из ситуации! Я не понимал, как мне избавится от столь внезапно обрушившегося на меня и совершенно не нужного мне богатства. И вот, когда из бутылки вылетело вместе с пробкой все шампанское, и я остался один в непригодном для существования живых существ помещении, я начал робкие эксперименты.
Перемещение меня и всего остального в вертикальную позицию, к моему счастью, далось без негативных новостей. Походка прямоногого робота тоже оказалась очень удачным методом сохранения чистоты в школе. Удерживая сегментарную неподвижность, я неуклонно перемещался по перемене в спасательный школьный гадюжник. Когда же закончится этот рассказ, думают сейчас чопорные очкастые дамочки, поправляя осиные гнезда, зачесанные и налепленные, как они думают для красоты, у них на головах?! А вот нескоро – отвечу я вам! Запершись наконец в кабинке, я смог оценить объёмы бедствия. Моему обозрению было представлено идеальное лошадиное седло, вылепленное по индивидуальному заказу какого-то ковбоя-гнома с кобурой для карликового пистолета во фронтальной части! Лепешка не поддалась никаким аккуратным воздействиям ни с одной стороны, и стало ясно, что карликовый мозг, видимо, меньше ее, и поэтому проигрывает в этой партии. Избавится от нее силой мысли или каким-то бесконтактным способом, не превратившись в говнобомжа, было невозможно.
Задача была решена медленным, аккуратным водружением пистолета обратно в кобуру, а карлика – на лошадь. Звук звонка сообщил об окончании перемены и необходимости принятия решения, куда скакать на перекрестке богатырю-маломерку. Направо пойдёшь – домой попадаешь, но прогуляешь урок… но приблизишься к спасению чести. Налево пойдёшь – в класс попадешь, но в говне пропадешь… но не прогуляешь. В общем, честный, аккуратный мальчик в белой рубашечке, в брючках со стрелочками и в галстучке медленно, но верно прямоногим шагом вернулся в класс!
МЧС тогда не было, и никто его не вызвал. Доучившись, как и всегда до конца дня, я медленно и осторожно начал путь домой. Немного смущало, что из брюк за мной на снег уже сыпался песок, но мне кажется, это было мелочью в тот день. Дома была одна бабушка. Я скользнул в туалет, совмещенный с ванной, и второй раз проиграл мозговой штурм, как быстро и без потери достоинства и чистоплотности превратиться в хорошего мальчика. Я включил воду и начал набирать ванну. Не помню, снял ли я белую рубашечку или оставил, но в ванну я залез в застегнутых штанах и посыпанных песчаником собственного производства носках. Когда грязевая ванна набралось до подбородка, я начал приподнимать его, чтобы вода не затекала в рот. Идея была проста, протекая сквозь ванну и меня, вода должна была вытекать через верхнюю горловину, унося ненужные мне в моей жизни более элементы. Через час бабушка начала проявлять беспокойство и недоумение по поводу моей сверхчистоплотности, выразившейся в сформировавшейся очереди в ванну. Ещё через час оборону уже стало держать невозможно, так как с работы вернулась вся семья и, попав в мою утреннюю ситуацию, в отличии от меня, не намеревалась ни тянуть руки, ни заполнять штаны. Дверь уже ходила ходуном! Я вынужден был капитулировать. Но как?!
Шоколадный принц проследовал от ванны до двери, слив из штанов пару литров коричневой жидкости, а после открытия моментально бросился назад купаться! Озадаченно смотрели на меня все мои родственники, несмотря на стоящий смрад, робко озвучивая версии о дегтярном мыле, окрасившем мир санузла… Но времени у них тоже было не вагон. Санузел ведь был один на всех. Полноценно использовать его с поселившемся в нем мрачным бобром, было невозможно. Я явно привносил какой-то дискомфорт, поблескивая глупыми глазами над поверхностью с проточной водицей. Именно так я называл жижу в которой теперь обитал. Далее уж не помню, кто и как мучился со всем этим, но меня переспорили. Никакой бред про диффузию воды и продукта жизнедеятельности, выкрикиваемый мной с уверенным видом, никого не тронул. Затычка была удалена с своего места, а ещё через полчаса, сверкая белизной, я уже в окружении молча смотрящих на меня родственников уплетал куриный суп. На мои просьбы передать ещё хлебушка, или соли, никто почему-то не реагировал.
Скатерть
Родители купили новенькую скатерть. Мне кажется, что это было существенным событием, ведь ничего было не достать, а скатерть жила у нас посредине комнаты по несколько лет. Обычная нынче, клеёнчатая, тогда это были нано-технологии того времени, не совпадающая ни по узору, ни по цвету, ни с одной вещью в мире. Но в то время это было важной деталью в жизни! И вот, всем родным и знакомым уже рассказали про крепдешин, который где-то кто-то достал, и про нашу новую скатерть по блату договоренную, уникальную, единственную и последнюю. И я, наигравшись в Ваньку-встаньку и в две свои машинки, полез за стол её ещё раз посмотреть. Я трогал её, мял и разглаживал. Стучал по ней ложками. Но всего этого было абсолютно недостаточно…
В какой-то момент я почувствовал, что необходимо сделать что-то очень важное и нужное, что-то под стать самой этой важной скатерти! Может сделать испытание ее?! Выдержит ли она, например, надрез!? Я взял нож и порезал её аккуратно-аккуратно, ведь это была совсем новая и очень ценная скатерть. Два надреза сантиметра по два под углом друг к другу позволили отогнуть уголок и заглянуть внутрь на второй слой сложенной скатерти.
Мы часто смотрим на поступки детей и не можем ничем их объяснить, кроме глубокого идиотизма. Вы думаете сейчас, что, наверное, этот случай как раз такой. Так я вам скажу, что так оно и есть!!! Глубочайшего, ничем даже может быть и неизлечимого идиотизма.
Итак, испытывая крайнюю степень волнения, как и любой учёный, который впервые делает что-то, что никто до него не делал, я продолжал размышлять над тем, что ещё можно добавить в эксперимент для того, чтоб без помех сорвать нобелевскую премию или какую-нибудь другую. В результате долгих гениальных умозаключений, все это, конечно, не могло привести меня ни к чему другому, я, взяв в руки шариковую ручку, сделал единственное возможное и правильное в этом опыте действие… Я написал мелко и очень ровно внутри разреза 4 буквы «ДИМА»… Не три, как написал бы какой-нибудь плохой мальчик, или даже ты, читатель! После этого то ли дьявол перелетел дальше, то ли от вздоха выровнялась какая-то впадина или складка в мозгу, но я понял, что эксперимент с большим успехом закончен полностью! Я очень аккуратно сложил отогнутый треугольник назад, несколько раз пригладил его рукой и пошёл жить дальше. Мир ждал меня, без моих поступков, он не мог существовать далее ни минуты. День или два семья существовала обычным ритмом, ругаясь на холостых оборотах и бытуя во всех сложностях и прелестях советского времени. И вот, одним тихим ужином глаза мамы замерли в одной точке, и она явно потеряла на мгновение способности двигаться и говорить. Суп проливался из приоткрытого рта прямо на стол. Такое впечатление на неё произвёл плод моих манипуляций со скатертью. Не веря глазам, она медленно и как-то не решительно протянула руку и очень аккуратно потрогала разрез. И о ужас! Это-таки был он. Очень тихое и нарочито спокойное вопрошание об авторстве последовало не сразу. А, видимо, только после осознания всей пропасти случившегося несчастья! Отец, не поверив, вскочил вместе со старшим братом, и они начали активно трогать разрез рукой, не веря своим глазам. В результате быстрых, коротких, перекрестных обвинений все двое родителей, найдя очевидного виновника, обрушились на старшего брата. Стало очевидно, что сегодня его убьют… Больше всего, видимо, их раздражало, что он не признавался, что это сделал! Сволочь, да и только, чего уж тут говорить! Аргумент о том, что не мог же это сделать Димочка, тоже повторялся неоднократно (я ведь маленький). Я испытывал смешанные чувства: вроде как я – падла, ведь я молчу в момент, когда из-за меня казнят невиновного, но инстинкт самосохранения был тогда сильнее моего мужества, и я не мог решиться сказать! Нажравшись, падла отвалилась от вибрирующего стола к ящику с игрушками и невозмутимо начала или начал (как хотите) играть в свою машинку, иногда поглядывая на сцены убиения сородича Иванами Грозными. Слава богу, хоть сам в него ножи не втыкал… Каким-то чудодейственным образом семейный самосуд был перенесён на следующий день. И все уснули, кто, сладко храпя, а кто, нервно подергиваясь и постанывая. На следующий день я забыл про скатерть униженных и обиженных и занимался дальнейшим развитием земной цивилизации, пока вечером кто-то из родителей не решил хоть как-то исправить Мишину мерзкую выходку с расчленением семейного имущества. Вооружившись «Моментом» или «ПВА», что там было, не помню, родитель отогнул треугольник и неосознанно вытянул лицо и голову по вертикали, увидев надпись! Да еще и столь странную!
«ДИМА»! Несмотря на красоту букв и, само собственно, замечательное имя, в голове «клеителя» взрывались эмоции: как может старший брат быть таким подлецом!? Мало того, что он испортил жизнь семьи, так он ещё и столь нагло клевещет на невинного младенца! Однако, прежде чем идти за топором, внимание убийцы привлекло жужуканье моей машины, которая, обладая недюжинными способностями, прыгала с пола на диван и обратно. У машины были супер способности, я все это изобрел задолго до Бетмена! Чисто для проформы и для очистки совести перед убийством, просто проходя мимо, мне был брошен риторический вопрос: «Сынок, ты же не писал ничего в разрезе скатерти?! Там внутри разреза?! Ну там на новой скатерти?!…»