Шрифт:
(В оригинале — «Случайная смерть анархиста».
Пьеса написана в 1970 году по следам реального события, происшедшего в Италии годом раньше)
Accidental Death of an Anarchis by Dario Fo
Перевод с итальянского
Ирины Константиновой
Действующие лица
СУМАСШЕДШИЙ
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ
ПЕРВЫЙ КОМИССАР
ВТОРОЙ КОМИССАР
ПЕРВЫЙ АГЕНТ
ВТОРОЙ АГЕНТ
ЖУРНАЛИСТКА
Действие первое
Обычное
ПЕРВЫЙ КОМИССАР (листает папку с документами, обращается к СУМАСШЕДШЕМУ, с достоинством сидящему на стуле). А, так значит, ты не впервые выдаешь себя за кого-то другого… Здесь отмечено, что ты уже дважды выдавал себя за хирурга, однажды за капитана берсельеров… трижды за священника… один раз за морского офицера… А всего, значит, тебя приводили в полицию… ну-ка, подсчитаем… Два плюс три — пять… еще раз, еще и еще… (Считает про себя). Ага, всего одиннадцать приводов. А этот уже двенадцатый…
СУМАСШЕДШИЙ. Да, двенадцатый… Но обращаю ваше внимание, синьор комиссар, что меня ни разу не отдавали под суд. У меня совершенно чистая анкета!
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Да ну… Не знаю, что тебе помогало прежде выходить сухим из воды… Только на этот раз я твою анкету испачкаю! Клянусь всеми святыми!
СУМАСШЕДШИЙ. Ну, еще бы, синьор комиссар! Кто же откажет себе в таком удовольствии — испачкать чистую физиономию…
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Еще и остришь… В донесении говорится, что ты выдавал себя за психиатра, доцента Падуанского университета… А знаешь ли ты, что за такое мошенничество полагается тюрьма?
СУМАСШЕДШИЙ. Верно, тюрьма. За обман, который совершает нормальный человек. Но я-то сумасшедший, без обмана сумасшедший… Посмотрите в мою медицинскую карту: меня уже шестнадцать раз помещали в больницу… И всегда с одним и тем же диагнозом: мания перевоплощения — гистриономания, от латинского — гистрионис, иными словами — актер. У меня хобби такое — люблю играть разные роли и всякий раз новые. Но так как я адепт, то есть приверженец театра реалистического, мне необходимо, чтобы труппа состояла из подлинных, реальных людей… которые играли бы самих себя… И не на сцене, а в жизни. Вернее, вообще бы не играли. Кроме того, у меня нет средств, мне нечем платить профессиональным актерам… Я обращался за субсидией к министру зрелищ, но у меня нет поддержки во влиятельных политических кругах…
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. И потому заставляешь своих актеров субсидировать тебя. И надуваешь их как последний негодяй.
СУМАСШЕДШИЙ. Помилуйте, синьор комиссар, я никогда никого не надувал.
ПЕРВЫЙ КОМИССАР (показывает донесение). А это что? Вот, черным по белому: «Заставил заплатить двести тысяч лир за визит…»
ПЕРВЫЙ АГЕНТ (стоит за спиной подозреваемого). Вот это да! Ловкач!
СУМАСШЕДШИЙ. А что тут такого? Нормальная такса для уважающего себя психиатра… Для человека, который шестнадцать
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Нормальная такса для специалиста, но ты — когда успел изучить эту науку?
СУМАСШЕДШИЙ. Я шестнадцать лет изучал психиатрию в шестнадцати различных сумасшедших домах… На тысячах сумасшедших, таких же, как я… День за днем… И даже по ночам. Потому что в отличие от дипломированных психиатров я даже спал с ними в одной и палате… Иногда и на одной койке, валетом, потому что кое-кто всегда не хватает. Разберитесь повнимательнее и убедитесь, что я поставил более чем великолепный диагноз этому шизофренику, из-за которого на меня настрочили донос.
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Двести тысяч лир тоже великолепны.
СУМАСШЕДШИЙ. Но, синьор комиссар… Я был вынужден, ради его же блага!
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. А, ради его же блага? Это что же, входит в курс лечения?
СУМАСШЕДШИЙ. Конечно… Не потребуй я с него двести тысяч лир, вы думаете, этот бедняга, а самое главное, его близкие остались бы довольны? Спроси я у него только пять тысяч лир, они наверняка подумали бы: «Должно быть, это плохой врач. Может, и не настоящий профессор вовсе, а только начинающий какой-нибудь лекаришко». А тут они обалдели от такого удара и решили: «Да кто же он такой, в самом деле? Может, сам Господь Бог?» И ушли счастливые, сияя, как пасхальное яйцо… Даже руку мне поцеловали… «Спасибо, профессор…» и плакали от волнения.
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Черт побери, как же у тебя хорошо подвешен язык!
СУМАСШЕДШИЙ. И никакое это не надувательство, синьор комиссар… Даже Фрейд говорит: хороший чек — лучшая панацея и для врача, и для больного!
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Еще бы… Но все же взгляни на свою визитную карточку и реестр рецептов. Если меня не подводят глаза, тут написано: «Преподаватель Антонио Рабби. Психиатр. Бывший доцент Падуанского университета…» Это разве не вранье?
СУМАСШЕДШИЙ. Во-первых, я действительно преподаватель — преподаватель рисования, учитель, одним словом… бесплатно обучаю детей в одной католической школе…
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Ну, ладно. Поздравляю! Но здесь-то говорится — психиатр. Да еще с большой буквы.
СУМАСШЕДШИЙ. Конечно, с большой. Потому что после точки. Вы вообще-то знаете итальянскую грамматику?
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Но ведь тут написано «бывший».
СУМАСШЕДШИЙ. Да вы, оказывается, по-итальянски и читать не умеете?!
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Я не умею?!
СУМАСШЕДШИЙ. Вы меня удивляете, комиссар… Тут же ясно написано «бывший доцент». А это значит доцент настоящий.
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Как так?
СУМАСШЕДШИЙ. Бывший — значит в отставке. Как, скажем полковник в отставке. Хоть он и бывший, но все равно полковник. Точно так же бывший доцент — это настоящий доцент.
ПЕРВЫЙ КОМИССАР (незаметно для себя переходя на «вы»). Ну, знаете! Вы, наверное, и в самом деле сумасшедший. Но хватит дурить меня… Что я наших порядков не знаю, что ли?
СУМАСШЕДШИЙ. Выходит, не знаете! А потом отправляете на каторгу невиновного человека!
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Получается, я — дурак?