Несчастья бывшего парня

Блэк Шайла

Мириам Куэйд никогда не была особенно теплым человеком. Не знаю, что мой отец в ней нашел. Поскольку он умер, когда я учился в третьем классе, я не могу его спросить. В течение многих лет я мечтал, чтобы она снова вышла замуж и начала заботиться о чем-то другом, кроме "Куэйд Энтерпрайзис". Но она снова и снова доказывает, что никому не позволит встать между ней и ее банковским счетом.

Флинн подходит и хлопает меня по спине.

— В эти выходные я уезжаю в Нью-Йорк. Есть одно… развлечение, которое я хотел бы посетить. Пока я там, я поработаю над мамой. Сосредоточься на

Эрин. И попробуй выяснить, что задумал Эдди, может быть, нанесешь визит членам Совета директоров, которые могут колебаться, чтобы проверить их. Есть какие-нибудь идеи о том, как ты будешь обращаться с парой гадюк, когда наступит голосование?

Я киваю.

— Может быть, пришло время действовать решительно, когда дело касается мамы. Быть милым — потеря времени.

— Этого никогда не произойдет, — поддержал Флинн.

— Мы так склонны к заговору против женщины, которая нас родила.

— Эти люди не знают, насколько она эгоистична.

Я провожу рукой по волосам.

— Я скучаю по дедушке.

— Я тоже скучаю по старику. Не похоже, чтобы он отсутствовал три года…

— Со следующей недели, да.

Я вздыхаю.

Тоска по старику и скорбь — это еще что-то, что давит на мои мысли, наряду с финансами на конец года, предстоящим голосованием в совете директоров, моей мамой, моим дядей… и Эрин. Всегда Эрин. Я не могу позволить ей ускользнуть от меня.

— Я позволю тебе вернуться домой.

Флинн кивает, шагая к закрытой двери.

— Есть какой-нибудь совет?

— Чтобы она не контролировала тебя твоим членом?

Он пожимает плечами.

— В конце концов, мне просто пришлось вычеркнуть Тони из своей жизни. У меня был миллион причин, так что это было нетрудно. Ты находишься в другом положении. Мой лучший совет — оставаться на шаг впереди нее. Ты знаешь это… но я готов поспорить, что в последнее время не та голова занималась твоими мыслями.

Ага.

— Спасибо. Я немного подумаю над этим.

— Хороших выходных.

Я желаю ему того же, а потом он уходит.

Пока мой мозг бурлит идеями, я машу своему помощнику, выхожу из офиса и запрыгиваю в «Порше». Сидя в жуткой пробке, я делаю несколько телефонных звонков, пока не придумываю отличный план.

На то, чтобы проехать несколько миль, уходит сорок пять минут, но это в пятницу вечером. Хорошая сторона в том, что до шести еще две минуты, когда я вхожу в дверь.

Как и следовало ожидать, Эрин ждет голая, за исключением бюстгальтера на косточках без чашечек, необходимого для поддержки ее пышной груди. Она стоит на коленях и смотрит на меня голодными глазами.

— Добро пожаловать домой.

Когда она тянется к моей молнии, я хватаю ее за запястья и поднимаю на ноги.

— Как хорошо быть дома. Новые правила на выходные, дорогая. Больше никаких минетов.

Она бледнеет.

— Ты их любишь.

— Да, и ты это знаешь слишком хорошо. Но у меня уже несколько дней не было возможности полакомиться твоим телом. Черт, я даже не был внутри тебя, кроме твоего рта. Сегодня все изменится.

Она вырывается из моей хватки.

— Но…

— Никаких "но". Ты привезла платье?

— Одно. Ты сказал,

что мы будем ужинать с твоей семьей.

— В конце концов, я надеюсь на это. А пока надень его.

— Но…

Я прижимаю палец к ее губам.

— Никаких вопросов. Да, и не утруждайся надевать трусики. Ты — десерт.

Затем я посылаю ей жадную улыбку и исчезаю в ванной. Когда я выхожу из душа и надеваю свежие угольно-черные брюки и белую рубашку, дверь в ванную Эрин уже закрыта. Я хмурюсь. Она проводит там много времени. На самом деле, большую часть времени — если только она не отсасывает мне.

Это прекратится в эти выходные.

Звук дверного звонка пентхауса разносится по всему дому. Я бросаюсь в фойе и открываю дверь, чтобы увидеть пару официантов в белых халатах и фраках, выкатывающих тележку из лифта.

— Добрый вечер, мистер Куэйд. Где бы вы хотели поужинать?

Я провожу их в столовую. Когда прохожу мимо кухни, там слегка пахнет, как будто Эрин готовила. Я бросаюсь к плите и снимаю крышку с кастрюли. Какая- то курица в легком винном соусе. Я надеюсь, что это сохранится. Сегодня я хочу, чтобы она насладилась тем, что я заказал специально для нее.

Десять минут спустя суетливое накрывание стола превращается в идеальную сервировку, от которого мне не терпится избавиться, доведен до совершенства. Горят свечи, вино охлаждается, посуда с серебряными куполами элегантно смотрится рядом с хрустальными бокалами и хрустящими салфетками. Позади я слышу шаги и поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Эрин.

Я чуть язык не проглатываю.

На ней красное платье. Не ярко-красного цвета для вечеринок, как на Рождество, которое уже не за горами. Но кроваво-красного. Сексуального красного цвета. Цвет ее раскрасневшихся губ, когда я целую их, пока они не распухают. Короткие рукава спадают с ее плеч и обнимают руки. Крест-накрест атлас льнет к ее груди, заканчиваясь узором на талии, обхватывая ее утонченную стройность. Юбка слегка расширяется и заканчивается чуть выше колена. Помада в тон, чернильные локоны, обрамляющие ее лицо, и черные туфли на высоком каблуке завершают ансамбль.

— Ты выглядишь потрясающе, — с трудом выговариваю я.

Она на мгновение опускает глаза, словно не зная, как отнестись к моему комплименту, а потом смотрит на меня сквозь густую бахрому ресниц. Она не флиртует, но это производит впечатление поддразнивания. Мой член дергается в предвкушении.

— Спасибо, — бормочет она.

— Тебе принесли ужин. Я готовила…

— Я видел. Оно сохранится до завтрашнего обеда?

Она кивает.

— Что ты заказал?

Я отодвигаю ее стул.

— Садись, и ты все узнаешь.

Эрин бросает на меня подозрительный взгляд и подчиняется.

— Ты не должен идти на все эти хлопоты. Я здесь, чтобы служить тебе, помнишь? Я доставляю тебе удовольствие, кормлю тебя…

— И лишаешь меня возможности хоть сколько-нибудь осмысленно общаться с тобой.

Увидев ее гримасу, я сажусь рядом и беру ее за руку.

— Конечно, я догадался. Неужели ты думала, что я не догадаюсь?

— Я буду рада стараться еще больше, если мое выступление не будет достаточно хорошим.