Несгибаемый
Шрифт:
— Подожди! Я хочу знать, каковы твои планы.
Марк на мгновение растерялся, пытаясь поймать ход моих мыслей, но потом его лицо вновь стало серьезным:
— Я пойду с тобой к разлому, Бэл! Я это решил, ещё когда уходил из посёлка, но мне было неприятно понимать, что ты от меня что-то скрываешь.
Встав на ноги, я протянул Марку руку:
— Буду рад иметь такого попутчика.
Парень вскочил, ухватившись за руку, а потом, отбросив смущение, обнял меня и похлопал по спине.
— Только ты не думай! – пригрозив мне пальцем, сказал Марк. – Моё мнение остается
Я понимающе кивнул, чувствуя, как улыбка растягивается по моему лицу.
Костер уже практически прогорел, а дождь сошел на нет, уступая место теплому солнцу. Гримби лежал возле моих ног, громко посапывая. Решив посмотреть, что же передал мне Гордон, я с удивлением обнаружил, что мой мешок всё это время служил моему зверю уютной подушкой. Животное, разлепляя глаза, сонно заворчало, когда мне пришлось вытащить из-под него свою собственность.
— Вставай, соня, – сказал я зверенышу, ласково потрепав за ухом.
И всё же гримби даже не собирался поднимать свою тушу. Он перевернулся на спину, раскинув лапы в разные стороны, и, громко урча, снова заснул.
— Это еще что такое? – удивился я странному поведению своего зверя.
Пытаясь привести гримби в чувства, я сначала потрепал его за лапу. Реакции ноль. Тогда я перевернул его на живот и попробовал поставить на лапы. Малой только громче заурчал, щурясь от удовольствия. Пожертвовав остатками питьевой воды, я вылил на морду добрую кружку, надеясь на результат. Однако ни одна моя попытка не увенчалась успехом. Зверь продолжал лежать на земле, сладко посапывая.
— Погоди, – остановил меня Марк, когда я собирался дернуть гримби за хвост.
Я с удивлением уставился на парня, надеясь, что он подскажет причину странного поведения моего питомца. С минуту парень смотрел куда-то в сторону, явно давая понять, что он с кем-то ведет беседу через систему, а потом, повернувшись ко мне лицом, со смехом заявил:
— Он пьян.
— Чего? – непонимающе спросил я Марка, ошарашенно глядя на зверя.
— Гримби пьян, – продолжая смеяться, повторил парень.
— Это как? Когда?
Марк достал свой термос с напитком и, откупорив крышку, приставил её к носу животного. Гримби тут же подскочил на лапы и пошатывающейся походкой пошел за парнем.
— Ну и как это понимать? – возмутился я, глядя на них.
— В этот напиток Эйла добавила мяту. На людей она действует успокаивающе, а вот на гримби, оказывается, она влияет так же, как алкоголь на человека.
Я устало сел возле костра:
— Ну и что теперь делать? – разведя руками спросил я Марка.
???
Мы молча ехали вдоль голых стволов погибшего леса. Серый пепел гулял между сухими ветвями, как мрачное напоминание, что всё есть тлен. Пустошные твари попадались за всю дорогу только пару раз. Это были мелкие особи, случайно забредшие в эти края.
Мой кинжал наполнился только на десять процентов, а в сумке у Марка появились два маленьких ядовитых мешочка. Зверёныш, выспавшись после напитка Эйлы, вёл себя как-то странно. Постоянно вставал перед моей лошадью на дороге, до тех пор пока я
Солнце уже почти зашло за горизонт, когда мы наконец увидели неприступные стены монастыря. Он был точной копией того храма Милосердия, в котором я провёл почти два года. Странное ноющее чувство сдавило грудь тисками.
Ещё из далека, пытаясь найти хоть какие-то отличия, начинал понимать, что их попросту нет. Вблизи мои предположения только утвердились, когда я увидел вывеску над воротами храма «Милосердие не слабость, а право сильного».
Слова святого Клиэмэйна были высечены на деревянной доске из редкого кедра, в конце которой должен был изображаться меч Всевышнего с двумя шарами на эфесе, символизирующими добро и зло. У меня всплыли воспоминания, как Рафф, старательно вырезая священный символ, перестарался, добавив атрибуту объёма, после чего фигура перестала напоминать меч, вызывая улыбки на лицах послушников.
Отец Эвард долго ругался, но после всё же разрешил повесить вывеску над воротами. Весёлые глаза Раффа подтверждали предположение послушников, что криворукость брата Милосердия не была случайностью.
Постучав в ворота храма, мы долго ждали, пока нам откроют. Наконец ржавые створки отчаянно заскрипели:
— Не милости прошу, а милосердия, – приложив левую руку к груди произнес я, склонив перед монахом голову.
— Не избегай в беде находящегося, – ответил мне монах на приветствие.
Его голос был мне до боли знаком, и я с интересом всмотрелся в лицо монаха, скрытое под капюшоном мантии брата. Сердце бешено застучало о ребра, когда наши взгляды встретились.
— Но как? – только и смог произнести, узнав стоявшего передо мной…
Глава 17
Я видел призрака из прошлого. Густые брови нависали над хмурыми, почти черными глазами монаха, придавая лицу недоверчивый вид. Острый нос и тонкие губы добавляли его внешности строгости. Длинные волосы, небрежно выбившиеся из-под капюшона мантии, были абсолютно седыми. Изящные пальцы обеих рук по обыкновению переплетены в замок, но я отлично знал, какая мощь скрывалась в них. Серая мантия, грубым мешком свисающая с широких плеч, ничуть не скрывала поджарую фигуру, придавая монаху мужественности.
— Барса! – выдохнул я не в силах больше произнести ни слова.
Стоявший за спиной, Марк выглянул из-за моего плеча, пытаясь протиснуться между мной и гримби, с интересом рассматривая монаха.
— Это и есть знаменитый Барса? – спросил меня Марк, протягивая руку брату Милосердия, – Очень приятно, Марк!
Теперь пришла очередь удивляться монаху:
— Мы знакомы? – недоуменно спросил он, пожимая его руку.
— Не совсем, – замялся с ответом парень, растерянно почесывая затылок, – Скорее вы приснились моему другу, и теперь он не знает, как с вами себя вести. Так ведь? – толкая меня плечом, поинтересовался Марк.