Нэш Блейз в параллельном мире
Шрифт:
За их спинами показался старик с короткими набриолиненными волосами в фиолетовом пальто. У него были черные, глубоко посаженные глаза. Его каблуки с железными набойками громко стучали по сцене.
— Маэстро Маскераде счастлив познакомиться с вашими сотрудниками, господин Жюль, — произнес один из азиатов. Он говорил совершенно без акцента, только интонация выдавала восточное происхождение.
Жюль едва успел кивнуть в ответ, как раздался голос самого Маскераде:
— Я намереваюсь устроить этим вечером грандиозный спектакль, поэтому мне необходима максимальная концентрация. Скажите
Его низкий и величественный голос, несмотря на повелительный тон, был довольно приятым.
Жюль снова кивнул и посмотрел в сторону монтировщиков, которые незамедлительно кинулись к своим местам: кто к штанкетам — тяжелым металлическим перекладинам, к которым крепят декорации, кто к софитам и рампе, кто к машине, производящей искусственный дым и туман.
Один из ассистентов Маскераде передал магу стеклянный шар, излучающий красноватый свет, а другой помог ему снять фиолетовое пальто. В это время на сцене включили акустическую аппаратуру, и в зал полилась классическая музыка.
Маскераде поднял шар вверх, а затем осторожно убрал руку: шар повис в воздухе, словно его поддерживала какая-то невидимая сила. Красноватый свет, который он излучал, стал более интенсивным и осветил лица окружающих.
Шофер-гигант, который до сих пор хранил молчание и стоял по стойке смирно, шепнул ошеломленному завпосту:
— Это называется Левитация Окито. В этом номере все сферические предметы плавают в воздухе вопреки закону притяжения. Этот номер Маэстро Маскераде позаимствовал в Китае, где и познакомился со своими ассистентами, которые его теперь сопровождают.
— Окито… а что это означает? — спросил Жюль, не сводя глаз с летающего шара.
— Ничего, — быстро ответил водитель с видом знатока, — это имя иллюзиониста, который изобрел номер. Его сценический псевдоним. У всех иллюзионистов есть свой псевдоним.
— Я понял… то есть не понял… вы хотите сказать… — бормотал Жюль. Он, словно загипнотизированный, не мог оторвать глаз от того, что проделывал маг, мысли его смешались.
Жюль давно привык к бесконечным монологам непризнанных актеров, которые подвергали тяжелому испытанию его способность бороться со сном во время представления. Но в этих случаях работы у него было, прямо скажем, немного: поднять занавес в начале спектакля, осветить парой световых пушек исполнителя на сцене и закрыть занавес в финале.
Но теперь все было иначе. Он оказывался в распоряжении иллюзиониста вместе со своей командой осветителей и монтировщиков, которые прежде во время спектакля почти не были заняты работой!
Все не заладилось с самого утра: висячие замки на входной двери были закрыты, но цифры не составляли обычную комбинацию 000. Он потратил битый час, чтобы проверить, в порядке ли оборудование сцены и все ли на своих местах.
Завпост не знал, с чем еще ему придется столкнуться, но понимал,
Для начала он оделся подобающим образом: холщовый рабочий комбинезон, специальные ботинки, чтобы карабкаться по отвесным лестницам и решеткам, бессчетное число карманов и карманчиков для всевозможных инструментов. Жюль был вооружен до зубов: отвертки, молотки, скотч, флюоресцентный спрей, нестираемые фломастеры, болты, гвозди — чего там только не было!
Но вдруг он осознал, что совершенно не понимает, что и как ему делать. Все эти диковинные механизмы, смонтированные где только возможно: на сцене, за сценой, в трюме, предназначенные черт знает для чего… а теперь еще и эти чудеса, которые совершаются прямо у него на глазах и перед собственным его носом, — все это повергло бедного завпоста в панику.
Однако ему следовало взять себя в руки. Ведь он главный для всех в этом театре, в том числе и для летающих шаров!
Обычно к этому времени Жюль успевал так проголодаться, что способен был съесть бифштекс, которого вполне хватило бы на четырех человек. Но вместо этого он вынужден был слушать бурчание в своем желудке, свидетельствовавшее о том, насколько сильно он занят этим спектаклем.
Если, например, летающий шар упадет… что ему следует делать?
— Но как эта штуковина работает? — шепотом спросил один из помощников Жюля у своего коллеги, завязывая узлы на веревках, державших черный задник, усыпанный мелкими кристаллами.
— Очевидно, на каких-то нитках, — равнодушно ответил тот, страхуя конец веревки.
— Но их не видно! — не унимался первый.
— Их не видно, но они есть! А как, по-твоему, шар бы так повис?
— Ну… магия?
— Ага, магия… видимо, чтобы заставить шар летать, этот Маскенада, Маскада, или как там этого типа зовут, произнес шепотом заклинание на санскрите, — съязвил второй, не удостаивая своего приятеля даже взглядом.
— А ты откуда знаешь? Что это за заклинание?
Далее повисла торжественная пауза, похожая на затишье перед бурей. И буря грянула, только словесная:
— Все-что-тебе-взбредет-в-голову! — Верь-есть-книга-с-магическими-заклинаниями-которые-могут-заставить-летать-любой-предмет-а-также-исчезать-и-появляться-а-еще-делиться-напополам-и-вращаться-вокруг-своей-оси-деревянная-твоя-башка! — Может-ты-еще-думаешь-что-есть-способность-и-впрямь-летать-и-что-можно-быть-в-двух-или-трех-местах-одновременно-голова-набитая-опилками! — Ты-начитался-сказок-братьев-Гримм-или-утренних-газет?
— Это одно из этих заклинаний на санскрите? Я не понял ни одного слова.
Наконец эта беседа вывела из себя язвительного монтировщика, и он ушел, процедив сквозь зубы что-то невнятное.
— Если не знаешь, как эта штука работает… зачем же так сердиться? — спросил сам себя первый.
К двум азиатским ассистентам Маскераде, стоявшим в глубине сцены, подошла женщина. У нее были длинные рыжие волнистые волосы, надменное лицо и пронзительный, гипнотизирующий взгляд. Она была одета в длинный, до самого пола балахон ярко-зеленого и лилового цветов, который резко оттенял ее рыжие волосы.