Несколько дней из жизни следователя. Весна
Шрифт:
Четвёртое дело, листанием которого я занялась далее, было аналогичным и возбужденным по краже. Получалась, что «жулик» действовал по однообразной, но хорошо работавшей схеме. Мне подумалось: а скольких ветеранов он ещё успел у нас посетить и у кого подменил награды. Как-то ведь и это надо будет устанавливать…
До обеда я успела не только вкратце познакомиться с тремя новыми делами, но и сделать необходимые формальности, чтобы потом к ним не возвращаться – составила, распечатала и подписала постановления о принятии этих дел к своему производству. Почему-то мне нравится именно это действие, не знаю – почему… Наверное, потому что оно очень простое, не требующее никаких практических действий или умственных усилий, но при этом –
…После того, как мы с Сашкой сходили пообедать в столовую через улицу, я решила, недолго думая, навестить экспертов, чтобы определиться с экспертизой для официального подтверждения «поддельности» моих подделок. Я взяла конверт с медалями и спустилась на первый этаж, в Экспертно-криминалистический отдел. Но там меня совершенно не порадовали. Оказалось, что наши эксперты не обладают необходимой официальной квалификацией – не имеют соответствующего образования, дипломов – для проведения искусствоведческой экспертизы, которая только и может дать заключение, что подделка госнаграды – это именно подделка. В принципе, такая квалификация нашим милицейским экспертам и не нужна совершенно, ведь они – криминалисты, но для меня это оказалось сильной неожиданностью и, в перспективе, дополнительной «головной болью» – где провести такую экспертизу. Сошлись на том, что у нас проведут обычную техническую экспертизу – сравнят между собой медали «настоящую» и «поддельную» и скажут, какая каким способом изготовлена, то есть будет понятно, что «подделка» сделана кустарно, грубо говоря – более «грубо». Некоторую определённость это в дело внесёт, но проблемы не решит. Да и то, что настоящая медаль – действительно настоящая, эксперты только примут на веру с моих слов, а сами такого заключения не дадут. Как говорится, «не вызывает сомнения в своей подлинности». Но для обвинительного заключения всё-равно надо будет искать и проводить эту самую искусствоведческую экспертизу.
Вернувшись к нам на шестой этаж – в «башню следствия», как называл Сашка, потому что кроме нас на этаже тут никаких других служб не было – я поделилась с ним своим разочарованием.
– Ну, найдёшь экспертную организацию, – рассеяно успокоил он меня. – Кажется, в Новосибирске должно что-то подобное быть. Всё-таки третий по величине город в стране.
– Она-то найдёт, – рассеяно согласилась я.
– Она-то найдёт? – не понял он.
– Ну, анекдот же такой есть… «Она-то найдёт», – я достала из конверта медали, выложила на обложку уголовного дела рядом друг с другом и стала меланхолично рассматривать их, водрузив локти на стол и положив подбородок на скрещенные пальцы. – Не знаешь?
– Нет.
– Ну, идёт мужик по улице, а навстречу ему двое ментов… – начала рассказывать я. – Ну, он мужик законопослушный был, никакой вины за собой не видел и потому спокойно себе им навстречу идти продолжал и взгляд не отводил…
– Не отводил от чего? – разулыбался Сашка, откидываясь на спинку стула.
– Да ты слушай, не перебивай, – буркнула я, не отводя взгляд с медалей. – И вот смотрит он и замечает, что менты как-то странно ведут себя: по сторонам озираются как будто с опаской какой-то что-ли, идут почти что неуверенно, даже вроде… как бы это сказать… жмутся друг к дружке. И выглядят-то как-то расстроено и потеряно.
– И тогда..? – Сашка, откинувшись, раскачивался на стуле, на задних его ножках.
– Ну, мужик думает: «Может – случилось что, может – помощь какая нужна?» А так как гражданином он был, как я уже говорила, законно-послушным, привыкшим товарищам милиционерам помогать всячески, – я вздохнула, – то он, поравнявшись
Сашка беззвучно ржал, даже качаться на стуле перестал. Видимо – чтобы не упасть.
– Да, говорят, вот, гражданин, была с нами собака… служебно-розыскная такая… «Очень интересно, – говорит гражданин, – продолжайте…» Ну, они, натурально, продолжают… «И убежала она от нас» – говорят. А мужик им в ответ: мол, эта беда – не беда. Она ж, собака ваша, – служебная? Служебная. Розыскная? Розыскная. Так, не волнуйтесь, товарищи милиционеры. Сама ваша собачка дорогу в отделение и найдёт.
Я сделала паузу.
– «Она-то найдёт… – отвечают милиционеры. – А мы?..»
Сашка, заходясь от смеха, низко опустил лицо к столу и стучал по крышке стола ладонями.
– Тебе не на историка надо были идти учиться, – произнёс он, когда смог заговорить. – А в какое-нибудь театральное училище…
– Почему это? – лениво удивилась я.
– А ты своё лицо бы сейчас видела, – Сашка покачал головой. – Ты, как будто обвинительное заключение читала, а не анекдот рассказывала.
– Ну, зато – смешно? – спросила я, поднимая на него глаза.
– Да не то слово!
– Вот и хорошо, – сказала я, скопировала в компе образец и стала придумывать постановление о назначении технической экспертизы.
* * *
Вечером мне даже не хотелось уходить с работы. Я более подробно просмотрела дела, почитала протоколы допросов «жулика» и потерпевших, протоколы обысков, осмотров. Потом принялась составлять список: когда какое дело было возбуждено, кем, по какой статье – это чтобы не запутаться; сведения о лицах по делу с их контактами – чтобы не рыться потом делах; ну и сведения о похищенных предметах и их подделках – названия, номера, владельцы. Я всегда составляю такие списки по делам, с ними гораздо удобнее работать.
Когда Сашка в пять часов начал собираться домой, я как раз информацию по наградам набирала в файл.
– Смотрю, на кого-то трудолюбие напало, – заметил Сашка.
– Да всё уже, собираюсь, – отмахнулась я. – Иди, давай, до завтра!
– Ну, пока, – сказал он и вышел из кабинета.
У меня так часто бывает, что это самое «трудолюбие» нападает на меня под конец рабочего дня, даже по пятницам, и тогда я сижу и делаю что-нибудь: постановление какое-нибудь составляю, осмотр делаю. При этом днём могу просто сидеть, лениво изучая дело, или по кабинетам слоняюсь, попивая кофе. А под вечер, когда беготня по коридору стихает, в кабинет никто не суётся, я вот сижу и работаю…
Но сейчас я решила, что «на сегодня хватит», что сроки все ещё далеко, и тоже стала собираться. Тем более – тренировка сегодня.
* * *
Я выскочила через проходную, буркнув «до свидания», свернула налево на пешеходную улицу и побежала на тренировку. Ну, то есть, как побежала – пошла быстрым шагом, обходя лужи. В принципе, тут можно добежать меньше, чем за пятнадцать минут – я специально засекала время. Так что – руки в карманы плаща и вперёд. Потом я опять свернула налево, прошла по скверу мимо памятника неизвестному, кажется, солдату. Что-то с его автоматом не так стало после реставрации, как говорил мне Андрей. Не помню – что. Потом я перешла дорогу и мимо бани направилась к горбатому пешеходному мостику. Ну, как – пешеходному… Однажды я видела, как по нему переезжала «восьмёрка» или «девятка»… Зимой, правда – так-то там ступеньки только. Раньше тут было довольно жуткое тёмное место, страшновато было ходить по вечерам, скажем честно. Ну, если без собаки. Потом деревья вокруг спилили, асфальт новый положили, фонари восстановили. Даже людей, кажется, стало больше ходить. А всё говорят – кризис… Дальше я вышла на другую улицу, перешла по светофору, повернула направо, и – тут уже рядом.