Несколько дней из жизни следователя. Весна

Стрельцов Андрей

– Девочка-Робин Гуд, – буркнула я себе под нос. – Жила-была…

Майя рассмеялась у меня из-за спины и сказала:

– Я тоже как-то на одних из первых соревнований в Новосибе так кое-как стреляла-стреляла… Потом Грабов ко мне подошёл – просто молча встал за спиной и смотрел, как я что делаю. И у меня сразу пошло: десять-девять… Давай теперь два круга под запись и результат мне скажешь.

– По три или по шесть? – спросила я.

– По три, конечно. Как на соревнованиях.

* * *

Закончила тренировку я, на самом деле, последней. Было уже начало девятого, все остальные разбежались ещё до восьми. Майя тоже ушла, как обычно, оставив мне ключи. То, как я настреляла «под запись», мне не понравилось – не дотянула даже до второго разряда, и это на тренировке, в спокойной

обстановке. В принципе, я понимала, что не так – я думала про дело с медалями, что там как надо будет делать. Я и обычно-то не умею совершенно сосредотачиваться на стрельбе. К своему стыду, конечно, но я этого действительно не умею, не могу. Это легко считать, что лучник должен от всего отрешиться, «сжечь свои мысли на пламени свечи» – как написано в начале одной нудной и длинной сказки. Вот этот-то фокус у меня и не работает, вернее – я не представляю, как это сделать. Да, можно сосредоточиться на выстреле – это я могу – но мысли, посторонние для выстрела мысли я «отключить» не могу. А стоит только в момент выстрела, «выпуска» о чём-то подумать – взгляд при этом самостоятельно «виляет» куда-нибудь в сторону и, хотя даже левая рука при этом не двигается, всё – стрела меняет направление и хорошо, если всё-таки попадает куда-нибудь в мишень, а не вообще улетает мимо. Так что надо до конца смотреть прямо в центр мишени и не опускать лук до попадания – стрела летит за взглядом.

И опять же, в одиночестве в тире мне стреляется лучше – поэтому и стараюсь оставаться попозже. Так что я настреляла в одиночестве ещё один круг – десять серий по три выстрела – и стала неторопясь собираться домой. Сняла мишень, разобрала лук, унесла его в «пыточную», переоделась, выключила везде свет, закрыла тир. Хотела занести ключи в соседнее помещение, где у нас располагался подростковый туристический клуб – это их катамаран в «пыточной» и лежит – но, и там уже никого не было. Так что я сама отдала ключи бабушке на вахте под её неизменно подозрительным взглядом.

На улице было ещё светло – сумерки. Мне нравится, когда после зимы наступает такое время – выходишь с тренировки, а там ещё светло.

Медленным, прогулочным шагом я пошла домой. В следующем за ДК доме по улице находилась моя любимая городская прокуратура. С некоторым «дежурным» мстительным удовольствием я заметила, что в большинстве кабинетов горит свет. Впрочем, как и всё «дежурное» – то есть обычное, регулярное – такое удовольствие не радовало. Да и кабинет Бориса выходил окнами во двор… Мне даже пришло в голову, что я обхожу дом и проверяю – на работе ли он ещё… Машины на улице не было, но он мог поставить и во дворе… Стою под окном, заглядываю в кабинет… Если там свет есть, конечно. «Не сходи с ума», – сказала себе я. – «Ты и так – уже, и давно. Завтра увидитесь».

Дойдя до светофора, я повернула направо и перешла проезжую часть, прошла по площади, пошла по мосту… Зачем-то достала из кармана плаща сотовый телефон, нажала кнопку и посмотрела на засветившийся экран – время: двадцать-тридцать восемь. Почему-то вспомнилось, как в позднем детстве читала что-то Сименона, и когда там вначале комиссар Мегрэ посмотрел на часы, там была такая фраза: «посмотрел на циферблат ручных часов». Помню, меня возмутила эта фраза своей избыточной подробностью, ещё подумала, нельзя разве просто сказать: «посмотрел на часы»? Впрочем, это могли и переводчики постараться… Говорят, у наших есть такая привычка – додумывать за автора. Избитый, конечно, всеми пример, но даже Мельница его постоянно в интервью упоминает, про «Боромир улыбнулся»…

Пройдя мост и подходя к следующему перекрёстку у музея, я вспомнила, что надо будет перекинуть на комп фотки, которые нащёлкала в воскресенье, вчера, гуляя по городу. Да и почистить их как обычно – поудалять одинаковые, которых у меня, как обычно опять же, там должно быть немерено… И надо ещё сфотографироваться с пушками у музея, а то на крепости с пушками у меня фотки есть, а у музея – нету… Надо будет Андрея позвать с собой прогуляться как-нибудь, чтобы пофотографировал. Хотя бы в воскресенье следующее, когда оклемаюсь…

Свернув на следующем перекрёстке, я стала размышлять – не дойти ли мне до магазина.

Кажется, хлеб-молоко дома ещё были, так что, наверное – не пойду. Значит, сегодня будет вечер трезвости…

Войдя в квартиру и сняв плащ и ботинки, я, прежде всего, включила бук, и пока он загружался, продолжила раздеваться. Потом запустила Интернет и сайт с радиостанциями – включила джаз. Легла на диван, потянулась, полежала минуты три, слушая музыку. Встала и пошла открывать все форточки – батареи ещё топили, и в квартире было душновато. Надо бы поесть… Да и накинуть что-нибудь на себя, а то холодом-то сразу веет. Я вернулась в спальню, надела, не застёгивая, домашнюю рубашку, в зале сделала погромче музыку, выключила свет и пошла на кухню – изучать содержимое холодильника…

Поев, я уселась за бук, открыла «ВКонтакт», пробежалась по группам – почти ничего нового со вчера. У «Мельницы», что-ли, посмотреть что-нибудь? Там, вроде, выложили новый концерт где-то… Я глянула на часы – начало одиннадцатого. В принципе, время есть… «Зря до магазина не дошла», – печально улыбнулась я себе. Начало одиннадцатого… Собраться, что-ли? Да, нет – уже как-то лень… Или тогда спать пораньше завалиться? Тоже вариант, а то сегодня-то не особо выспалась… «О! – сказала я себе. – Фотки разобрать! Точно!»

Я принесла фотик из прихожей, где оставила его вчера на вешалке после прогулки, достала карту, вставила её в бук. Подумала, что надо будет ещё подзарядить батарейку потом. Фотографий оказалось семьдесят четыре – не так уж много. Я скопировала их с карты на бук, потом удалила с карты и вытащила её. Открыла фотки и стала их просматривать. Так… это я по парку прошлась, фонтан – грязный с зимы, снег ещё на газонах… Дальше вышла на Театральную площадь… Куча фоток театра с разных ракурсов. Каменная баба, которая там на крыше – на фоне облаков. Вот, кстати, неплохо она получилась – на фоне неба, яркого такого, голубого… А город пока серый какой-то… Чёрный снег ещё повсюду, листьев нет… Вот облака, небо и крыши – уже очень хорошо… Так, тут я перешла и дошла до Пионерского… «Сталинки» всё-же прикольные у нас… Надо будет летом этим же маршрутом пройти, а потом составить подборку двойных фотографий в сравнении: весна-лето. И выложить можно будет на странице… Вот я перспективу Пионерского в сторону Спартака сняла… Снова перешла, чтобы перспективу в сторону Крытого рынка сделать и пушки у входа в музей зацепить. Так, а потом я обратно перешла и стала дом напротив остановки фотографировать. Что-то я тут прямо не останавливаясь на спуск жала… А, это мне всё машины в кадре не нравились. Потом пошла уже к мосту, но – помню – развернулась, перекрёсток чтобы сфо… Э…э… Троллейбус… что-ли?! Да, ну нафиг… Ну-ка, назад… Или это автобус такой странный?..

Я убрала руку от «мышки». Чуть отъехала на кресле от стола. Чуть-чуть, на несколько сантиметров. На одном из нескольких кадров перекрёстка, из-за края кадра выглядывал троллейбус – в этом сомнений не было. Ну, вернее – задняя часть его, не более трети корпуса. Именно троллейбус, бело-синий, обычный, не автобус – что, я троллейбуса не узнаю? Сомнение было в том, что троллейбуса там быть не могло.

Я закрыла глаза, открыла. Троллейбус на фото был. Они ездят по Металлургов… Тут он уезжает по Пионерскому от Металлургов, в сторону Курако… и УВД, кстати. Мне даже пришла в голову глупая мысль, что так-то это было бы удобно и даже романтично – ездить на работу на троллейбусе. Я пролистала фотки дальше – троллейбуса не было. Вернулась, но это была первая фотка перекрёстка, до неё я снимала дом на противоположной от себя стороне. Так… Я даже немного обрадовалась, ведь было бы хуже, если бы троллейбус был только в середине серии фоток перекрёстка, а на предыдущих – не было… Ну, понятно, что потом он проехал – скрылся за домом, но перед этим он же должен был быть на перекрестке… Получается, что пока я фоткала дом напротив… через перекрёсток на Пионерский заехал троллейбус. Остаётся только додумать – как? Как он это сделал? Как в фильме «Берегись автомобиля», что ли? Но ему надо было бы разогнаться, чтобы настолько далеко заехать, чтобы на следующих фото его уже не было видно. А на скорости он, разве, вписался бы в поворот? Там дорога-то узкая на Пионерском.