Несколько жутких историй
Шрифт:
Она едва не закричала, когда вновь зазвонил телефон. Лена и не заметил, что до сих пор держала трубку в руке, стискивая так, что побелели костяшки пальцев. Она огляделась и, никого не увидев, прижалась спиной к стене. Только тогда она ответила на звонок, хрипло прошептав в трубку: «Алло».
Голос Тани ударил по ушам. Подруга была в ужасе и долго не могла выговорить что-то внятное. Лена хотела сказать ей что-нибудь вроде: «Успокойся, говори по порядку», – но боялась повысить голос, словно это могло разбудить и вызвать того, кто оставил мокрый след на ковре.
А Таня на том конце провода наконец смогла выговорить страшные слова. Оказывается, Алексей, вернувшись домой, заперся в ванной, не выходил и не отвечал на вопросы. Устав кричать через дверь, отец выломал её и увидел… что Алексей, одетый, лежит в ванне, с головой уйдя под воду. Покончил ли он с собой, или трагедия произошла по нелепой случайности, но Алексей мёртв. «Ты слышишь меня? – плакала Таня. – Он мёртв! Он мёртв! Он мёртв!»
Но Лена уже не слышала её. Лена стояла, прижавшись спиной к холодной стене, дрожала всем телом, сжимая в опущенной руке трубку телефона, и слышала только леденящий душу звук капающей воды. Быть может, ей только казалось, но капли стучали всё чаще… Звук становился всё громче… всё ближе…
Ночной звук
Ночью все звуки громче. Алексей работал в зале, и постукивание клавиатуры, тихое, днём почти совсем неслышное, украдкой пробиралось в мозг. Как будто по мозжечку кошачьей лапкой: тюк, тюк-тюк…
Роман Сидни Шелдона был интересным, но неумолчное тюканье не давало вчитаться. Лида со вздохом отложила книгу в мягком переплёте, сбросила одеяло и опустила ноги на холодный пол. Нашарила пальцами ног пушистые тапки, привычно провела по ним пяткой, позволяя шерстинкам пощекотать кожу. Только потом встала, зябко ёжась, набросила на плечи вязаную кофту и вышла из спальни.
В конце короткого коридора слабо светилась щель между полом и дверью зала. Лида, морщась от того, как громко шаркают подошвы, подошла к двери распахнула её.
Зал тонул во мраке. Настольная лампа освещала лишь один его конец. Фигура Алексея темнела на фоне монитора.
–Ты скоро?
Он повернулся. На его лице она разглядела виноватую улыбку.
–Извини, рыбка, нужно ещё поработать. Ты ложись, спи.
Он с хрустом потянулся, раскинув руки, и накинул на голову капюшон спортивной куртки.
–Придётся спать, – вздохнула Лида.
Она вернулась в спальню и забралась под одеяло. Обиды не было. Нет, конечно. Она прекрасно знала, чего стоила им эта ипотечная квартира. Всё ещё полупустая и, как показала осень, до ужаса холодная… Но всё-таки своя. Лида и сама сейчас искала подработку. Нет, она не собиралась обижаться.
Но… расстроиться-то она имеет право, верно?
Безуспешно пытаясь согреться под толстым одеялом, Лида свернулась клубком. Ох, ну почему же так-то холодно?
Сон не шёл. Во всяком случае, Лида была уверена, что ни на минуту не сомкнула глаз. Внезапно раздался резкий щелчок выключателя, и спальня погрузилась в темноту. Лида вздрогнула, но тут же сообразила, что дремота всё-таки сковала её. Алексей уже закончил работу, выключил свет, шуршит во мраке одеждой…
Вот матрас заходил ходуном – муж устраивался под одеялом у неё за спиной. Лида хотела повернуться к нему, но неожиданно горячая рука Алексея легла ей на плечо, удержала. Он прижался к её спине и замер. Стало тепло, даже горячо как-то – от неожиданности.
Лида вновь завозилась, чтобы повернуться к нему лицом, и вновь рука на плече удержала её.
–Да что с тобой? – спросила Лида.
Он не ответил, только тяжко вздохнул.
–Что, сил на жену уже не осталось?
Ответа опять не последовало, но горячие пальцы мягко погладили её плечо.
Лида замерла, чувствуя затылком его дыхание. Уютное оцепенение охватило её. Однако минуты шли, и неподвижность Алексея начала беспокоить. Его пальцы замерли, слегка сжимая её плечо. И ничего, кроме этих пальцев, не напоминало, что муж лежит рядом.
В третий раз Лида хотела повернуться. Словно предупреждая её желание, пальцы сжались. Пожалуй, это было даже немного больно. Но Лида ничего не сказала. Она обнаружила, что ей лень не только шевелиться, но и ворочать языком.
Что ж, значит, остаётся только спать… Перед глазами уже мелькали какие-то картинки. Они были сероватыми, словно выцвели. Кажется, это не были дневные впечатления. Что-то причудливое, фантастическое вставало перед взором. Было интересно и чуточку тревожно.
И ещё был звук. Он никак не вязался со зрительными образами. Лида напряглась…
И вдруг её сердце кувыркнулось в груди. Она сообразила, что этот звук был намного раньше, чем выцветшие видения возникли в усталом мозгу. Знакомый звук… Точно кошачьей лапкой по мозжечку: тюк, тюк-тюк…
Сон слетел, будто его ветром сорвало. Судорожно вздохнув, Лида распахнула глаза. Слабый свет уличных фонарей, пробивавшийся сквозь щель в шторах, позволял разглядеть лишь смутные очертания платяного шкафа и прикроватной тумбочки.
Стук клавиш не прекращался – ясный, отчётливый, он был, пожалуй, единственным звуком в ночи. Ах нет, ещё было дрожащее дыхание самой Лиды.
Того, кто лежал у неё за спиной, не было слышно. Как ни напрягала она слух, ни малейшего намёка на звук не доносилось из-за плеча.
Да полно, там никого нет! Лида едва не рассмеялась, сообразив, что появление Алексея попросту приснилось ей. И его странное поведение, и то, как она начала засыпать – это уже был сон. А его пальцы на плече? Нет их!
От долгого лежания в одной позе тело нескольно утратило чувствительность. На плече не ощущалось никаких пальцев. А если что-то и было, так это, конечно, воображаемое ощущение. Сознание Лиды только что нафантазировало Алексея рядом, вот тело и откликается на фантазии…