Нескучная Самара
Шрифт:
Потомка обедневшего княжеского рода помотало по всем фронтам. Засекин повоевал и с ливонцами, и с черемисами, и с поляками. Однажды он лично доставил Ивану Грозному донесение об удачном разведывательном походе на Двину, за что получил от царя «копейку золотую».
В общем, Григорий Засекин зарекомендовал себя с лучшей стороны. И в итоге получил назначение на Волгу – строителем крепостей. Возможно, потому что за двадцать лет военной карьеры перевидал столько фортификационных сооружений, что мог уже считаться специалистом по ним.
Задача эта имела большое геополитическое значение. К тому времени были уже завоёваны Казанское и Астраханское ханства, а вот пространство между ними оставалось неподконтрольной государству территорией, где одни разбойники грабили других, а нормальные люди вообще старались не появляться. Волжские крепости были призваны положить конец этой дикой вольнице и сделать Волгу безопасной для торговых судов.
Строительство крепостей происходило в те времена по установленному плану. Сначала специалисты Разрядного приказа (тогдашнего Минобороны) выбирали стратегически верное место. Затем предложение должна была одобрить Боярская дума либо сам государь. Если проект получал добро, на место снова выезжали военные, которые составляли план местности и смету. Проект тщательно проверялся и утверждался Разрядным приказом и затем опять отправлялся на утверждение в Думу вместе с кандидатурой воеводы, которому предстояло руководить стройкой.
Подготовка проекта Самарской крепости заняла около двух лет. Зато саму крепость потом возвели буквально в считанные дни. Готовые брёвна сплавили по Волге откуда-то из-под Казани, и на месте оставалось только их собрать. Строительство крепости началось на Троицу – 22 мая (1 июня по новому стилю), в тот же день заложили и храм во имя Святой Троицы.
Для строительства Засекин выбрал не самое место слияния Самарки и Волги, небольшую возвышенность в двух километрах от берега, откуда хорошо просматривались заволжские степи. В крепости было одиннадцать башен – от шести до пятнадцати метров высотой. Башни имели по три этажа, на каждом из которых стояли пушки. Крепость окружал частокол из заострённых брёвен высотой 3-4 метра. Стены состояли из двух параллельных бревенчатых срубов, пространство между которыми было засыпано камнями и землёй. Толщина стен составляла около пяти метров.
Такая крепость считалась совершенно неприступной. И, действительно, ни ногайцы в 1615 году, ни десятитысячное войско калмыков в 1637 взять Самару не смогли.
Разумеется, появление столь мощного военного сооружения не могло понравится тем, кто привык спокойно хозяйничать на берегах Волги. Ногайцы даже послали российскому царю ультиматум: «Чтоб твоим государевым городам на Уфе и на Самаре вперёд не быти». С ногайцами не стали спорить, их попытались убедить, что крепость возведена… для их же блага, чтобы оберегать «от казачьего воровства», на которое ногайцы, действительно, часто жаловались.
Конечно, ногайцы не поверили. И тогда для их убеждения воевода Засекин велел поймать и казнить у них на глазах двух казачьих атаманов. Что, видимо, ногайцев убедило. По крайней мере, напасть на Самару они решились только спустя почти тридцать лет.
А Засекин уехал из Самары уже через несколько лет – дальше строить крепости. Под его руководством на Волге возникли в 1589 году крепость Переволока (нынешний Волгоград) и в 1590 – Саратов.
Понизовая вольница и пять фунтов соли
Самара в эпоху народных восстаний
Жители Самары, по крайней мере в старину, отличались явным сочувствием к бунтовщикам. И Степан Разин, и Емельян Пугачёв взяли город без боя: самарцы сами открыли им ворота.
Правда, Разину повезло не сразу. Первый штурм деревянной крепости в мае 1670 года не увенчался успехом, хотя повстанцам удалось захватить слободу и сжечь две сторожевые башни. Как писал в донесении местный воевода Иван Алфимов, «вор Стенька, пограбя на кабаке на посаде вино, побежал на низ, а под Самарою не мешкал ни часа».
Но когда Стенька вернулся через три месяца, симпатии населения уже были на его стороне. Самарцы попросту открыли перед войсками атамана ворота крепости, а сами вышли встречать их хлебом-солью и колокольным звоном. На сторону восставших перешли оба стрелецких сотника, иными словами командиры самарского гарнизона. Воевода Алфимов и несколько его приближённых были «посажены в воду до смерти», то есть утоплены.
Управление крепостью перешло к атаману Ивану Константинову и посадскому жителю Игнату Говорухину, которых самарцы сами выбрали и поставили над собой. Новая власть объявила всем вольную и отменила подати. Так началась десятимесячная история самарской Понизовой вольницы.
Сам Разин после взятия Самары довольно быстро попался в руки царских солдат, преданный своим ближайшим окружением. Однако в городе об этом не знали и продолжали жить вольной жизнью. Чтобы выяснить численность «бунтовщиков», в Самару были засланы государевы шпионы. Как сообщали они потом в донесении: «в Самаре нас распознали, держали скованными и хотели казнить, но бежать помогли верные государю люди».
Возможно, случай со шпионами навёл вольных самарцев на некоторые сомнения в прочности своего положения. На поиски Стеньки Разина из Самары отправился отряд атамана Максима Бешеного. Однако казаки вернулись ни с чем. А вскоре по Волге поплыли жуткие плоты с виселицами – наглядная агитация царя Алексея Михайловича, показывавшая, что ждёт тех, кто противится государственной власти. За год в округе казнили около ста тысяч человек, связанных с Разиным.
Мятежная Самара принесла повинную и несколько лет выплачивала громадную пошлину в царскую казну.
От тех лет остались многочисленные легенды. Главным образом – о кладах Стеньки Разина, спрятанных где-то в Жигулёвских горах. На Самарской луке есть как минимум пять пещер, носящих имя Разина. А кладоискательская лихорадка окончательно не утихла и по сей день.
Спустя двести лет после восстания Разина самарский краевед и собиратель фольклора Дмитрий Садовников написал песню «Из-за острова на стрежень», где рассказывается, как атаман топит в Волге персидскую княжну, на которой только что женился. Песня считается народной. О самом событии нам известно из записок голландского путешественника Яна Стрейса. Многие поволжские города от Астрахани до Ульяновска претендуют на то, что события, описанные в песне, произошли именно у них. Самара не исключение.
По сюжету песни в 1908 году режиссёром Владимиром Ромашковым был снят фильм «Понизовая вольница», который считается первой художественной лентой в Российской империи.
Спустя сто с небольшим лет после восстания Разина Поволжье вновь было охвачено смутой.
Когда к Самаре подошёл сподвижник Пугачёва, атаман Иван Арапов, повторился примерно тот же сценарий, что и при Разине. Только городской воевода Иван Балахонцев (уже называвшийся военным комендантом) не был «посажен в воду», а успел бежать, прихватив с собой городскую казну и порох, «дабы оставляемыми пушками не смогли воспользоваться бунтовщики».