Несломленная
Шрифт:
— Ты же без пяти минут миллионерша. Не думал, что ты, Рыжова, такая скряга.
— Ну во-первых, наследство я ещё не получила, только через несколько месяцев, а во-вторых, до него ещё нужно дожить. Хозяйка аренду за квартиру подняла, а вот зарплату мне повысить забыли.
— Тоже мне печаль! Большой босс решит все твои проблемы, только обратись.
— А вот это уже обидно.
— Ладно, извини, — явно смутившись, Костя поспешил сменить тему.
Мы с Голубем вместе уже полгода, а Линьков все никак не может смириться с нашим романом. При каждом удобном
Ближе к шести часам приглашенные на банкет гуськом вышли из офиса, направившись на этаж ниже, в отдел кадровой службы.
Застолье оказалось так себе: нарезанный тонюсенькими колечками сервелат на пластиковых тарелках, кусочки сыра, фрукты, горка оливок.
Иванчук, нацепив фальшивую улыбку, приняв раздобревший конверт из рук Ленки, радушным жестом пригласила разделить с ней «поляну». Голодный народ с кислыми минами принялся жевать сухпаёк, одаривая Инессу стандартными поздравлениями. Когда из-под полы нарисовался коньяк, все разом повеселели. Разлив горячительное по кофейным чашкам и приняв на грудь порцию-другую, недавно поникшие коллеги заметно раскрепостились, травя различные байки и хохоча над ещё недавно не смешными шутками.
Светочка что-то шептала на ухо имениннице, и обе, противно хихикая, периодически бросали на меня любопытные взгляды. Мёдом не корми, дай сплетни пособирать. На душе неприятно царапнуло: а вдруг они что-то прознали про нашу связь с Маратом. Хотя, это маловероятно, на работе мы практически не общаемся, выходим порознь.
Вспомнив о Марате, мне вдруг захотелось срочно его увидеть. Прямо сейчас.
Возможно, сказался выпитый коньяк, возможно, просто соскучилась, ведь мы не виделись целую неделю — он уезжал в командировку и вернулся только сегодня. Всё руководство разбежалось по домам, но Голубь ещё точно был здесь: его черный, переливающийся на солнце БМВ стоял на парковке.
Линькова как всегда оккупировала Ленка, и решив, что моё отсутствие больше никого не огорчит — а Меркулову уж точно обрадует — я надумала по-тихому удрать с этой скучной вечеринки. Незаметно выскользнув из кабинета, я огляделась по сторонам и, убедившись что на горизонте никого, быстро направилась к лифту. Главное, чтобы никто ничего не заподозрил, иначе вопросов не избежать.
Нажав нужный этаж, наблюдая за сменой загорающихся цифр, услышала позади торопливый стук шпилек о вымытый только что кафель. Без сомнений, это торопилась Мадам.
— Рыжова, прокатимся вместе? — она встала рядом, обдав приторным ароматом дорогих духов.
Проигнорировав её вопрос, я лишь натянуто улыбнулась.
— А ты куда вообще? Рабочий день уже закончен.
— Домой, — буркнула первое, что пришло в голову.
— Домой? Наверх? — вскинула брови Мадам.
В этот момент двери лифта плавно распахнулись, и я сделала шаг внутрь, понимая, что убегать сейчас было бы нелепо. Что-нибудь придумаю. Ведь если я еду наверх, то совсем не обязательно, что я еду к нему.
Зайдя следом, секретарша выбрала нужный этаж. Лифт плавно тронулся и вдруг неожиданно остановился.
— Это ещё что за новости?! — проворчала я, судорожно нажимая на все подряд кнопки.
Застрять в лифте вообще мало приятного, а в подобной компании — вдвойне.
— Не паникуй, сейчас все сделают. Или ты куда-то спешишь? — скривилась в усмешке Мадам, облокотившись о зеркальную стену.
— С каких это пор отчитываться перед тобой входит в мою служебную обязанность? — ощетинилась я, мельком взглянув на своё отражение: щеки горят, глаза бегают. Ни дать ни взять застукали на месте преступления.
— Если думаешь, что тут все кругом слепые, то ты сильно ошибаешься.
— Не понимаю, о чем ты.
Играй в невозмутимость, за руку тебя никто не ловил!
— Ой, да брось, вот не надо только сейчас строить из себя святого агнеца. Если у кого-то в компании куриные мозги, и они не видят ничего дальше своего носа, то я, в отличии от остальных, замечаю всё. Скажи ещё, что не крутишь шашни с Маратом.
Щеки вспыхнули с тройной силой, выдавая с потрохами. Значит, она в курсе. Бросила быстрый взгляд на красный огонек камеры видеонаблюдения.
— Они снимают без звука, — неприкрыто веселясь, успокоила Светочка.
— Не твоё дело, с кем я шашни кручу, за собой следи, — место смущения занял гнев. Да какое она имеет право лезть в мою личную жизнь?!
— Нет, скажи, ты совсем дурочка или как? Неужели ты всерьез считаешь, что такой мужчина как Марат, бросит жену ради оборванки вроде тебя? — брезгливо сморщив нос, Мадам окинула меня презрительным взглядом. — Ты для него очередное развлечение, не более. Глупая беспринципная провинциалка.
— А ты, я смотрю, больше всех знаешь. Или Марат Игнатович тебе исповедуется? — негодуя, вскинулась я.
— Игнатович! Ха-ха, да прекрати ты уже, тошно слушать. Думаешь, ты у него одна такая? Ну любит мужик смазливых непритязательных девиц. Есть грешок. Покорных таких, всё терпящих, ни на что не претендующих, на подарки не разводящих. Вроде тебя. Лапшу на уши повесит, немного поразвлекается и обратно под бок к жене. И волки сыты, и овцы целы. Ведь он-то не дурак, знает, что ты и тебе подобные семью не разобьют, кишка тонка.
— А кто разобьет? Ты и подобные тебе? — отпираться нет смысла, она точно в курсе и специально выводит на эмоции. Нельзя поддаваться на провокации!
— Я себе цену знаю, и жалкие подачки в виде завявшего веника и быстрого перепихона в мотеле меня не устраивают. Мне или всё, или ничего. И Марату это прекрасно известно, — как вишенку на торт добавила она, бросая на меня победные взгляды.
Внутри неприятно похолодело. Её слова липкими щупальцами проникали в подкорку, звонким набатом отбивая: она не врёт. У них что-то было. Или даже есть сейчас. От мысли, что он спит с нами обеими по очереди, стало ужасно противно.