Несломленная
Шрифт:
«Мирные жители США находятся в опасности! Мэр города принял новый закон – больше нет никаких ограничений при приеме на службу в полицию. Вес, пол, рост и слабые умственные способности никому не помешают поступить в полицейскую академию». Иногда память Ярцева делала «День открытых дверей» и вытаскивала из своей океанической глубины совершенно неожиданные вещи: цитаты, события, лица или как сейчас вступительный текст к «Полицейской академии». И надо сказать, не всегда это было кстати. Ибо всплывший каверзный афоризм во время проникновенной речи начальника
«Надо будет поднять по тревоге это сонное царство и заставить сдать нормативы. И дать еще пару поводов ненавидеть меня»,- подумал Ярцев.
Тут же он увидел, кто его ненавидит уже сейчас, - его нынешний зам, Светцов. Ведь это он должен был стать начальником. Ну не повезло. И теперь из- под полуопущенных век на Феликса периодически вылетали враждебные молнии, которые при всем желании хозяин не мог скрыть. Картину «неприветливости» довершала наглухо закрытая поза – скрещенные руки и ноги. С этим нужно держать ухо востро, ибо с его подачи запросто может случиться какой- нибудь пердимонокль.
Глава 3.2
Освоившись на новом месте, разобрав бумаги, наведя порядок во всех отделах, Ярцев заскучал, мозг требовал работы. И он вызвал к себе Тимохина.
– Сергей Антоныч, просвети меня насчет местных достопримечательностей в плане криминалитета, а заодно обсудим и текущие дела.
Сергей, как зачарованный, смотрел на нового начальника. Наконец, он увидел вживую тот идеал, который ему являли фильмы и книги о сыщиках. Естественно, слава о способностях Ярцева прилетела раньше его самого.
И сейчас молодой опер воочию мог наблюдать за действиями небожителя. Мгновенно схватывающий и структурирующий на лету информацию, Ярцев задавал столько вопросов, что порой ставил в тупик. Когда же он делал какие-нибудь выводы, собеседнику только оставалось удивляться, как можно было об этом не подумать и не догадаться самому - в его подаче все выглядело совершенно очевидно.
В течение последнего времени участок преобразился. Скучающее выражение напрочь исчезло с лиц полицейских, будто по указу президента. Тоскливо зависшие мелкие преступления стали вдруг раскрываться чуть ли не сами собой.
И Тимохин, который с благоговением взирал на Ярцева как на Гуру, заочно познакомил его со всеми потенциальными постояльцами КПЗ, а также их родственниками. Он рассказал также всю подноготную «отцов» города и озвучил имена местных знаменитостей.
Не успели они договорить, как в дежурную часть поступило заявление от одного из «отцов» об ограблении. Из заявления следовало, что в отсутствие хозяев в дом пробрался неизвестный и, отключив камеры наблюдения, похитил драгоценности, денежные средства в рублях и долларах на общую сумму пять миллионов четыреста тысяч, хранящуюся дома по причине назначенной на завтра оплате свадебного торжества дочери и приобретению подарков. Пострадавший, Морковкин Петр Иванович, владелец нескольких пансионатов на Селигере, а также на Черном море, с супругой, дочерью и будущим зятем находились в указанное время в Москве.
Ярцев испытывающе посмотрел на Сергея:
– Ну-с, молодой человек, Ваши действия.
– Поехать на место преступления, собрать
– Все соседи сейчас на месте? Предлагаю разделиться, - в Ярцеве проснулся азарт ищейки, похороненный было под кипами бумаг.
– Соседи. С одной стороны Жердев, владелец почти всех торговых точек города, он сейчас в одной из них. Дома может быть жена, домохозяйка. С другой – адвокат Сафронов, тот наверняка в Москве или Твери, у него слишком большая клиентура, поэтому дома бывает только на выходных. Жену, Марию Алексеевну, можно застать, она тоже домохозяйка. Дочь Алена на работе, она преподает в школе искусств. Об этой девушке нужно сказать особо. Она художница, устраивает благотворительные мероприятия и еще…
Но Феликс, видя, как взгляд молодого сыщика сделался телячьим, не дал ему договорить, справедливо предполагая, что опрос Тимохиным этой свидетельницы не может быть объективным.
– Ну поезжайте к домохозяйкам, экспертную группу в дом к Морковкину, а я побеседую с этой «особой» особой.
Глава 4
Открыв дверь, он понял, что Муза этой художницы наверняка прилетала на запах кофе. На столе стоял термос, содержимым которого девушка как раз и приманивала капризную вдохновительницу. Хотя, судя по запаху, он был обычным, растворимым, и Муза должна быть очень неприхотливой, чтобы на него соблазниться.
– Алена Викторовна? – открыв двери, спросил он.
– Да, я вас слушаю, - подняв голову, приветливо ответила она.
. Наверно, таким и должен быть класс рисования. Все уютно, солнечно, детские рисунки на стенах, стеллаж с цветущими растениями, выставка поделок и свисающие с потолка разноцветные бумажные фигурки. Просто праздник какой-то! Была еще какая-то деталь, невидимая глазу и поэтому ускользавшая, но ощущавшаяся им на уровне «сыщицкой чуйки». Ярцев хотел было найти ее, но вид девушки отвлек совершенно от всяких раздумий.
Девушка была хороша. Пепельно-русые густые волосы завязаны в какой-то небрежный узел, придававший ей вид растрепанного воробушка. Аккуратный носик, упрямо изогнутые пухлые губы и огромные на пол-лица зеленовато-серые глаза, которые…Нет, не может быть! Ярцев тряхнул головой, будто отгоняя наваждение.
Она искренне улыбнулась, и взгляды их буквально переплелись. Ее взгляд, вначале выражавший доброжелательную приветливость, вдруг будто ушел внутрь, остановился. И хотя он находился достаточно далеко, мог поклясться, что зрачки ее расширились, будто она заметила привидение.
Невероятно, но она покраснела, мило прикусила губку и явно растерялась. На ее выразительном лице сменилась целая гамма эмоций. Какая-то радость узнавания, чувство стыда за прошлые прегрешения, быстро сменившееся лукавством, озорство и совершенно непонятная затаенная боль.
В свою очередь и Феликс чуть не задохнулся от нахлынувших воспоминаний. Фотографическая память выдала информацию, не подлежавшую сомнению: эта красавица, безусловно, была тем самым маленьким демоном в ангельском обличии, который просветил его насчет Барби и заставил выработать иммунитет на любовь к детям.