Неслучайности
Шрифт:
— Ну все. Договор выполнен, о большем просить не стану. Куда тебя — в институт или домой?
— В… институт… — она это выдавила ошарашено, если не сказать обреченно. Он совершенно точно добился того, чего хотел.
Оставшиеся несколько минут их такого теплого свидания она молчала, а когда Вадим уже сворачивал к парковке, сказала почему-то вопросительным тоном:
— Прощай?
— Прощай, Яна, — отозвался он весело.
Она шла к крыльцу медленно, но так ни разу и не обернулась. Ее расположение духа явно было хуже, чем у него. Она была растеряна и печальна,
И снова несколько дней тишины. Вадим умел ждать, но в данном случае делал это без удовольствия. И только на третий вечер наконец-то пришло такое долгожданное сообщение:
«Спокойной ночи»
Он лишь в этот момент понял, как сильно измотало его ожидание неизбежного. И теперь его облегчение не знало границ. Он не собирался отвечать на СМС — сразу нажал вызов. Она ответила мгновенно:
— Ты зачем…
— Ян, я так соскучился.
— Я написала тебе… не чтобы ты звонил. Просто…
— Просто ты тоже соскучилась.
— Нет! — но голос ее уже стал заметно бодрее. — Я только поддалась порыву — у меня характер такой!
— Можешь еще соврать, что ты пьяная вусмерть, — он уже смеялся открыто. — Типа рефлексы притупились, мозги поплыли… ну так обычно говорят. Не стесняйся — я сделаю вид, что поверил.
— Как вообще можно быть таким гадостным гадом? — изумилась она. — Если бы ты хотел пощадить мое самолюбие, то дал бы мне возможность именно так и сказать! Или позвонил бы сам!
— Я бы позвонил завтра, — беззастенчиво соврал он. Нет, он не стал бы звонить, потому что она сама должна была решиться. И он не сомневался в том, что это произойдет — сегодня, завтра или послезавтра.
— Честно?
Завизжи она сейчас от счастья — это бы полностью соответствовало его представлению о том, что с ней должно происходить.
— Честно.
— И все равно это так неправильно… — она опять откатывалась в душевные муки.
Но он уже не собирался ей этого позволять — устал от ненужностей:
— Неправильно — это думать три дня, чтобы написать всего лишь «Спокойной ночи».
— Вадим!
— Яна! — она там должна была кипеть от счастья и раздражения одновременно. Да и сам он пребывал в очень похожем состоянии. — Ну давай же, попроси, чтобы я забрал тебя завтра с института!
— Спятил? — все-таки раздражения чуть больше, чем счастья. — И как, по-твоему, я об этом скажу отцу?
— Соври, что у тебя появился парень. Или к подруге идешь. Желательно, с ночевкой. А еще лучше — на несколько дней. Подруга очень нуждается в тебе.
Она там будто задыхалась:
— То есть ты хочешь, чтобы я врала родному отцу?!
— Ври или не ври — меня устроит любой вариант. Ну, из тех, где ты у подруги на несколько дней…
— Вадим!
Ему надоело терпеть. Какая глупость — терпеть, если дальнейшее только оттягивается, но никуда не денется?
— Я заберу тебя завтра из института. Спокойной ночи.
«Спокойной ночи», — сказал он и сразу отключился. Яна еще несколько секунд пялилась в безжизненный телефон, а потом откинула его и уткнулась лицом в подушку. Так все неправильно и некрасиво, что если начать об этом думать, то можно и с ума сойти. Но расстроиться никак не получалось — скорее, наоборот. Хотелось визжать в подушку и сжиматься от неконтролируемого смеха. Что бы сам Вадим о себе ни думал, но он оказался прожженным романтиком. Хоть и совсем нестандартным. Но у него же все не как у людей!
Глава 19. Сотня "да" и одно "нет"
Запрет превращает любое действие в манию, самую значимую и желанную вещь. А уж когда речь идет о влюбленности, тут его воздействие безгранично. Если первая любовь — сама по себе штука весьма эмоциональная, то запретная любовь становится культом — с алтарем и жертвами. Докатились бы Ромео и Джульетта до точки невозврата, не будь между ними непреодолимой стены?
Яна не была наивной дурочкой, поэтому все это прекрасно понимала. И все равно ничего не могла поделать — воздействие запрета сильнее логики.
— Спасибо, Николай Алексеевич. Не приезжайте за мной, я после учебы… к подруге пойду. Потом на такси доберусь.
Все, первый шаг к точке невозврата сделан. И как бы омерзительно это ни выглядело со стороны, внутри у Яны установилась такая гармония, при которой невозможно игнорировать зудящую на задворках сознания мечтательность.
Вадим ждал ее на парковке, хоть и на протяжении учебного дня ее преследовало иррациональное ощущение, что он не приедет. Человек одновременно испытывает множество тревог, но иногда появляется страх, который все остальные заботы делает неважными. Для Яны этим страхом оказалась боязнь, что Вадим может не приехать. Она ждала — а он не приехал. Она внутри себя наплевала на все границы — а он не приехал. Но она ошиблась, и оттого заполнилась совсем уж неуместной восторженной радостью.
— Привет.
— Привет.
И в этих словах неожиданно прозвучала скованность. Им было легко разговаривать раньше, когда они только шли к этому моменту, а теперь, когда пришли, вдруг стало сложно. Ведь не только Яна понимает, что ее приход сюда — это и есть ответ.
— Ты выглядишь измученной учебой, — Вадим все же улыбался.
— Так я же училась! — ничего умнее в голову Яны не пришло.
— И голодной, — подсказал он вариант дальнейших событий.
— Ла-а-адно. Пойдем уже поужинаем в каком-нибудь ресторане, — она быстро подхватила тему.
— Ла-а-адно, — беззастенчиво передразнил Вадим. — Уговорила. А я-то до последнего надеялся, что получится сэкономить на ухаживаниях.
— Сэкономить? — возмутилась Яна. — А ты не в курсе, что я и сама за себя заплатить могу? Жмот!
— А ты не в курсе, что такой фразой способна отпугнуть любого потенциального ухажера? Сильная и независимая женщина.
Яна поняла, чего он добивался, и потому рассмеялась. После этого обмена любезностями скованность куда-то пропала, как будто ее и не было. Сложно общаться только в том случае, если придавать общению излишней сложности.