Неслучайности
Шрифт:
Потом он еще долго слушал сопение у себя под боком, пытаясь сплести ощущения воедино. Но отчетливая мысль была только одна — его победная галочка точно того стоила. А когда Яна будет бросаться к нему без оглядки, станет еще интереснее. Ее темперамент пока спотыкается о неопытность, но если этого не будет… у Вадима кружилась голова. Он кое-как сдерживался, чтобы не разбудить ее и не повторить опыт еще разок, для закрепления результата.
— Привет.
— Привет.
— Я голодная как волк!
— Кто бы сомневался. Завтрак
— Извращенец!
— Тщ-щ-щ! Мы же не сделаем друг другу больно? Ян, ну ты же все равно по случаю одета… раздета… Убери руки, будь умницей.
— А ты стал наглым! Это заразно?
— А ты стала занудой. Но тут нет никого, кто бы мог быть разносчиком занудства.
Это было их первое утро в целой череде незабываемых и разных утренних пробуждений. Но теперь подобные эпиозоды были разбросаны во времени. После этого дня скрытность перестала быть интригующим дополнением к романтике, она начала только мешать.
Все сразу стало просто и сложно. Просто — в плане принятия своих чувств, сложно — со всем остальным. Теперь Яна врала отцу постоянно, что стало почти привычкой. То она ночевала у Людмилы, то шла в клуб с Катей, то ей срочно надо было позвонить Оле. В этом не было ничего приятного, но и других способов не находилось. Нельзя заставить человека не думать о ком-то, даже если заточить в высокой башне. Но в данном случае отец и не знал, что дочь его где-то заточена. Да еще и успевает устраивать свиданки с драконом.
Жизнь становилась полной, только когда они оказывались вместе. Единственное, что смущало Яну в такие моменты — Вадим всячески избегал разговоров о будущем, поэтому приходилось затрагивать эту тему издалека.
— Знаешь, чего я хочу? — она уместилась на плече Вадима, когда они смотрели телевизор. — Погулять босиком по пляжу. Ночью. Танцевать и петь песни.
Он переплел свои пальцы с ее и поцеловал в плечо.
— Ноябрь на дворе. Но если сможешь улизнуть на несколько дней, то организуем перелет куда-нибудь в теплые страны. Только при одном условии — петь ты не будешь! Я до сих пор вздрагиваю, вспоминая караоке.
— Было бы неплохо… — мечтательно подхватила Яна. — Но вряд ли получится. Проще тут лета дождаться. Как думаешь, мы продержимся с тобой до лета?
Это был уже прямой вопрос, но Вадим ее удивил однозначным и быстрым ответом:
— А почему бы нам не продержаться? Вот только если твой отец узнает про нас, то меня кастрирует, а тебя подстрижет в монахини.
Яна рассмеялась:
— А ты мне и кастрированный будешь нравиться! Так что это не проблема.
— Неуверен, что я сам себе буду нравиться…
А иногда она спрашивала и о другом:
— Вадим, а ты мне точно не изменяешь? Только давай честно!
Он даже не пытался скрыть иронии:
— Зачем? Ты у меня и так тайная любовница. Это каким же надо быть идиотом, чтобы изменять тайной любовнице с еще более тайной любовницей? Мне куда легче было бы тебя бросить и упростить себе жизнь.
Она и без того в этом давно не сомневалась, но было приятно, когда он, пусть и неявно, но признавался в своих чувствах. Вадим вообще не любил проблем, и сам факт того, что он усложняет ради нее свое существование, о многом говорил.
— Вадим, а, Вадим! А что тебе больше всего нравится во мне — мои прекрасные волосы, изящная фигура или мои изысканные манеры?
— Отсутствие тормозов.
— Чего?!
Он смеялся, обнимая ее и не давая возможности для активных возмущений.
— Яна, ты вообще не умеешь себя контролировать. Если тебе хочется броситься мне на шею — ты бросишься. Если хочешь поцеловать — поцелуешь. А мне остается только смотреть на твои терзания с твердой уверенностью, что все равно не сдержишься. В итоге я всегда в выигрыше.
— Как это эгоистично! Только о себе и думаешь!
— Ладно-ладно. Тогда скажи — что тебе больше всего нравится во мне?
Яна ненадолго задумалась, чтобы найти самый честный ответ:
— То, что тебе не нужно ничего повторять дважды. Один раз сказала, что люблю миндальное мороженое, и больше ты ничего уточнять не будешь, пока тебя не перепрограммируешь. В общем, ты очень удобен в обращении.
— Ага. И ни капли эгоизма. Да мы идеальная парочка.
И в подобных репликах звучали самые настоящие признания, куда более важные, чем описания романтических чувств, которые на деле ничего не значат. Зато он никогда не упускал возможности, чтобы ее подначить:
— А знаешь, о чем мечтаю я? Чтобы ты какие-нибудь курсы массажа закончила. Прихожу я с работы — нервный и злой, и тут ты такая меня встречаешь со своими золотыми рученьками.
— Я?! На курсы массажа? Размечтался!
— А что? Если уж ваша Светлана курсы маникюра потянула, то и ты бы могла хоть чему-то научиться.
— Я научилась жарить картошку!
— Давай не будем использовать такие громкие слова, как «научилась». Ладно, иди сюда, я тебе массаж сделаю. Только обещай не хрюкать, как в прошлый раз.
Справедливости ради стоило бы вспомнить, что в прошлый раз хрюкал именно он, но сейчас Яне было не до споров. Сложно заставлять себя переругиваться по пустякам, когда ощущаешь такое блаженство.
— Когда-нибудь это закончится.
— Все когда-нибудь заканчивается, Ян.
Конечно, подобное положение вещей не могло сохраняться бесконечно, особенно когда Вадим даже не пытался строить из себя прекрасного принца. Он желал ее открыто, без подводных камней, и выражал недовольство всякий раз, когда ей приходилось уходить. Вадиму это не нравилось, но пока он был терпелив к ее нуждам. Раздражал его только тот факт, что это были не Янины нужды, а какие-то непонятные требования третьих лиц. Эта тема поднималась все чаще и чаще, начиная сильно омрачать первоначальную гармонию.