Неслужебное задание

Костин Павел Геннадиевич

— Да уж… Хороши заложники.– Анка ухмыльнулась, — Лучше скажите — обиделись, что вам денег непредложили.

— Меня пытали.

Анка опять вскинула бровь.

— Насколько я помню — тебя и пытать не надо. От одного вида УД ты наделал в штаны. Вообще, знаете, ребята, впечатление от вашей компании складывалось довольно странное и неприятное. Маргиналы с претензиями. И с кучей комплексов. Один из них — комплекс жертвы. Вам нравится разыгрывать из себя жертв, но не просто жертв — таких, знаете, — «терпил по жизни», как у нас говорят, а «жертв за идею». Чтобы вас за это прославляли и поклонялись.

Иными словами — лавры Христа покоя не дают, прости меня, Господи. А это гордыня всё. Меня осуждаете, а сами? И в чём ваши идеи? Насколько мне известно, да вы и сами не отрицаете, что патриотизм в число ваших нравственных ценностей не входит. Значит — благо Отечества отпадает. Вера? Вы сами признали, что вы с братом атеисты. Таким образом, повторюсь — ни веры, ни царя, ни Отечества у вас нет. А есть только это корыто, а до него было другое, на котором вы болтались по космосу, как дерьмо в проруби в попытках снискать пропитания и в поисках приключений на нижние мозговые полушария. Ну и чем вы лучше Серого?

— А почему ты нас всё время оскорбляешь?

— Заслужил. Похитили девчонку, изнасиловали. Я разговаривала с ней. Она рассказывала. Датчу она была не нужна, а ты своего решил не упускать. Воспользовался возможностью, так сказать. При этом внушил ей мысль, что женщина у нас в обществе — собственность мужчины. Который распоряжается ей, как вещью. Хочу — насилую, хочу — плёткой луплю, хочу — в аренду сдаю всем желающим.

Рек мрачно пил чай и молчал. Анка была кругом права. Спасатели Вселенной из них выходили довольно хреновенькие. Стоило ради этого отказываться от дома, от тех ценностей, которым привержены Анка и этот… Цукерберг, — хорошо, буду называть его так! Да хоть горшком назову, если ему это нравится! — мрачно подумал Рек.

Спасателем Вселенной хорошо быть, когда есть что спасать! Когда знаешь, что спасаешь и кого. А у них не было ничего, кроме космического корабля, ставшего их домом и их миром, на котором они отгородились от всех остальных и только снисходили до редкого общения. Те же счастьевцы внушали Анке с этим Цукербергом (да пусть хоть сам Моисей!) куда больше уважения, чем они — «великие Дагварды». Рек понял, почему она произносила эту фразу с такой иронией и презрением. Да и стервозность её и гордыня были — напускные. Вполне понятная реакция на них. Они с братом и На-Лой вызывали только раздражение своими претензиями, совершенно необоснованными, как теперь понимал Рек.

Дальнейшее чаепитие проходило в молчании. Рек ушёл в себя, терзаемый запоздалым прозрением, Анка мрачно думала о неизбежной встрече с Аз Азелем…

* * *

Оставшаяся на «Мимозе» троица откровенно маялась и изнывала. Шим-Панг потряс своей знаменитой канистрой.

— Что? Стратегический запас подходит к концу? — едко поинтересовался Серый, — Только здесь ты нифига не найдёшь.

— Это почему? — подозрительно спросил гоблин — Серый его частенько разыгрывал.

— Да у них тут «сухой закон».

— А этот говорил, что на «толкучке» можно всё найти. Хоть чёрта.

— А ты знаешь, где она?

— Поискать — найдётся.

— Велели же — на корабле сидеть! — прикрикнула на них

На-Ла.

Шим-Панг вздохнул и забрался в кресло с ногами. Время текло медленно. Дело было к вечеру, делать было нечего.

— Серый! А, Серый!

— Ну что тебе?

— А как ты в прошлый раз на эту планету попал?

— Поймал попутчика и попал.

— Да я не про это!

— А про что?

— Тут же дальше космопорта никого не пускают.

— Дырку в заборе нашёл.

— А как ты думаешь — она ещё есть?

— Это ты к чему?

Серый выразительно покосился на На-Лу, но та ковырялась в компьютере и, как будто, ничего вокруг не замечала. «Гаврики» переглянулись. Потом Серый встал и с совершенно независимым видом куда-то вышел. Шим-Панг подождал несколько секунд и вышел следом. Никто их не окликнул. Друзья скатились по трапу вниз, прошмыгнули между репульсорами и припустили через лётное поле.

* * *

Оставшись одни, Гиора с Сабихом углубились в обсуждение сложившейся ситуации. Сначала Гиора высказал свои подозрения по поводу мнемоника и возможного местонахождения чипа. Отец Сабих ничего не ответил, только кивнул головой пообещав попробовать узнать максимум (Гиора был уверен, что у Сабиха уже есть для него готовый ответ, но араб любил показать, как тяжело ему всё достаётся). Затем собеседники перешли к обсуждению более опасной темы.

— Итак! — сказал Гиора, — Товарищ Акдак превратился из первого помощника в беглого преступника. Позвольте предположить, что Вам известно его местонахождение.

— Известно. — ответил Сабих, — Но пока ему ещё рановато раскрываться. С момента побега все спецслужбы находятся в состоянии повышенной готовности. Охота на него ведётся 24 часа в сутки, всеми спецслужбами включая отряд Аз Азеля. Последнее, надо сказать, играет нам на руку.

— А нельзя ли мне организовать встречу с полковником Азелем? — спросил Гиора.

— Думаю, можно — ответил Сабих после недолгой паузы, — Думаю, дней через пять-шесть, когда группа вернётся в город после очередного рейда. А пока, советую вам и вашим людям поменьше появляться в городе. А ещё лучше — вообще не покидать космопорт.

Заглянув в «малый салон», Гиора застал своих телохранителей в самом подавленном настроении.

— А кто у нас умер?

Ответом было молчание. Всё так же молча, оба встали и вышли вслед за Эпштейном. Спрашивать напрямую о результатах разговора, Анка не решилась. Гиора же выглядел таким же, как всегда. В молчании прошагали через лётное поле и поднялись на «Мимозу». На корабле царила подозрительная тишина.

— А где гаврики? — спросила Анка.

— А я им сторож? — отозвалась На-Ла, не отрываясь от компьютера. Беглый осмотр показал, что Серого с Шим-Пангом на корабле нет.

— Так. — Анка решительно развернула кресло кхамианки в свою сторону, — Приказ был какой?

— А я что?! — заверещала На-Ла, поняв, что дело пахнет отнюдь не «Шанелью№5», — Не виноватая я — они сами ушли!

— А ты бы меньше в компьютер пялилась. И люк не худо было бы заблокировать.

На-Ла на всякий случай сползла с кресла и улезла под пульт. Мало ли — вдруг бить будут.