Неслужебное задание
Шрифт:
Рек покосился на иконки, укреплённые на пульте.Такие иконки обыкновенно вешали на приборные панели во флаерах, мобилях и прочих транспортных средствах в качестве защиты от неприятностей вроде аварий и тому подобного. Эти притащил и торжественно установил Серый.
Датч забрал брата из Островного под личную ответственность, вдрызг разругавшись с врачом. Тот был настроен весьма категорично и отпускать пациента не собирался.
«А братишка подумал, что я сочту его предателем!» — грустно подумал Рек. Прозрение, запоздалое, как обычно и бывает, — настроения не прибавило. Захотелось завыть, как ни банально это звучало. Датч слишком хотел быть
Они с братом были очень разные. Датч всегда претендовал на то, чтобы называться прирождённым лидером. Он умел руководить, умел подчинить себе. Иногда он становился жёстким до жестокости. Часто он злился, и злоба делала его агрессивным, заставляла действовать. Рек был совсем иной. Он был в чём-то мягче брата. Тем не менее и ему были свойственны некоторые «крайности». Недаром же многие всерьёз считали его ненормальным. Если уж Рек выходил из себя, он превращался в смерч, в торнадо и тому подобное. Он становился совершенно неуправляемым, и понять, насколько он соображает, что творит, быть нелегко. Ещё ему было свойственно совершенно фантастическое упрямство. Если только он «упирался», на него ничего не действовало. Он замыкался в себе, словно отгораживался от внешнего мира, как говорил его брат, «нырял в бронированный панцирь». Просто ничего не слышал и не воспринимал, становился слепым, глухим и нечувствительным. Вывести его из этого состояния невозможно было и «ядерным взрывом». Рек выходил из него сам, когда считал нужным. Например, когда случалось что-то срочное, никак не связанное с причиной его «приступа упёртости». Вот и сейчас Рек ушёл в себя. И даже Гиора с Анкой не смогли вывести его из этого транса.
* * *
Перекинув тело покойного на другой корабль, и сообщив кому надо на Земле, экипаж «Мимозы» в полном составе взял курс на Гамму-249. Подлетая к планете, Серый дал запрос на посадку, сославшись на частного предпринимателя Аарона Цукерберга направляющегося на планету в деловых целях. Проверка сил безопасности выяснила, что господин Цукерберг подозрений у них не вызывает (чем вызвал подозрения всего экипажа во главе с Анкой) и разрешение на посадку было получено. И даже объявленный жёлтый уровень и закрытие границ не было препятствием. Когда судно уже стояло в доке, Гиора обратился к экипажу:
— Вам — сказал он обращаясь к Серому, На-Ле и Шим-Пангу — придётся остаться на корабле. Уж слишком вы все приметные. А вы, — сказал он Анке и Реку, — приведите себя в респектабельный вид. С этого момента вы — моя охрана.
С этими словами он выдал им удостоверения на имя уроженки Будапешта Анны Ласло и уроженца Дублина, Даниеля Огилви. Оба являлись сотрудниками фирмы «Трахбахен секьюрити» и находились при исполнении служебных обязанностей. При виде готовых удостоверений, Анкины подозрения зашевелились с новой силой, а Рек их озвучил:
— Случайный пассажир, как же!
— Догадливый молодой человек — ответил Гиора — но насколько вам это кажется невероятным, я действительно случайный пассажир, просто я всегда заранее готов к неожиданностям.
— Угу — прогудел Рек, но перечить или
Час спустя презентабельная троица вышла в космопорт. Впереди шёл невысокий, полный человек в дорогом костюме, за ним следовала невооружённая, но готовая дать любой отпор охрана.
«Ох, и не нравится мне всё это…» — подумала Анка.
Пройдя немногим более ста метров, Гиора остановился, устремив взгляд куда-то вдаль. Рек с Анкой стали за спиной, молча, ожидая развития событий.
— Нам крупно повезло — сказал Гиора — здесь находится человек, который реально может нам помочь.
С этими словами, Гиора указал спутникам на группу из пяти человек стоявших в пятидесяти метрах от них. В центре группы стоял католический священник, напротив него стояли несколько здоровых парней в странной одежде. Священник что-то говорил, его внимательно слушали. Затем священник замолчал и слушатели, кивнув головами, разошлись. Улучив момент, Гиора со спутниками подошли к нему.
— Святой отец, — произнёс Гиора, — что привело вас в дивные края?
— Дела мирские — ответил священник басом — а Вы, друг мой? Что Вас привело сюда?
— Бизнес, святой отец. — отвечал Гиора
— Прошу ко мне на корабль! — пригласил священник всю компанию.
В кают-компании корабля отца Сабиха явно чувствовался восточный стиль. Вместо кресел были огромные пуфы, перед ними — низкий столик, на котором стояла ваза с фруктами и графин с холодной водой.
— А теперь на чистоту — сказал отец Сабих — что вас привело сюда?
— Мнемоник — ответил Гиора — а точнее содержимое его мозга. А Вас, отец Сабих?
— Наш общий знакомый. Вы уже знаете, что произошло?
— Нет! — ответил Гиора с тревогой в голосе.
— После вашей последней встречи он был смещён со всех занимаемых должностей и помещён под домашний арест. С моей помощью ему удалось сбежать и сейчас на него ведётся охота. На данный момент, он при помощи моих людей готовится вернуть себе утраченное положение и кое-что ещё. К счастью, в армии есть человек испытывающий к нему чувство безграничного уважения и готовый со своими людьми оказать максимальную помощь. — с этими словами Сабих передал Гиоре тонкую папку.
Гиора посмотрел на фотографию человека в папке и, пожевав губами, пробормотал, что «это очень полезный человек». Затем он передал папку Анке, и ей стало дурно. Прямо на неё смотрели ледяные глаза Аз Азеля.
У каждого человека есть что-то вызывающее в нём ужас. У Анки Островой этим «чем-то» был Аз Азель. Уже после возвращения с Гаммы, Анка осознала, насколько ужасен этот человек.
Затем Гиора попросил оставить его наедине с хозяином.
Глава 12
Тайны Мадридского двора, или что сказал покойник
Анка, ни мало не смущённая просьбой Гиоры, поднялась с пуфа, увлекая Река за собой. По пути она уцапала с подноса огромную ярко-жёлтую, как масло, грушу и хищно вгрызлась в неё. Заметив это, странный отец Сабих («А он что — действительно священник?» — мимоходом подумала Анка) мигнул одному из телохранителей, или слуг:
— Проводите гостей в малый салон и угостите, как подобает.
Малый салон оказался по размерам ничуть не меньше кают-компании, а обставлен был ещё роскошнее. Анка, продолжая смачно похрустывать грушей, тут же плюхнулась на один из пуфов перед низким столиком красного дерева, инкрустированным слоновой костью, серебром, перламутром и самоцветами.