Неслужебное задание
Шрифт:
— Но откуда вы знаете… — Анка была шокирована, — Вы ведь всего лишь…
— Тыловик. — закончил за неё Гиора, — Гордыня Анна, мешает думать и делать выводы, так как тянет за собой предвзятость. Я знаю о каждом из вас больше, чем вы сами.
Вдруг Анка засмеялась, резко, весело. Гиора посмотрел на неё и тоже засмеялся.
— Да, прокололся — сказал Гиора смеясь.
— И сколько лет вы уже среди «всезнаек»?
— Много будете знать, штабс-капитан, — скоро состаритесь — ответил Гиора резко вернув жёсткий тон.
* * *
— Скажите, Цукерберг, а что у вас общего с Первым Помощником Вождя Гаммы-249? — спросил Рек, едва Гиора появился в кают-компании «Мимозы».
— А я обязан отвечать на Ваши вопросы? — ледяным тоном осведомился Гиора, он же Аарон.
— Вы меня извините, но Цукерберг из Вас…
— А я-таки не похож на Цукерберга? — в голосе Гиоры просквозил ледяной сарказм.
«На Гиору Эпштейна по прозвищу Маляр ты похож!» — раздражённо подумала присутствовавшая при разговоре Анка, но вслух этого не сказала, а спросила не в меру любопытного Река:
— А тебя кто за язык тянет? Ты тоже здесь под псевдонимом. И вообще — меньше знаешь — крепче спишь. И дольше живёшь, что характерно. Извините, господин Цукерберг. Мы тут все на нервах.
— У всех нервы, милая барышня. — едко отозвался Гиора.
— Скажите, а Вы еврей? — встряла На-Ла, которую вот никто точно за язык не тянул. Анка смерила её испепеляющим взглядом, от которого не только На-Ле, но и Реку с Шим-Пангом захотелось спрятаться куда-нибудь подальше. А ещё лучше — выйти в открытый космос и раствориться в нём без остатка.
— А что — не видно? — так же едко спросил Гиора.
«Боженька миленький, куда я попала?!» — мысленно возопила Анка и тут же себя одёрнула: «А чего ты ожидала, милая? Должна была бы знать — с кем дело имеешь!»
— Нет, не видно! — честно ответила На-Ла, имевшая весьма смутное представление о Земле и народах, её населяющих, — А почему Вы — еврей? — не отставала она.
— А почему ты такая дура беспробудная? — в кают-компанию вторгся Серый, как всегда весь в фенечках, бусах, растаманских косичках и ещё чёрт-те-в-чём. Анка посмотрела на него благодарно-недоумённо. Серый озвучил её вопрос. В кают-компании тем временем повисла неловкая пауза.
— Тебя в детстве пороть не пробовали? — продолжал Серый, — Говорят — помогает.
На-Ла захлопала глазами, готовая зареветь.
— Вот и займись воспитанием. — сказала Анка Серому, — Её ведь когда Папа Карло воспитывал, а когда никто, как наш Комбриг выражается.
— Я?! — удивился Серый.
— Ну, я бы тоже могла. Но у меня и без этого башка трещит. — сварливо ответила Анка.
— А я помогу! — с готовностью откликнулся Шим-Панг.
Рек махнул рукой и позорно бежал, бросив астронавигатора на произвол и растерзание.
«Пришла беда — отворяй ворота!» — вот как это называется.
— Что у вас опять произошло? Облом подкрался незаметно, но виден был издалека? — едко спросил Аарон-Гиора.
Анка, вкратце, не вдаваясь в подробности, поведала ему свою печальную историю.
— Тело, говоришь, нашлось? — в голосе Эпштейна теперь чувствовался живейший интерес.
— Да. Его в сопло нашего корабля засунули. По иронии судьбы. Или не по иронии. А вот усекновенная головушка — увы! И наше начальство жаждет, чтобы мы нашли не только усекновенную головушку, но и ту Иродиаду, или Саломею, коей оная головушка понадобилась. Вместе с содержимым головушки.
— Взглянуть можно?
— Да, пожалуйста!
Увидев покойного, Гиора помрачнел, снял очки, вытер их и снова надел. Взглянул на Анку так, что у той в желудке заклубился неприятный холодок.
— Может, и к лучшему, что он мёртв. — сказал Эпштейн.
— Вы его знали?
— Знал людей, на которых он работал.
— Вот как?
— И лучше бы тебе было их не знать.
— Поздняк метаться. Мы уже в заднице по самое не могу.
— Согласен.
— И что теперь?
— Вещи его где?
— В моей каюте. Посмотреть желаете?
В каюте Гиора деловито принялся рыться в вещах покойного.
— О человеке, милая барышня, можно многое сказать по его вещам. Банально, но вещи — самые словоохотливые собеседники.
— Вы когда-нибудь занимались расследованиями? Кстати, у него в визитнице ваша карточка.
— Никогда. Я — военный, а не детектив. А насчёт карточки… Можно на этот вопрос не отвечать? Пока. — сухо отозвался Гиора, — И что Вы могли бы сказать о человеке, глядя на его вещи?
— Платили ему хорошо. Шмотки не дешёвые.
— Мнемоникам вообще хорошо платят. Но век у них короткий. Хороший мнемоник может продержаться… Ну — лет десять, максимум. А потом мозги буквально сгорают. На эту работу с превеликой охотой берут молодых. — кивнул Гиора.
— Багаевскому было 28 лет. По документам. Но выглядел он лет на десять старше. — заметила Анка.
— Вот видите!
Гиора отодвинул бумажник и визитницу, и сел на диван.
— Путешествовал он налегке. — произнёс Эпштейн утвердительно.
— Наверняка он останавливается в одних и тех же гостиницах и летает рейсами одной и той же компании. — неожиданно для себя выпалила Анка.
— Наверняка. — кивнул Гиора, — Однако. Кредитки Галактического банка, Сбербанка России, Лионский Кредит… Да, парень не держал яйца в одной корзинке. И они все на разные имена. Что неудивительно. Мнемоник часто имеет несколько комплектов документов.
— На кого он работал?
Гиора тщательнейшим образом протёр очки и снова водрузил их на нос.