Несмотря ни на что

Разумова Ирина

Поэтому, никакого удивления я е испытывала, когда нашелся очередной доброжелатель, который проводил практически за руку, до кабинета зав. отделения хирургии, с табличкой на которой как раз и сообщалось, что Бестужев Андрей Андреевич, является тем самым заведующим. А внутри и голоса слышались, что намекало, о присутствие хозяина кабинета.

Не особо прикладывая усилия, больше для приличия, тихонько постучала, правда ответа не получила, но все равно решилась приоткрыть дверь. Мне ведь много и не надо. Только пара вопросов, может он вспомнит ту аварию. Хотя, какие вопросы я могла задать, если ни черта не понимала в медицине?

И

все же, нечто вело меня, все эти два дня. И возможно, именно ради этого момента, этой встречи. Внутри кабинета было двое мужчин, настолько непохожих, что сложно было представить большие противоположности. Начиная от цвета волос (блондин и брюнет) и заканчивая длиной ресниц. Странное конечно сравнение, но… Оба были высокими и широкоплечими, это сложно было не заметить, так как они стояли совсем близко друг к другу. Ну и у каждого было две ноги, две руки и т.д. Вот и все, чем ограничивалось их сходство.

Андрей Андреевич, а кто из них врач определить было несложно, ориентируясь на хирургическую робу, был светловолосым, слегка загорелым. С красивым, просто божественным лицом. Густые, очень «правильно» выгоревшие волосы, красивый оттенок загара, не слишком сильный, впрочем, и такие глаза, за которые жизни не жалко. А плюс к этому, еще и явно подтянутая, без «пивного» брюшка фигура. Просто «журнальный» врач – хоть сейчас на обложку и очередь из женщин выстроится до границы с соседней областью.

А вот второй… мне почему – то было очень боязно, даже взглянуть в его сторону. Столь же темный, сколь светлым был Бестужев. Черные волосы, кожа смуглая толи от природы, толи потому, что провел полгода на курорте. Массивная, крупная фигура. А о том, какое у него лицо, мне было сложно сказать – просто не могла посмотреть. Чувствовала на себе тяжелый взгляд, наверняка зная, кто меня заставляет поглядывать украдкой. Но тут же и решила, что это очень глупо, заставляя себя посмотреть прямо на него, и жалея об этом сразу, как только привела в исполнение этот план. Теперь, у меня не было возможности отвести взгляд, настолько он заворожил меня.

Его лицо было полной противоположностью Андрея Андреевича. Все какое – то угловатое, без намека на мягкость или доброту. Казалось, даже ресницы нужны ему только для одного: подчеркнуть жестокость, разливающуюся с его глаз, по остальному облику. Ему точно когда – то ломали нос и тот не улучшил своей изначальной формы, далекой от римского профиля. Похоже, также, когда – то у него были разбиты и губы, настолько сильно, что шрам разрыва был виден даже с расстояния в пару метров. И весь он был воплощением … ну глупо конечно, но кроме как с варваром мне сравнить его не с кем.

«Хорошо, что мне нужен не он. Такой скорее зарезал бы пациента сам, окажись он врачом».

Глава 4

Мне хотелось бы во всем обвинить именно этого мужчину, ведь его присутствие заставляло нервничать и бояться неизвестно чего. Пристальный, неотступный взгляд заставлял чувствовать себя микробом, что попал в микроскоп для изучения. И ему прекрасно удавалось разбирать меня на составляющие, не произнося не одного слова. Правда и у меня начались проблемы с речью, что было особенно обидно, когда перед мной стоял также и Андрей Андреевич.

Никогда ранее мне не приходилось видеть настолько красивого мужчину, да еще и врача. Такая нужная, важная профессия, которой действительно можно гордиться. Человек, что может и

не ежедневно, но абсолютно точно, спасает чужие жизни. Отступил на задний план даже тот факт, что моих родителей он спасти не смог. Впрочем, он явно был не один тогда, но почему-то олицетворял для меня идеального врача, который не смог, просто потому, что ему помешали. Ну или… нужно было быть богом. Хотя второе – гораздо ближе к правде. Как бы я не закрывалась все эти годы, но точно знала, что выжить можно было только чудом (что и произошло с Артемом), и то, чего ему стоило его нынешнее состояние. И вот зная это, я прямо погружалась в состояние влюбленности с первого взгляда, одновременно желая произвести как можно более лучшее впечатление и при этом понимая, что даже одно слово не могу произнести по- человечески. Просто овечка, которая стояла и блеяла. Бекала и мекала, пока наконец – то не выдала, что он несколько лет назад был одним из тех, кто оперировал моего отца. И конечно, мне понятно, что он может и не помнит, но если, вдруг, то я была бы рада, то есть не рада, но хотела бы услышать все от него.

Чем больше я пыталась объяснить причину своего появления в его кабинете, тем больше понимала, насколько нелепой вижу. А заодно убеждалась, насколько разные мужчины неожиданно оказались рядом. Если на лице этого темного маньяка не отображалось ровным счетом ничего, кроме может слегка насмешливого изгиба губ, то Андрей Андреевич явил более яркое проявление эмоций: непонимание, удивление и сочувствие. Может я и была первой, кто пришел спустя столь долгий срок, но точно не была единственной. Наверное, ему привычно говорить с родственниками, вне зависимости от результатов его действий. Ну в кино по крайней мере показывали, как врач выходит к ожидающим его появления родных, а иного опыта у меня к счастью не было.

Но он действительно смог поразить меня, когда сказал, что конечно же помнит тот случай: редкость, столько смертей сразу. И конечно, он уделит мне время, расскажет обо всем, что меня интересует. Вот только нужно подождать, так как он сейчас занят.

А я только что и смогла кивнуть. И осталась на месте смотря на него как на произведение искусства, пока не услышала тихий смешок, который моментально привел меня в чувство, напоминая, что надо бы выйти и дать им закончить свой разговор.

Тихонько пробормотав, что конечно же я подожду в коридоре, пока Андрей Андреевич освободиться, на максимальной скорости рванула из этого кабинета, как можно дальше, от этой сволочи.

Я действительно боялась этого мужчину. Просто до дрожи. Чего только стоила его внешность: настолько пугающая, хотя по сути, ничего уродливого или страшного в ней не было. Обычное лицо, так если разобрать, теперь, когда не приходилось терпеть на себе этот взгляд. Ничего такого, чтобы не встречалось раньше, но само сочетание каждой отдельной черты, сливалось в пугающую маску хладнокровия и жестокости, в чем – то даже извращенную. И такие мысли были у меня теперь, когда прошло уже минут двадцать, а всякий испуг должен был бы развеяться ровным течением больничной жизни. Но … нет. Мне все равно было боязно сидеть тут и ждать, пока он выйдет и придется снова столкнуться с ним, даже если он и не посмотрит в мою сторону. Парадокс, но такие приятные мысли об Андрее, моментально вытеснялись этим… мужчиной. И я была рада, что мне неизвестно его имя: чем меньше знаю, тем быстрее забуду, как и не было.