Шрифт:
Пролог
Я перекатываю на языке последние капли, стараясь ничего не упустить, все заглотнуть. Ощутить самые малейшие оттенки вкуса. Порой мне кажется, что это единственное удовольствие, которое осталось в моей жизни. Речь не идет об алкоголе, абсолютно нет. Всего лишь о каплях кофе. В банке больше ничего не осталось, после того как остатки были залиты кипятком. Да что там говорить, в эту же небольшую, жестяную банку закинула и такие же остатки сахара. И даже не возникло мысли перелить в чашку. Зачем? И дело не в экономии, в моем положение уже об этом думать глупо: сохранять деньги и «разумно» их тратить, можно только в одном случае – когда они есть. А в моих карманах уже давно не было такой роскоши. Курить и то пришлось бросить, даже самые дешевые сигареты требуют постоянного, каждодневного похода в магазин и очередной траты. Более десяти лет курения и вот наконец – то бросила. Не из – за беспокойства о здоровье или общественной пропаганды,
Но я знаю ответ. С собственным самообманом я закончила уже очень давно. В момент, когда признала, что мне ничего не нужно, кроме него, его любви. И если придется голодать, чтобы доказать – это будет сделано. Если ему наплевать, он забыл и даже не вспомнит о заключенном между нами соглашение – значит и в этом судьба. Жизнь учит очень многому, в том числе и тому, что порой стоит забыть про себя, поставить все что есть, возможно, проиграть в конце, но рискнуть.
В голове, как и год назад звучали его слова: «Все вы любите, тех у кого есть деньги. Как долго ты проживешь в монахинях, если тебя всего лишить. Сколько потребуется времени, чтобы ты начала продавать свое тело?» Тогда мне было непонятно, что «всего» - это не только его внимания. Это действительно всего, что только можно. Работы, друзей, денег. Хотя было бы ложью сказать, что он прошелся по моим финансам. Только в плане того, что не давал устроиться на работу. Даже уборщицей. Иначе сложно объяснить, почему везде, куда бы не обращалась, получала отказ. Начав с поиска привычных должностей и постепенно скатываясь все ниже, я понимала, что это не просто так. Кто – то весьма внятно объяснял работодателям, что им ни к чему такая служащая.
В городе, где у меня не было ни одного друга, а все знакомые принадлежали его кругу, когда не было возможности даже уехать, выживать, не имея работы оказалось очень сложным занятием. Живи я в столице, даже его влияния вряд ли хватило бы, так успешно перекрывать мне кислород. Но не здесь, в областном городе, когда все было подчинено ему. Даже хозяева маленьких заведений, изначально согласные на мою кандидатуру, в качестве официантки, уборщицы или посудомойки, максимум через два дня давали «расчет», если можно так назвать, жалкие пару тысяч рублей. И обманываться, что это совпадение, после третьего или четвертого раза, стало совершенно невозможно.
Алексей приводил в исполнение свой план, добиваясь, чтобы я сдалась, признала, что отнюдь не любовь, а желание денег, вдохновляли меня, принуждая оставаться рядом с ним. Даже когда уже не осталось сомнений, в том, на чем именно основано его богатство. Пусть это и не бросалось так открыто в глаза, но в итоге… Я ведь жила в этом мире и этой стране, понимала, как много людей заработали свое состояние, отнюдь не праведным путем. Знала, что и не все ушли полностью из криминала. И имела также смутное представление о том, что те, кто сейчас с виду истинные «джентльмены», по сути своей, так и остаются весьма значимыми персонами в «подлунному мире ночных дорог». Только даже представить не могла, что именно такой мужчины окажется самым дорогим моему сердце. Или что он будет тем, кто не сможет поверить в искренность моих чувств. Что будет готов отправить меня на панель, лишь бы доказать всю масштабность моего обмана. А это судя по всему был единственный открытый мне путь. Только помимо прочего я понимала и то, что даже пойди я по такой дороге, приступи все, что мне дорого… ничего не изменится. Костя все равно не вернет меня к себе. Побрезгует. Да оно и понятно: к чему нужна еще одна шлюха, когда таких был уже миллион. И всегда есть «приличные» девушки, что будут заглядывать в глаза, стоять на задних лапах, но не станут глупить и признаваться в любви. И доказывать, что дело только в нем самом, а не его деньгах.
Наверное, именно это было основной моей глупостью. Что попыталась рассказать о своих чувствах. И доказывала, и требовала поверить. А итог… вот он. Маленькая комната, за которую к счастью я заплатила на полгода вперед, когда еще оставались надежды. Из шести месяцев остался один. Потом – улица. Пустой холодильник и рублей двадцать в кармане. Осунувшееся, похудевшее лицо, четко показывающее, что уже давно недоедаю. Хотя лицо – это еще ничего. Когда – то ему очень нравилось мое тело, что не была абсолютно худой, с торчащими ребрами. Отнюдь не пособие, по изучению анатомии. Теперь, уже очень долгое время, я понимала, что не смогу его больше возбудить. Только не тогда, когда сама с каждым разом заглядываясь в зеркало, все более четко видела каждую кость своего тела. Не сразу конечно, но постепенно организм отдавал все запасы. И нужно быть окончательной дурой, чтобы не понять – скоро вылезут все возможные болезни. А впереди еще и зима. И вряд ли… я смогу ее пережить на улице, в рваных сапогах, без крыши над головой и еды в желудке.
Еще можно было ему позвонить, признать, что дело все в деньгах и голоде. Но отчаянное желание убедить, доказать совсем иное, заставляло цепляться за этот договор. Может все – таки поверит.
Глава 1
Эта поездка должна была стать чем – то вроде отдыха «от всего». Работы, родного города и даже друзей. Поразительно, насколько сильно можно устать от привычного круга общения, когда постоянно крутишься в одном и том же колесе. Работа графиком пять – два. Друзья с пятницы вечера и до утра воскресенья. В последний выходной – уборка, закупка продуктов, которые все равно будут по большей части выкинуты и подготовка к рабочей недели. И так в течение трех лет, без малейшего просвета или чего – то иного.
Я не могла отрицать, что, когда только похоронила обоих родителей, это стало своего рода спасением. Но и представить даже было трудно, как затягивает рутина в свои тиски, не давая вырваться и создавая впечатление, что все так и должно быть. И ведь действительно, пока случайно не услышала откровения некой девицы, в какой – то телевизионной передачи, даже не понимала, насколько уныло и скучно живу. Мне действительно были дороги мои друзья и тот уклад жизни, что сложился за последние три года. Было бы глупо отрицать, что я против иметь возможность, всегда кому – то позвонить, чтобы не быть одной в выходные. Или что не нравится иметь хорошую, особенно по меркам областного города работу. Но только… неожиданно я поняла, что живу по ритму взрослого человека, без каких – либо сумасшедших действий, поездок, порывов. Да чего угодно. Даже кошку не заводила, хоть и екало сердце каждый раз, стоило увидеть на улице бездомное животное. Но какой – то немыслимый голос внутри меня вопил, что я не могу взять живое существо. Ведь о нем придется заботиться, а времени на это нет. И вот вопрос: куда же я его деваю? На что трачу свою жизнь и почему черт возьми в двадцать пять лет могу сказать, что случится со мной через десять, как будут звать моих детей, мужа, каким будет мой оклад и должность. Даже где будет расположен будущий дом и как он будет выглядеть. Может лишь с прической немного ошибусь.
Как это вышло, как получилось, что из девочки, которая не признавала ничего постоянного, никаких правил, появилась настолько стабильная и правильная молодая женщина?
Стоило мне озадачиться этим вопросом и тут же пришло понимание: я сама себя в это превратило. Повзрослела, когда разом лишилась своих любимых родителей и избрала образом жизни стабильность, во всех ее проявлениях. Естественно, что и в двадцать два во мне уже не было такого дикого максимализма и неуступчивости. Все – таки мозг у меня был. Но бесшабашность – та присутствовала в полной мере. Пока все это не оказалось спрятано за фасад строгих «рабочих» костюмов и чуть ли не настолько же консервативных джинсов с кроссовками для выходных. Куда исчезли всем мои «размахайки», небесно – голубые, дранные джинсы и разбитые, немало повидавшие кеды? Как испарились, будто и не было. И все это дело исключительно моих рук. Но может так оно и было правильно. На тот момент. Но явно не теперь.
И когда все это обрушилось на мою голову, вот тогда и решила, что стоит съездить на выходные в другую область. В полном одиночестве. Ничего не говоря своим друзьям. Такой маленький побег от реальности. Имею же я на это право.
Правда стоило мне сойти с автобуса и оказаться на главной площади, как руки сами привычно потянулись к телефону. Сфотографировать, поделиться первыми впечатлениями. Рассказать о том, как мне понравилась церковь, на этой несчастной площади. Ну тут же и одернула себя: одна фотография и мое местоположение станет настолько явным, что уже к вечеру буду вынуждена рассказать друзьям, в какой именно гостинице меня искать и что именно из алкоголя им брать. А я не хотела. Вот просто зациклилась на том, чтобы провести два дня одной. Ну разве это так много?
Поэтому, хотя и сделала фотографии, никому и ничего отправлять не стала. Конец лета, утро и солнце, которое просто заливало этот город своим светом. Казалось, что практически на курорте: сейчас услышу иностранную речь, а пройдя недолгое время увижу обязательно набережную, всю в песке и море купающихся, загорающих людей. И кучу небольших ресторанчиков, в которых еда становится особенно вкусной, от одного только открывающегося вида и праздничного настроения окружающих.
Необыкновенные ощущения, от в сущности обыкновенного города. Я понимала, что где – то здесь наверняка все это есть, пусть и не настолько яркое, как мне грезилось в данный момент. Непонятно было только почему пришли именно такие мысли. Может от того, что впервые за долгое время выбралась из своего города? Или от радости, вызванной собственным «сумасшедшим, бесшабашным» поступком? Хотя особенно и не хотелось размышлять на эту тему. Совсем наоборот. Добраться до гостиницы, кинуть вещи и действительно отправится на поиски пляжи и кафе, и загорающих людей, с галдящими на все лады детьми. Мой отпуск будет слишком коротким, чтобы тратить время на размышления.