Несомненная реальность

Лотош Евгений

Настал черед Олега отводить взгляд. Он со свистом втянул воздух через уголки губ. Это не военный фильм, ехидно сказало ему что-то внутри. Это жизнь. Здесь раненых бросают, чтобы не задерживать остальных. Жизнь одного техника весит меньше, чем жизнь нескольких солдат. А твоя жизнь важнее, чем жизни остальных, вместе взятые. От тебя зависит, выживет ли вся страна, и ты не имеешь права рисковать собой ради какого-то техника.

Он помог мне. Без него весь наш марш-бросок оказался бы бессмысленным. Я виноват в том, что с ним случилось.

Не

пытайся держать на себе весь мир. У тебя есть долг перед людьми, и ты обязан его выполнить. Генералы не идут в атаку сами. Они посылают умирать солдат, оставаясь в безопасности тыловых штабов. Так было, есть и будет. Если тебе это не нравится, перестань быть генералом. Но не сейчас. Потом. Решай, и быстро.

Народный Председатель подошел к лежащему на полу парню и склонился над ним.

– Прости, – виновато сказал он. – Я и в самом деле должен тебя оставить. Но я уже обещал, что не забуду тебя. Я действительно не забуду.

– Он вас не слышит, – сказал за спиной Безобразов. – Пойдемте, шеф. Время не терпит.

Олег дотронулся до здоровой правой руки техника, выпрямился и подошел к дверному проему. Он был противен сам себе. Но еще он знал, что теперь обязан выбраться отсюда и свернуть шею ЧКК. После всех жертв, к которым уже привел мятеж, он просто должен это сделать. Не только ради этого парня, что лежит сейчас без сознания на грязном каменном полу и, возможно, умрет от ожогов еще до рассвета, но ради всей страны.

– Двинулись, – холодно сказал он. – Командуйте, Жоэль Иванович.

Путь по тоннелям почти не отложился в памяти Народного Председателя. Черные проходы, тускло освещенные едва светящимися фонарями; склизкие каменные стены и капающая сверху вода; вонючие лужи и грязь под ногами; какие-то рельсы, уходящие в неизвестность, а иногда ныряющие прямо в стены; подгибающиеся от усталости ноги, тяжкий душный воздух подземелья и бешено колотящееся сердце… Позже Безобразов уверял его, что путь по техническим каналам занял не более получаса, но Олегу этот кошмар казался вечностью.

Последнюю дверь один из охранников выбил ударом ноги. Олег захлебнулся промозглым воздухом холодной зимней ночи, и эти первые вздохи словно надавали ему влажных пощечин. Он внезапно ясно осознал окружающее – широкий, неопознаваемый в полумраке проспект с тусклым фонарями, тонкую полоску чуть светлеющего неба на востоке – и толпу людей, стоящую в грозной неподвижности.
– …и мы должны, наконец, сказать свое слово! – закончил фразу мужчина, стоящий на тумбе под ближайшим фонарем.

Небольшой отряд вырвавшихся из-под земли телохранителей окружил Олега плотным кольцом. Они стояли, тяжело отдуваясь и упираясь ладонями в бедра, чтобы перевести дыхание, но зорко оглядывались по сторонам, держа оружие наизготовку.

Безобразов что-то тихо бормотал в рацию.

– Дурни! – негромко крикнул кто-то в сумраке. – Осторожно, дурни!

Люди начали поворачиваться в сторону отряда и осторожно отступать подальше от него. С опозданием Олег вспомнил, что "дурни" на сленге – это УОД. "Управление остолопов и дурней", как расшифровывают Управление общественных дел в народе.

– Стойте! – крикнул он. – Господа! Я – Народный Председатель, Кислицын. Мы не причиним вам вреда!

Он распихал оторопевших от неожиданности охранников и вышел под свет фонаря.

– Я – Народный Председатель, – повторил он.

– Да, это он, – негромко сказал кто-то неподалеку.

– Он! Он! – подхватили голоса. – Кислицын здесь! Ура! Ура Народному Председателю!

Говоривший мужчина спрыгнул с тумбы и быстро подошел к Олегу. Два телохранителя сразу же угрожающе нависли над ним, но тот не обратил на них внимания.

– Господин Народный Председатель! – энергично произнес он. – Моя фамилия Клаус, я нечто вроде стихийно выбранного председателя митинга. Вас преследуют? Вам требуется помощь?

– Мы уходили туннелями, – пожал плечами Олег. – Наверное, не преследуют, там заблудиться – раз плюнуть. Где мы находимся?

– Проспект Джошича, – сообщил ему Клаус. – Площадь Восстания неподалеку, – он махнул рукой, указывая направление, – но там солдаты. Мы пытались подойти, а нас избили электродубинками.

Олег задумался. Площадь Восстания? Ах, да. Старое название площади перед телецентром, старожилы никак не забудут. Выходит, они совсем рядом с врагом?

Теперь он разглядел отблески яркого света в полукилометре дальше по проспекту.

Очевидно, осаждающие все еще не знали, что они покинули здание.

– Жоэль Павлович! – позвал он. – Что дальше?

Безобразов, засовывая в нагрудную петлю рацию, повернулся к нему.

– Я пытался связаться с резервной точкой, – сумрачно сказал он. – Туда ушел запасной транспорт. Они не отвечают. Слишком далеко, рация не берет.

– У нас есть машина, – быстро сказал Клаус. – Моя. Можете взять, если нужно.

– Нужно, – кивнул полковник. – Ключи?

Клаус сунул руку в карман и вытащил оттуда связку ключей. Быстро сняв оттуда тонкую пластинку, он протянул ее Безобразову.

– Вот. "Мила-комета", я ее в тот двор загнал. Только она не в лучшем состоянии.

Троих берет, а больше – генератор перегревается.

– Понял, – кивнул полковник. – Шустрый! – он кинул ключ парню рядом с Олегом. – Быстро за машиной. Ты за рулем. Щас узнаем, каким гонщиком ты был -совсем хреновым или просто дурным, – насмешливо добавил он в спину убегающего телохранителя. – Остальные, слушать мою команду! После нашего отбытия рассыпаться и дворами пробираться к Резиденции. Подходы к ней наверняка хорошо блокированы, так что будете действовать по обстановке. К скрытым ходам не суйтесь, иначе получите пулю от охраны. Нам не нужно, чтобы за вами пришлепала еще пара батальонов. Если получится – прорывайтесь в здание поверху. Не рискнете – валите куда-нибудь к знакомым и залягте на время. Дома не появляться. Сейчас – рассредоточиться, держать окружающую местность.