Несомненно счастливый конец. Книга 2
Шрифт:
– Дай руку, – твердо сказал Сончжэ.
Он не собирался терять ее снова. Вместе они пробирались сквозь толпу. Скоро народу стало так много, что им показалось, будто они плывут через море людей. Шум стоял оглушительный. Продвигаясь вперед, они оказались перед ограждением. Маскарад был в самом разгаре. Одна за другой по улице проезжали украшенные машины, каждая со своей тематикой. Рядом шагали люди: в пестрых нарядах и почти без одежды, в костюмах животных, персонажей фильмов и мировых знаменитостей. Сончжэ не любил толпы, но сегодня он был в восторге. Люди танцевали и подпевали музыке, дети катались на лошадях
– Ёну.
Ёну подняла голову и увидела, как Сончжэ наклоняется к ней. Он поцеловал ее так же непринужденно, как целовались все остальные пары на этом празднике. Вздрогнув от неожиданности, Ёну слегка приоткрыла губы. Она всегда старалась быть готовой к его выходкам и все равно каждый раз трепетала. Но сегодня ее переполняла буря эмоций.
«Среди всей этой суматохи его дыхание мирно перетекает в мое», – думала она. Стоя посреди толпы, они ощущали себя единственными людьми на планете. Казалось, что время на мгновение остановилось, а это мгновение в свою очередь распалось и превратилось в вечность. Это было похоже на сон.
Ёну благодарила Бога за каждый момент с этим замечательным человеком и просила прощения за то, что желает большего, когда и так счастлива. Она просила защитить того, кто столько пережил, и только сейчас обрел настоящую жизнь, и наконец может улыбаться как ребенок. Пожалуйста, пусть у него будет больше времени на улыбки. Пожалуйста, пусть он живет долго и счастливо.
Они вместе встретили рассвет на пляже в Сиджесе, вернулись в Барселону и снова прикоснулись к дереву в парке Гуэль. Затем поднялись по канатной дороге на Монсеррат к монастырю, откуда открывался панорамный вид, и посидели в тишине в старой церкви в маленьком городке. Время стремительно летело, пока они вдвоем бродили по средневековым улочкам Жироны. Вечера завершались сангрией. Выпив, Ёну каждый раз быстро засыпала, но Сончжэ будил ее и до самого утра не давал уснуть. Применение нашлось и «Сексуальной кружевной комбинации» из магазина «Секси Квин». Одним вечером они просто вышли из отеля и гуляли по окрестностям, и пусть этот вечер был не таким насыщенным, как остальные, но он тоже надолго сохранился в воспоминаниях.
Двадцать седьмое февраля. Всего день до возвращения в Корею. Напоследок они посетили Фигерас, город, где родился знаменитый художник-сюрреалист Сальвадор Дали.
Одна из самых известных его работ называется «Постоянство памяти». На ней изображено побережье, а на нем – растекающиеся, как плавленый сыр, часы. Это знаменитое полотно находится в Музее современного искусства в Нью-Йорке, но им удалось найти фотокопию в доме-музее Дали. Раньше Ёну не обратила бы на картину особого внимания. Но теперь, когда она вернулась из другого будущего, картина стала казаться ей наполненной глубоким смыслом.
– Хорошо, что мы поехали в медовый месяц именно сюда, – радостно сказала Ёну.
– Да, в дальние Дали, – пошутил Сончжэ.
– Дурацкая шутка, – покраснела Ёну. – Не позорься, над тобой люди смеются.
– Может, они смеются потому, что шутка смешная.
Ёну радовалась жизнерадостности мужа. Их путешествие подошло к концу. Пришло время подумать о новом начале.
– Когда преподаватели и студенты вместе работают над каким-нибудь проектом, самые необычные идеи рождаются в головах первокурсников. Преподаватели часто говорят, что так делать нельзя. Хоть они, наверное, и правы, их консерватизм не может не расстраивать.
Слушая Ёну, Сончжэ чувствовал угрызения совести. Ему, как начальнику, часто приходилось кому-то что-то разрешать или запрещать. Как и большинство начальников, он зачастую сходу отказывал сотрудникам вместо того, чтобы прислушаться к другому мнению. Он прикинул, как часто ему приходилось так делать.
– Дорогой, я хочу, чтобы ты принимал безумные идеи и мечты других людей. Тогда у тебя получится встретить кого-нибудь вроде Дали.
– Хорошо, я постараюсь.
Ёну вздохнула. Вот бы они могли спокойно говорить о будущем.
– Вот и подошло к концу наше путешествие.
– Да, – с сожалением сказал Сончжэ.
– Жаль, что мы не поехали раньше. Жаль, что мы не отправились в медовый месяц, когда были молодоженами. Смогли бы подольше пожить как настоящая пара.
– Зато мы провели медовый месяц, когда по-настоящему друг друга полюбили.
– Да, это правда.
Сончжэ посмотрел на нее с тоской, но потом рассмеялся:
– Это были самые быстрые десять дней в моей жизни.
– Уже почти март.
– Скоро весна. Надо посмотреть на цветение вишни.
Он говорил о наступлении весны. За все время, проведенное в Испании, он ни разу не упоминал тот день, когда он должен был покинуть мир. Он все время улыбался и был счастлив. Поездка получилась идеальной.
– Когда вернемся в Корею, несколько дней посидим дома, – сказала Ёну.
План хоть и дурацкий, но может сработать: все время сидеть дома, никуда не выходить, ничего не делать. Тогда ничего не случится.
– Ты согласен?
– Конечно, – кивнул Сончжэ.
Они держались за руки и улыбались, пряча друг от друга печаль.
День приближался.
Но они не ждали его.
Может, если его не ждать, он не наступит.
Вернувшись в Корею, Ёну и Сончжэ сразу же отправились домой, но перед этим заехали в супермаркет, чтобы запастись продуктами. Несмотря на то что на первом этаже их дома был большой супермаркет, где можно было купить все необходимое, они набивали свои тележки продуктами и предметами первой необходимости так, словно готовились к войне. Покупатели бросали на них косые взгляды, но им было все равно. Они решили сидеть дома. Медовый месяц закончился, но отпуск продолжался.
Еще сутки – и наступит тот самый день. День смерти Сончжэ в другом будущем.
Ёну старалась сохранять спокойствие, но в тот день ей это не удавалось. Она не отходила от мужа дальше, чем на расстояние вытянутой руки, и даже увязалась за ним в ванную.
– Ты и в туалет со мной пойдешь? – с подозрением спросил Сончжэ.
– А нельзя?
Ёну была настроена серьезно. В последнее время она превратилась в решительного и целеустремленного человека.
– Я не буду приставать, просто посмотрю, – сказала Ёну, и ей тут же стало стыдно.