Несомненно счастливый конец. Книга 2
Шрифт:
– А что насчет проверки мозга? – спросила она.
– Мы решили отложить ее и понаблюдать за состоянием Ёну.
– А если станет хуже? – возразила Сунчжон. Мёнсик бросил на нее обеспокоенный взгляд.
– Уверен, они уже обо всем подумали, – сказал он.
– Тут нечего думать. Нужно обследоваться. Вдруг там опухоль?
– Типун тебе на язык.
– А что я такого сказала?
Мёнсик и Сунчжон начали спорить, но Тхэу немедленно вмешался:
– Мам, пап, просто подождите. Вас просто там не было. Кто бы мог подумать, что можно рухнуть с четвертого этажа и остаться невредимым?
– Ты как говоришь о сестре?!
– Это тебе не шутки!
Родители тут же переключились на сына. В палате стало шумно, и Ёну наконец почувствовала себя живой. Такая атмосфера ей нравилась гораздо больше.
Дни мирно сменяли друг друга. Ёну и Сончжэ практически поселились в больнице.
Ёну не могла представить себе более беззаботной жизни. Она даже не пыталась говорить. А вот Сончжэ, хоть и не подавал вида, начинал нервничать все сильнее и сильнее.
– Дорогая. Я люблю тебя.
Всякий раз, когда ему становилось не по себе, он признавался ей в любви. Он думал о Русалочке, которая превратилась в морскую пену из-за того, что принц не полюбил ее. Поэтому он стал чаще напоминать жене, как сильно ее любит, чтобы она не исчезла.
А Ёну просто купалась в ласке и внимании. В те моменты, когда Сончжэ не беспокоился о проблемах, его охватывало желание. Что, в свою очередь, тоже стало проблемой.
– Хватит это смотреть.
Сончжэ, некоторое время молча наблюдавший за тем, как Ёну поглощает шоколадное печенье и смотрит свою любимую передачу, выключил телевизор. Шум прекратился, в палате воцарилась тишина. Ёну приподнялась на кровати и, причмокнув, облизала губы. Этот звук мигом заполнил все мысли Сончжэ. Он хотел избавиться от всех лишних звуков и слушать только ее. Румяные щеки Ёну были нестерпимо милыми.
– Можно? – спросил Сончжэ. – Если не хочешь, ударь меня.
На лице Ёну появилась такая же нестерпимо милая улыбка. Рука скользнула под пояс.
– Говорю же, ударь.
Но Сончжэ быстро остыл. Ему было не по себе из-за того, что Ёну не может ничего сказать. Он чувствовал, что плохо поступает, прикасаясь к ней, когда у нее нет возможности озвучить отказ.
– Продолжим, когда к тебе вернется голос. Тебе ведь тоже не терпится?
В его глазах блеснули слезы.
– Так странно, что я один говорю, – пожаловался он. – Я скучаю по нашим разговорам.
Но жену совершенно не смутил его печальный взгляд.
– Я что угодно сделаю, чтобы помочь тебе снова заговорить, – будто умоляя, сказал Сончжэ.
Ёну не упустила такую возможность. Улыбнувшись, она набрала сообщение:
«Тогда купи мне токпокки [3] в палатке перед университетом. Малышу захотелось».
– Хорошо, куплю. Пойду, как только придет твоя мама. Не хочу оставлять тебя одну, – мягко сказал Сончжэ. Он бы выполнил просьбу в любом случае, но про себя удивился тому, каким действенным аргументом оказалось это «малышу захотелось».
3
Токпокки – популярный в Республике Корея вид уличной еды: колбаски из рисовой муки в остром соусе.
Вскоре пришла Сунчжон, и Сончжэ отправился выполнять распоряжение жены.
– Мам, – беззвучно позвала Ёну, как только они остались одни.
– Что? – отозвалась Сунчжон.
Ёну стала печатать что-то в телефоне. Ее давно интересовал один вопрос.
«Как Ок Сынхэ потеряла ребенка? Это произошло двадцать пятого июня?»
Ёну показала маме телефон. Она очень надеялась, что ее догадка неверна.
– Откуда ты знаешь? – удивленно спросила Сунчжон.
Ёну потрясенно взглянула на мать. В уголках глаз девушки появились слезы.
– Да, это случилось как раз в тот день. Мы тогда еще не переехали, значит, это было больше двадцати лет назад. Двадцать пятого июня, – вздохнув, начала свой рассказ Сунчжон, – Ок Сынхэ попросила, чтобы я привела тебя поиграть с Санхи. Ты ей очень нравилась. Поэтому в этот день я взяла тебя с собой на работу. – По мере того как она продолжала, лицо Сунчжон становилось все мрачнее и мрачнее. – Вы с Санхи играли вдвоем и в какой-то момент уснули. Внезапно у Санхи поднялась температура, и я помчалась с ней в больницу, а тебя оставила дома: тебя тогда было не разбудить. В доме оставалась только ты и Ок Сынхэ. Тогда-то все и произошло.
Ёну прикрыла глаза. В груди защемило. Значит, в тот день Ок Сынхэ все-таки потеряла ребенка.
– Что случилось с ребенком, непонятно. По словам Ма Чжинтхэ, Ок Сынхэ стала чрезмерно чувствительной, когда забеременела. Вот ребенок и не выдержал. И в больницу ее доставили слишком поздно…
Ёну удивленно уставилась на мать.
«Разве Ма Чжинтхэ не был рядом с ней?»
Прочитав сообщение, Сунчжон отрицательно покачала головой.
– Это случилось днем, когда Ма Чжинтхэ был на работе. Как бы он оказался с ней рядом?
Ёну нахмурилась, но Сунчжон продолжала:
– Ты крепко спала, да Ок Сынхэ и в голову бы не пришло просить тебя о помощи.
Ёну поняла, почему очнулась в том доме: двадцать лет назад она была там и спала где-то рядом.
– Я и представить себе не могла, что она будет считать тебя виноватой, – с печалью в голосе призналась Сунчжон. – Я подумала об этом только после того, как узнала, как она с тобой обращалась. Лучше бы она злилась на меня. Как можно винить пятилетнего ребенка?
«Дело не в этом, мама. Скорее всего, Ок Сынхэ помнит другую меня, ту, что попала в прошлое», – подумала Ёну. Она покачала головой, давая матери знак, чтобы та не терзала себя.
Закончив рассказ, Сунчжон обратилась к дочери:
– Ёну, неужели ты не хочешь снова говорить?
Если Сончжэ, затрагивая эту тему, был спокоен и старался поддержать Ёну, то Сунчжон задала этот вопрос почти раздраженно. Для нее здоровье дочери было на первом месте. Каким бы замечательным ни был ее зять, она не сможет его не винить, если с Ёну что-то случится. Но Ёну казалась совершенно беззаботной.