Несомненно счастливый конец. Книга 2
Шрифт:
– Я молилась, чтобы ваш ребенок был в порядке, и мне жаль, что он погиб. Я знаю, если бы он был жив, вы не стали бы меня так бить.
При мысли об этом Ёну стало тошно. Ей еще больше стало жаль Ок Сынхэ.
Закончив разговор, Ёну вернулась в комнату для посетителей, где Сончжэ, который нервно ждал ее все это время, сразу бросился к ней и схватил за руку.
– Ты в порядке? Ничего не случилось?
Ёну с улыбкой кивнула.
– Ок Сынхэ тебе не угрожала?
– Нет, не угрожала.
–
Сончжэ с облегчением обнял жену.
– Пойдем, родители уже заждались, – сказал он, поглаживая ее по спине.
Вечером они собирались навестить родителей Сончжэ. Ёну чувствовала себя счастливой.
По пути обратно в Сеул Ёну вкратце пересказала Сончжэ свой разговор с Ок Сынхэ. Сончжэ еще не знал, что случилось с Ёну двадцать один год назад: ранее Ёну рассказала ему все, кроме этой части.
– Ок Сынхэ сказала, что не имеет отношения к Хван Сануку. Не знаю, притворяется она или говорит правду.
– Но мы смогли быстро найти тебя благодаря показаниям Ма Санхи. Не думаю, что после этого она может утверждать, что непричастна.
– Они сказали мне, что господин Ма пообещал открыть для них счет и потребовал десять миллиардов себе. Если это так, почему они его не сдают?
– Может, они еще о чем-то договорились. Электронную валюту быстро обналичили, чтобы ее нельзя было отследить. Возможно, план в том, что они получат деньги после того, как отсидят, – Сончжэ говорил так равнодушно, как будто речь шла не о его деньгах. Ёну слушала его, нахмурившись. – Неважно. Ради тебя я бы и больше отдал. Главное, что у меня есть ты, – сказал Сончжэ, а потом, почувствовав недовольство Ёну, исправился: – Нет, главное, что у меня есть ты и малыш.
Ёну довольно улыбнулась тому, как муж пытается ей угодить.
На кухне Унхо по просьбе жены измельчал кунжутные семена.
– Дорогая, я хочу купить несколько гектаров земли у моря, – обратился он к Михён.
– Несколько гектаров? С чего вдруг?
– Почему бы нам не построить парк развлечений?
Михён, занятая приготовлением супа и сразу дюжины панчханов, вздохнула. Ее муж, как всегда, мыслил нестандартно.
– Почему так внезапно?
– Просто последнее время дела идут хорошо…
– Это подарок для внука?
– Ну, может, и для внука… – замялся Унхо.
Михён покосилась на него.
– Помнишь, что ты говорил Сончжэ, когда он хотел пойти в парк развлечений? Что его ни в коем случае не должны сфотографировать в неподобающем виде.
– Это касается только взрослых.
– Значит, когда внуки вырастут, ты и их не будешь пускать на аттракционы? Чтобы сохранить лицо?
– Нет. К тому времени мир изменится и в этом не будет ничего неприличного.
Мысли и ценности Унхо перестраивались вокруг его внуков.
– К тому же Сончжэ сам всегда следил за своим имиджем, даже если я ему ничего не говорил. Он боялся потерять лицо. В общем, вот так… – Смутившись, Унхо оттолкнул от себя ступку, в которой измельчал кунжут.
– Я понимаю, что ты хочешь сделать для внука то, что не смог сделать для Сончжэ, – успокоила его Михён. – Но давай постараемся не переусердствовать. Ёну через многое прошла. – В уголках глаз Михён заблестели слезы. – После того как стало известно о ее тяжелом детстве, мне так хотелось ее защитить, а потом… Хоть она и сказала, что теперь совсем здорова, но голос к ней вернулся только через пару дней. Что нужно пережить, чтобы потерять дар речи? А сколько может быть осложнений! Ей будет еще тяжелее, если ты все время будешь так радоваться и активничать рядом с ней.
Несмотря на совет Михён, Унхо не мог держать себя в руках: ему так много хотелось сделать для невестки.
– Ты понимаешь, что превращаешься в Сончжэ?
– Я? Почему это?
– Не важно.
– Перестань говорить глупости и подай мне панчханы.
Хмыкнув, Унхо поднялся со своего места и выполнил просьбу Михён. Когда стол был накрыт, в дверь позвонили. Унхо и Михён тут же кинулись к дверям.
– Это мы.
– Мама, папа, здравствуйте.
Михён тут же сжала руку Ёну в своей.
– Спасибо, что приехали. Как ты себя чувствуешь? Все хорошо?
– Да, хорошо. Спасибо, что позвали.
– Проголодались? Давайте поедим.
Михён позвала всех за стол. Всю дорогу до столовой она задавала Ёну вопросы:
– Что сказали в больнице? Нужно ли чего-то опасаться?
– Нет, сказали, что я в порядке.
– А как дела с университетом?
– Я взяла академический отпуск на семестр и просто работаю ассистентом преподавателя. Правда, пока мою работу выполняют коллеги, но к экзаменационному периоду нужно будет выйти на работу.
– Справишься?
– Мне несложно работать. Поручают не так уж много, и стресса от работы нет.
Унхо одернул жену, чтобы она не приставала к невестке с вопросами.
– Ты намекаешь Ёну, что надо бросить работу?
– Нет, я просто спрашиваю, не устала ли она. В ее положении не стоит переутомляться.
Сончжэ насторожился: ему разговор родителей показался необычным. Войдя в столовую, Сончжэ и Ёну удивленно вытаращились на обилие еды на столе: здесь хватило бы на десятерых.
– Зачем вы столько наготовили? – спросил Сончжэ. Было видно, что его мама сама готовила всю еду.
– Ёну беременна, поэтому я решила приготовить что-нибудь полезное для здоровья, – как ни в чем не бывало ответила Михён.
– А мне говорила не переусердствовать, – не сдержался Унхо.
– Да ладно вам, здесь просто на пару панчханов больше, чем обычно.
– Твоя мама готовила ужин с двенадцати часов, – сказал сыну Унхо, едва сдерживая смех.
– Я делала перерывы, – сказала Михён и, ткнув мужа в бок, недовольно прошептала: – Хватит, Ёну из-за тебя неловко.