Несостоятельность (банкротство). Том 1

Коллектив авторов

Во-вторых, в определении денежного обязательства должника Закон закрепляет основания его возникновения: гражданско-правовая сделка и (или) иное основание, предусмотренное ГК РФ.

Заметим, что ГК РФ не содержит определения рассматриваемой категории, что приводит на практике к различному толкованию соответствующей правовой нормы. Так, ряд авторов при анализе данной нормы исходит из буквального толкования, утверждая, что указание в определении на гражданско-правовой договор и на иные основания, предусмотренные только ГК РФ, позволяет сделать вывод об отсутствии у юридического лица признаков банкротства при наличии задолженности по другим основаниям, если таковые, конечно, прямо не названы в Законе о банкротстве (налоги). В частности, длительное время велись дискуссии относительно возможности рассматривать в качестве таких оснований задолженность по основаниям, установленным трудовым законодательством, включая долги по заработной плате работникам юридического лица [325] . Многие авторы высказывали мнение, согласно которому «требование по выплате заработной платы, основанное на трудовом правоотношении, никак нельзя считать денежным обязательством в контексте законодательства о банкротстве» [326] . В правовой литературе

существовала и иная точка зрения, основанная на расширительном толковании данного положения. Так, по мнению М.В. Телюкиной, Закон о банкротстве 2002 г. не содержит понятия задолженности, в то же время в соответствии со ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают «из договоров и иных видов сделок, предусмотренных законом». Таким образом, обязанность работодателя выплачивать зарплату работнику возникает из трудового договора, предусмотренного ТК РФ. Более того, с точки зрения М.В. Телюкиной, это один из возможных способов заставить нерадивых и необязательных работодателей платить заработную плату [327] . Как известно, в настоящее время второй подход нашел законодательное воплощение: в соответствии с п. 1 ст. 7 Закона о банкротстве наряду с конкурсными кредиторами, должником и уполномоченными органами право на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом приобрели работник, бывший работник должника, имеющие требование о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда. Положения п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве дополняют указанную норму, а именно: соответствующее право на обращение в арбитражный суд возникает у работника, бывшего работника, если имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые установлены в соответствии с трудовым законодательством [328] .

325

См.: Белых В.С., Дубинчин А.А., Скуратовский М.Л. Указ. соч. С. 29; Чуча С.Ю. Особенности трудовых правоотношений при несостоятельности работодателя // Человек и труд. 2002. № 7. С. 23.

326

Химичев В. Указ. соч. С. 48.

327

Телюкина М.В. Особенности нового законодательства о несостоятельности (банкротстве) // Законодательство. 1999. № 5. С. 71.

328

Данные изменения внесены на основании Федерального закона от 29 июня 2015 г. № 186-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. 2015. № 27. Ст. 3977.

Наряду с денежными обязательствами при определении наличия признаков банкротства, как было замечено ранее, принимается во внимание и задолженность по уплате обязательных платежей.

Итак, как правило, основным в системе правоотношений, связанных с несостоятельностью, является долговое обязательство. Однако в отношении банкротства кредитных организаций и граждан в основе правоотношений несостоятельности могут лежать юридические факты: для кредитных организаций - отсутствие средств на корреспондентском счете организации; для граждан - тяжелое финансовое положение.

В условиях позитивного поведения участников хозяйственного оборота правоотношения обязательственного характера являются регулятивными.

С.С. Алексеев определял регулятивные отношения как особые правовые связи, представляющие собой состояние, в котором находится данный субъект и которое определяет его положение по отношению ко всем другим лицам [329] . По мнению В.Ф. Яковлева, регулятивные отношения – это «многочисленные и разнообразные относительные связи, являющиеся правовой формой отношений по обмену имущественными благами» [330] .

329

Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций. В 2 т. Т. 1. М., 1982. С. 274.

330

Яковлев В.Ф. Экономика. Право. Суд. М.: МАИК, 2003. С. 314.

Анализ доктринальных позиций позволил выделить существенные признаки регулятивных отношений:

обладателем права в них выступает не любое, а конкретное лицо;

конкретному лицу принадлежит конкретное субъективное право, а не только предпосылки обладания этим правом;

субъекту принадлежит социальное благо и субъективное гражданское право на это благо, тогда как все иные лица, не располагая этим благом как своим, обязаны претерпевать любое поведение правомочного субъекта и воздерживаться от нарушения его частных интересов.

Именно данные правоотношения, являясь «первоначальными» [331] , представляют собой основу для формирования системы правоотношений, возникающих в связи с несостоятельностью должника.

Характерной особенностью этих отношений является тот факт, что управомоченное лицо удовлетворяет свои потребности в результате осуществления обязанным лицом тех действий, обязанность совершения которых последний возложил на себя путем соглашения.

331

Более подробно «первоначальные» правоотношения, возникающие в связи с несостоятельностью (банкротством), будут рассмотрены в § 3 настоящей главы.

В этом случае индивидуализация участников правоотношения происходит в связи с наличием права относительно требования определенного содержания (выполнить работы, оказать услуги, передать товары, уплатить деньги и т. п.). Вместе с тем требованию противопоставляется необходимость его выполнить. В этих условиях «стороны отношения как его непосредственные участники знают, кому надлежит действовать в целях сложения долга, кому получать удовлетворение требования. Однако как долг не тождественен обязанности, так и требование не тождественно праву. Чтобы их «уравнять» (отождествить), должна произойти реализация тех возможностей, которые предоставляет субъективное гражданское право, а это происходит лишь тогда, когда поведение обязанного лица сообразно предполагаемому, определенному (заданному) законом либо соглашением сторон, когда оно соответствует содержанию права субъекта как условиям его осуществления» [332] .

332

Чеговадзе Л.А. Указ. соч. С. 19.

В случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанной стороной требований, установленных законом или соглашением, управомоченная сторона вправе применить различные

по своему характеру способы защиты субъективных прав и законных интересов, содержащихся в охранительных нормах.

В условиях конфликтной ситуации происходит переход от осуществления права субъектом к его применению.

Эту стадию развития правоотношения С.С. Алексеев называл «стадией принудительного осуществления правоотношения» [333] . В.Ф. Яковлев указывает на то, что когда правоотношение переходит в «конфликтное состояние», его реализация приостанавливается [334] . Такое состояние требует своего разрешения как разрешения конфликта, целью которого является «возврат» взаимодействия субъектов в правовые рамки правоотношения как меры, т. е. придание ему правомерного, а не конфликтного характера. Совершенно справедливо в связи с этим отмечает Л.А. Чеговадзе, что в этом случае анализируется правовое состояние каждого из участников правоотношения одно применительно к другому для соотнесения реального поведения с нормой объективного права и условиями, составляющими материальное содержание правоотношения [335] .

333

Алексеев С.С. Предмет советского гражданского права и метод гражданско-правового регулирования // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сб. статей. С. 39.

334

Яковлев В.Ф. К проблеме гражданско-правового метода регулирования общественных отношений // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сб. статей. С. 374.

335

Чеговадзе Л.А. Указ. соч. С. 423.

Безусловно, для разрешения конфликта важно определить правовое состояние субъектов, оценить это состояние с точки зрения соответствия объективно существующей норме права и модели правоотношения, с тем чтобы устранить препятствия на пути осуществления права одним лицом посредством понуждения другого лица к выполнению обязанности. Заметим, что в рамках отношений, связанных с несостоятельностью, оценка правового состояния субъекта осуществляется неоднократно, в отличие, скажем, от гражданско-правового отношения, предполагающего определение правового состояния лишь на этапе «перехода» к конфликтной ситуации. На наш взгляд, исключительный характер института несостоятельности предопределяет и данную особенность соответствующих отношений. Первоначальная оценка правового состояния должника осуществляется за рамками конкурсного процесса. Согласно норме п. 3 ст. 6 Закона для возбуждения дела о банкротстве принимаются во внимание требования, подтвержденные вступившими в законную силу решениями суда, арбитражного суда, третейского суда, а также решениями налогового органа, таможенного органа о взыскании задолженности за счет имущества должника. Анализ данной нормы позволяет прийти к выводу о том, что для целей инициирования процесса банкротства принципиальное значение имеет подтвержденный факт неблагополучного финансового состояния должника, находящегося в конфликтной ситуации с кредитором. Формальным показателем состояния должника является его неспособность удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены (с размером задолженности 300 тыс. рублей для юридического лица и 500 тыс. рублей – для гражданина).

Однако динамика отношения несостоятельности обусловливает необходимость оценки правового состояния должника и в дальнейшем. Так, в рамках наблюдения кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику с целью участия в первом собрании кредиторов (ст. 71). Однако факт предъявления требования еще не означает факта его включения в реестр требований кредиторов, поскольку арбитражный суд должен признать это требование обоснованным. Процедура предъявления требований, признания их обоснованными имеет своим результатом установление размера требований кредиторов, что свидетельствует в первую очередь о финансовом состоянии должника.

Оценка правового состояния должника имеет принципиальное значение и при введении последующих процедур банкротства, а также при принятии арбитражным судом решения о признании должника банкротом и открытии конкурного производства.

В результате нарушения субъективного права кредитора могут возникать охранительные правоотношения, содержанием которых являются самостоятельное субъективное право (право на защиту), а также новая обязанность правонарушителя.

Право на защиту следует определить как материальное субъективное право управомоченного лица реализовать меры охранительного характера, возникающее в момент нарушения регулятивного субъективного права.

Правовая природа данного права обусловлена возможностью требовать от правонарушителя восстановления положения, существовавшего до нарушения субъективного права, причем управомоченное лицо может по своему усмотрению выбрать конкретный способ защиты нарушенного субъективного права, предусмотренный нормами материального права [336] .

Кредитор, приобретший субъективное право на защиту, может реализовать его путем обращения в судебный орган с соответствующим материально-правовым требованием в рамках искового или административного производства. Именно с этого момента возникают охранительные правоотношения.

336

В доктрине сложились два подхода к определению сущности права на защиту. Согласно первому подходу право на защиту представляет собой самостоятельное субъективное право (см.: Бутнев В.В. Указ. соч. С. 14; Власова А.В. Структура субъективного гражданского права. Ярославль, 1998. С. 94; Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. 2-е изд. В 2 т. Т. 1. М., 1998. С. 409; Крашенинников Е.А. Структура субъективного права и право на защиту. Ярославль, 1977). В основе данного подхода находится положение о том, что право на защиту появляется у обладателя регулятивного права лишь в момент нарушения или оспаривания последнего и реализуется в рамках возникшего при этом охранительного правоотношения. Именно данный подход взят нами за основу при исследовании динамики правоотношения, возникающего в связи с несостоятельностью должника. Такому пониманию рассматриваемой категории противостоит позиция, в соответствии с которой право на защиту является составной частью самого субъективного права наряду с правом на собственные действия, а также правом требовать определенного поведения от обязанных лиц (см.: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 73-74; Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 105; Попондопуло В.Ф. Динамика обязательственного правоотношения и гражданско-правовая ответственность. Владивосток, 1985).