Неспособный к белизне
Шрифт:
Но иных зацепок не находилось. Отправная точка — странная по содержанию мысль Кондрахина, посланная им с Белведи. Но этот мир непроницаем для астральных или ментальных волн. Тогда что это было? Он ответил немедленно, вплетя в кондрахинский посыл один единственный импульс, включающий программу разрушения. Так и только так Он не рисковал. А надо было не спешить, выяснить природу полученного сигнала. К сожалению, мгновенная реакция не всегда благо. Думать, думать, думать…
Работа в секретной лаборатории Квана Туума оказалась неожиданно интересной. Поначалу Кондрахин ожидал, что его ждет в той или иной степени повторение нудных опытов, некогда проводимых им совместно с
Сама установка внешне напоминала заключенный в клетку сверлильный станок. Роль прутьев выполняли системы охлаждения и магнитного экранирования. В случае взрыва в рабочем объеме исследовательской камеры — объемом всего в пять литров — они бы лабораторию не защитили. Автоматическая защита срабатывала только от одного фактора: от проникающих сквозь перекрытия потолка сверхэнергичных космических частиц. Их появление улавливалось датчиками, и автоматика прерывала эксперимент. Космические лучи проявляли себя, пусть и не разрушительным образом, примерно в шести процентах экспериментов. А стабильность результатов, хоть у Юрия, хоть у других исследователей — о подобных экспериментах писали журналы — не дотягивала даже до трети всех опытов.
И объяснить получаемые результаты не мог никто. Землянин достаточно быстро убедился, что его искушенность в магии и земная манера мышления не давали ему никаких преимуществ перед белведскими исследователями. Юрий исправно посещал положенные лекции, а работе в лаборатории отдавал всё свободное время, приезжая домой только чтобы переночевать. Если Кэита сердилась, то виду не подавала.
Уже в первые дни, знакомясь с приборами, Кондрахин понял, почему Кван Туум сам не сидит у экранов. Это было рискованно и требовало невероятно быстрой реакции, так как речь шла о мгновенно протекающих процессах. Избежать взрывного расширения пространства было невозможно, если бы оно случилось, но взрыв рабочей камеры был еще не столь страшен. Вслед за ним следовало разрушение установки с выбросом охладителя — а избежать вот этого уже можно было, используя аварийный слив охладителя. Ранее Юрий читал, что успешные работы в этой области ограничиваются пространством, занимаемым одним атомом. Оказалось, что не так. Некоторым исследователям удалось достичь объёма нескольких кубических метров, а кое-кому повезло при этих исследованиях выжить.
Руководитель вскоре поставил перед Кондрахиным вопросы, в военном значении которых не приходилось сомневаться: можно ли замедлить или вообще остановить время, не изменяя свойств пространства; существует ли возможность сжать или расширить пространство, окружающее саму установку. Готовить установку к экспериментам приходилось самому, других лаборантов у Квана не было. Инструкции были четкими, техника — многократно проверенная в сотнях экспериментов. Но Юрий не успел приступить к следующей серии опытов, поскольку совершенно неожиданно его вызвали в административный корпус Университета.
— Ты Юрен по прозвищу Островитянин? — грозно подступил к Кондрахину руководитель факультета. — Почему не сообщил,
— А не спрашивали. По крайней мере, мой научный руководитель в курсе. А в чём, собственно, дело? Мой контракт в Фитире касается только спорта.
— Знаю.
Белвед так резко протянул Юрию бумагу, словно собирался швырнуть ее и лишь в последний миг раздумал. Документ оказался официальным запросом Ноисце. Фитирский аристократ писал вежливо, зато содержание можно было понимать как угодно.
"Прошу руководство Университета республики Занкар обеспечить приезд королевского подданного студента Юрена (Островитянина) в соответствии с условиями действующего контракта". Подпись и дата. Как говорится, коротко и неясно.
— Я решил, что ты просто сбежал из Фитира. Пришлось звонить этому Ноисце. Думаешь, раз Занкар богат, то и Университету деньги считать незачем?
— Я возмещу расходы.
— Оставь себе, боец. Ты лучше объясни мне, почему твой спортивный хозяин отыскивает тебя через руководство Университета? Нельзя, что ли, было связаться напрямую? Тем более, что речь идет, как я выяснил, всего о двух-трех днях. На учебе это никак сказаться не может. Предупредил бы своего руководителя, вот и всё.
Кондрахин — сама скромность — потупил глаза.
— Дело в том, ган, что даты выступлений назначаю не я. А свой новый адрес я просто не успел сообщить. Поначалу планировал поселиться в гостинице, но одноместный номер мне не по карману, а иначе самостоятельно не позанимаешься. Потому, кстати, и продолжаю выступления. В общем, пришлось снять отдельное жильё…
Факультетский начальник еще говорил, правда, уже достаточно миролюбиво, что, дескать, раз Юрен такой востребованный боец погла, то мог бы защищать честь Университета, и что не такие уж высокие в спорте заработки, а одаренным, но малообеспеченным студентам можно выбить отдельную комнату в студенческой гостинице, но Кондрахин его не слушал. Он думал о том, что именно следует доложить Тхану Альфену. Ибо вызов был именно от Альфена, хоть и сочинил его, и подписал, и отправил в Занкар Ноисце. Так было условлено. Максимальная огласка в данном случае сохраняла строжайшую тайну.
И опять та же загвоздка — Кэита Рут. Какая дурь придет в её прелестную кошачью головку, пока Юрия не будет? Выдержит ли своё заточение? А если что случится: визит каких-нибудь секретных служб, например? Чёрт их знает, какие тут порядки. Эх, не хотелось, но придется рассказать о белведке Тхану Альфену. Тот, конечно, не обрадуется, зато что-нибудь наверняка придумает. Ну, и отругает, конечно, по полной программе. Интересно, вдруг подумал Кондрахин, а как бы отнеслись к его сомнительному приключению Просветленные?
Фитир расположен всего на двести семьдесят километров севернее Занкара, но климат обоих государств совершенно разный. Кондрахин понял это, едва сойдя с самолета. Два месяца тому назад он покинул королевство в погожий солнечный день. Теперь же всё небо затянули низкие серые облака, порывистый ветер норовил залезть под легкую спортивную куртку, в которую был одет Юрий. Пришлось тут же в аэропорту раскошелиться на толстый шерстяной свитер.
Поклажей он обременен не был — всего-то небольшая сумка со сменой белья, так что отправился, не мешкая, в клуб Ноисце.
Хозяин был уже на месте и искренне обрадовался Кондрахину.
После традиционных и ни к чему не обязывающих вопросов, что, очевидно, принято во всех обитаемых мирах, Ноисце сообщил:
— Бой назначен на завтра. Твой противник сейчас шестой по рейтингу, ставят на него, ведь ты давно не выступал. Давай обсудим варианты.
— Кто он? Я его видел?
— Не ручаюсь. Разве что в Хевеке — он оттуда. Зовут Юока. Я посмотрел два его боя. Парень напористый, работает в классической манере. На мой взгляд, ты сильнее.