Неспособный к белизне
Шрифт:
Из приведенного примера лектор делал вывод о единстве пространства-времени, которые в равной степени могли искривляться вблизи сильных источников тяготения. Отсюда получалось, что для путешественника, отправившегося в путешествие со скоростью, близкой к скорости света, время течет намного медленнее, чем для остающихся. По возвращении путешественник встретит своих взрослых правнуков или еще более далеких потомков. Тот же эффект наблюдался бы для путешественника, побывавшего рядом с сильным источником притяжения.
— Провалы поглощают материю, она навсегда исчезает из нашего мира. Однако теория допускает возможность существования и "фонтанов". Так мы условились называть объекты, извергающие
Далее лектор уточнил, что использовать систему провал-фонтан для путешествий в пространстве или времени не удастся, насколько бы заманчиво не выглядела такая возможность. Не только потому, что это было бы путешествие в один конец, без возможности возвращения. Дело в том, что поля притяжения в провалах мощны настолько, что рвут на части и плющат даже атомы. И даже сообщение, записанное серией электромагнитных импульсов, не сумело бы пройти сквозь канал провал-фонтан в неизменном виде.
Юрий понял, что услышанное им в этот раз представляет для него интерес. Пусть лектор отвергал саму возможность путешествий во времени и пространстве; он-то знал, что Просветленные, Проводники, да и он сам теперь перемещались в пространстве, не умея объяснить, как оно так получается.
Если гипотетические провалы не годились для путешествий кратчайшим путем через искривленное пространство, то имелась теоретическая возможность создать такие проходы, используя свойства миг-материи. Возможность оставалась чисто теоретической, но наука ее не отрицала. Для устойчивого поддержания такого тоннеля требовалось вещество с отрицательной энергией, и такое вещество, пусть в предельно малых количествах, на Белведи создавать уже научились. А дальше вырисовывались интересные следствия.
Если на обоих концах тоннеля располагались два вокзала, скажем А и Б, каждый на каком-то космическом теле, и вокзал Б перенес путешествие в пространстве с высокой, околосветовой скоростью, или же побывал в интенсивном поле притяжения, то внутреннее время этого вокзала замедлилось. Допустим, на вокзале А часы показывают полдень, а на вокзале Б по его внутреннему времени на несколько часов раньше. Все, как полагается, в соответствием с общепринятыми уравнениями. Но посмотрим на ситуацию с другой стороны. Вокзалы А и Б — части внепространственного тоннеля и в системе координат этого тоннеля они относительно друг друга не двигались. Следовательно, часы на обоих вокзалах обязаны показывать одинаковое время. Иначе, если предположить, что после путешествия Б вокзалы расположились совсем неподалеку друг от друга, то мы получаем возможность путешествий во времени.
Скажем, кассир вокзала А в полдень осознал, что допустил в своей работе ошибку. Тогда он быстренько ракетой перелетает на вокзал Б, где еще раннее утро и, воспользовавшись внепространственным тоннелем, возвращается утром же на вокзал А. Там он застает самого себя и может исправить ошибку. Вопрос: что будут делать дальше два кассира? В лучшем случае путешественник во времени подождет, пока основной кассир в полдень не отбудет на вокзал Б. А если этого не произойдет? Если кассир-путешественник поссорится с основным кассиром и убьет его, то кто тогда отправился в полдень на вокзал Б?
Получается, отправляться уже некому. Тогда кто путешествовал во времени? Из возможности внепространственных перемещений, как не крути, следовала возможность и путешествий во времени. А они ну никак не сочетались с основными принципами белведской, да и земной, науки. От попыток разобраться в этих противоречиях у Кондрахина голова шла кругом.
Юрий не знал, пригодятся ли результаты его исследований Тхану Альфену, но сильно сомневался в этом. Правда, неизвестно, какие аспекты той же проблемы разрабатывали другие ученики мэтра. Сами по себе научные изыскания практически не интересовали Кондрахина. Он был почти уверен в том, что ученые Белведи страшно далеки от предсказания вселенских катастроф и даже не подозревают о возможной гибели собственного мира. Собственно, миссию можно было считать законченной, и удерживало Юрия на Белведи лишь одно — желание во что бы то ни стало понять, как смог достать его в этом мире, не пропускавшем ни астральных, ни ментальных волн, его личный, Предначертанный Враг.
В который раз он прокручивал в памяти историю этого нечаянного контакта. Начал он, это несомненно. Неосознанно, во сне. Глупый сон, но он за него не в ответе. Вызов Врага на поединок и — мгновенный ответ, продлившийся за пределами сна. Даже при воспоминании об этом правая рука начинала ныть. Спасибо Альфену, а то неизвестно, не остался бы Юрий инвалидом, по крайней мере, до эвакуации с Белведи.
Итак, не астральное и не ментальное излучение. А что? Как Он достал Юрия на Холмах Воплощений? Тоже ведь не совсем понятно. Допустим, черный камень. Но как он попал на холмы? Место, охраняемое самими Просветленными, казалось бы, должно быть надежно защищено. Как тогда сказала Лада? (Господи! Ничего в душе при этом имени не шевельнулось, а ведь они были близки!). Да, наставница сочла, что у Кондрахина имеется враг, во всём похожий на него, словно зеркальное отражение. Не только то отражение, где левое — это правое, но такое, в котором белое отражается, как чёрное. Сложнее сказать, чем почувствовать разницу. Это, как тень, которая всегда с тобой. Беда в том, что тень — это ты. Человек видит свою тень, но видит ли она его?
Машина, на которую Юрий потратил добрую часть своего состояния, тихонько подрагивала, когда он захлопывал дверцу. В проснувшейся любви к технике Кондрахин, не зная того, тоже повторял своего Предначертанного Врага. Каждый раз, садясь за руль, он испытывал чувство сродни медитативному погружению. Даже переизбыток автомобилей в занкарской столице не мешал этому. Много лет спустя, когда Кондрахин вновь окажется на Земле, это чувство уже не возвратится: рев моторов и запах бензина уничтожали всё.
По установившейся привычке Юрий по дороге к Университету завернул на параллельную улицу, где располагалась читальня. Чувство ожидания притупилось, поэтому Манаити он заметил только после того, как выключил двигатель. Бандит стоял около уличного киоска, торгующего чем попало. Поначалу Кондрахин хотел подъехать ближе и позвать Манаити в машину. Он даже вновь включил питание, но быстро передумал. Ни к чему Манаити знать, что Юрий ездит на автомобиле, тем более — на какой машине.
Фланирующей походкой занкарского денди Кондрахин приблизился к киоску и приник глазами к стеклянной витрине. Через несколько неторопливых перешагиваний он оказался рядом с Манаити.
— Один? — не шевеля губами, спросил он.
— Не раз проверялся, — отозвался бандит, косясь попеременно в обе стороны.
— Почему не приходил?
— То же самое могу спросить у тебя. Решил, что сегодня буду здесь в последний раз. Я что-то не понимаю, кто кому из нас нужен?
Кондрахин откровенно ухмыльнулся:
— Трогательная забота, Манаити-ган. Я без тебя просто погибаю. Кстати, был по случаю у твоего спортивного центра. Выгорел дотла — такая беда. Наверное, электропроводка подвела. Или молния ударила.