Неспособный к белизне
Шрифт:
У Кондрахина появились не только вопросы, но даже некоторые ответы. Например, что во всех запорных механизмах здесь применены анализаторы запахов. Чудно для земного разума, но для белведов с их поистине собачьим обонянием — логично. И еще: работа предстоит опасная, судя по количеству продублированных кнопок экстренной связи. Стало быть, долбануть может где угодно, и надо успеть дотянуться хоть до какой кнопки.
— Вопрос пока один, Туум-ган. Почему для предстоящей работы ты выбрал именно меня? Согласись, что ссылки на ум и физическую подготовку звучат не очень убедительно.
Белвед еле заметно усмехнулся.
— Да, Мун говорил о тебе правду: ты умеешь ставить вопросы. Другой бы поинтересовался, чем ему предстоит заниматься. А теперь мне придется объяснять и то, и другое. Ты, Юрен, родом с Островов
— Я не обижаюсь, — быстро вставил Юрий.
— Было бы на что… Так вот. Ты не погребен под научными догмами. Это главная причина моего выбора. Назову и другие. До сих пор твоя жизнь протекала в мире спорта, ты не связан ни с какой научной школой, иначе говоря, твоё мнение независимо. Сейчас ты являешься подданным Фитира. Мы выяснили, что бумаги ты справил не совсем законным путем. На это можно закрыть глаза, а можно и не закрывать. Но, полагаю, абсолютно легальные документы гражданина республики Занкар для тебя более предпочтительны. И, наконец, последнее. Нам известно, что ты человек не бедный. И источник твоих доходов известен тоже. Подставные бои и бои без правил. Конечно, это не преступление, но всё же неэтично. Узнай об этом газетные писаки… Кстати, ничего не имею против, если ты продолжишь выступать. Это будет убедительно объяснять твой высокий для студента-иностранца уровень жизни. Ноисце? Так, кажется, зовут твоего работодателя? Я слышал о нем. Говорят, доводится дальним родственником самому королю.
— Ваши службы изрядно потрудились, — признал Юрий. — Откуда такое внимание к моей скромной персоне?
Про себя же Кондрахин поблагодарил разработчиков своей легенды. Выдумать местом его рождения Острова Ледника было безупречным ходом. В этой северной стране по сей день главным занятием жителей оставалось рыболовство. Сотни рыбацких поселков, зачастую даже не имеющих названия, протянулись по побережью. Здесь не велось регистрации новорожденных и ушедших из жизни. Тем более, что ежемесячно аборигены отдавали дань морю — рыбаками с их маломерными промысловыми суденышками. Найти здесь след некоего Юрена было не под силу никакой разведке.
— Внимание к тебе вполне объяснимо, — ответил на вопрос Кондрахина белвед. — Ведомство, которое я представляю, имеет свои тайны. Доверять их случайному лицу неразумно, не так ли? Теперь о главном. Тебя не смущает название "тёмная физика"?
— Нисколько. Тем более, что я не знаю, о чём идет речь.
Кван Туум заметно оживился.
— Ну, и прекрасно. Но в таком случае мне придется тебя немного просветить. К настоящему времени в физике накопилось немало фактов, не согласующихся с господствующей теорией времени-пространства. Ну, хотя бы постоянство скорости света, не зависящей от того, к тебе или от тебя движется источник. В микромире таких парадоксов еще больше, и самый яркий из них — это влияние самого экспериментатора на ход и итог эксперимента. Собственно, это и есть тёмная физика, которой мы будем заниматься. Если о нашей деятельности прослышат коллеги хоть из Занкара, хоть из какого-либо иного государства, и моей карьере, и твоему ученичеству придет конец. Вот поэтому мы оба заинтересованы в строжайшей секретности проводимых экспериментов.
— Только ли поэтому? — усомнился Кондрахин.
Белвед внимательно посмотрел ему в глаза.
— Нет, не только. В конечном счете речь идет о создании абсолютно нового типа оружия. Страшного и пока что непредсказуемого. И я не уверен, что аналогичные разработки не ведутся за рубежом. Сколько бы они не насмехались над тёмными физиками. Если нас опередят, Занкару придется распроститься со своим статусом мирового лидера. Понимаю, что наша национальная гордость волнует тебя менее всего. Но дело не в ней. Просто Занкар — страна цивилизованная. Мы не применим первыми такое оружие, но за наших потенциальных противников я поручиться не смогу. Под угрозой судьба всего мира.
"Ну, насчет всего мира ты, приятель, пожалуй, погорячился, — подумал Юрий. — Ты даже не представляешь, насколько он велик — весь мир. А так — удивительно знакомый коктейль из лозунгов, посулов и угроз. Как будто где-то я всё это уже слышал". Но иронизировать над Кваном не было никакого смысла, поэтому Кондрахин деловито спросил:
— В
Дальше пошел сугубо научный разговор и, слушая монотонную речь Квана Туума, Кондрахин еле удерживался от смеха. Белвед излагал в силу своего понимания, а точнее, непонимания, основы магического воздействия на объекты! В другой ситуации Юрий бы похлопал снисходительно собеседника по плечу, говоря: "Друг! Всё это увлекательно, а в чём-то даже правдиво. Но — увы! — не для Белведи. Нет здесь магии, сам проверял, и не раз". Но, с другой стороны, откуда белведу знать пусть и отрывочные, но в целом верные сведения о принципах магии? Да, есть отчего закипеть мозгам!
По наблюдению прислуги Сэмюэль Форс с некоторых пор очень изменился. До этого старый гринго мог часами просиживать в своем любимом плетеном кресле, вынесенном на террасу, то ли любуясь изменчивым морским пейзажем, то ли роясь в своих старческих воспоминаниях. Он, казалось, не замечал, что вокруг снуют люди, ел, что подадут, спал, пока не разбудят. Но вот американец словно помолодел. Он по-прежнему практически не замечал прислуги, но время проводил по-иному: часто уединялся в своей комнате, и часами слышались за запертой дверью его шаги. А однажды он и вовсе удивил всех, спустившись к морю в купальном костюме.
Стояла солнечная погода, но порядком штормило. Пенистые буруны сходились грудь на грудь с прибрежными скалами, вздымая в воздух фонтаны радужных брызг. Купаться в такую погоду мог либо безумец, либо самоубийца. Именно эти предположения пришли в голову слугам. Несколько поспешно кинулись наперерез, пытаясь остановить пошатнувшегося в уме щедрого хозяина, но Форс остановил их попытку таким властным окриком, что пришлось отступить.
Когда гринго довольно легко для своих лет вскарабкался на скалу, несколько человек нервно перекрестились. А старик тем временем ловко бросился в воду, нырнув под набегающий трехметровый вал. Минуты две его не было видать, но когда все уже решили, что придется искать новую работу, седая голова показалась метрах в пятидесяти от берега. Форс тут же ушел под очередную волну, и вскоре совсем затерялся в бурном просторе.
Через час Сэмюэль Форс вновь появился на берегу, как старый Посейдон с молодым телом. "Наверное, — смекнули слуги, — наш гринго когда-то выиграл Олимпиаду по плаванию". Никто из них ни за что не решился бы повторить его заплыв, хотя многие выросли на море. Между тем, Он был недоволен. Как будто что-то утеряно, а что — не поймешь. Он почувствовал это сразу, как только вернулся в свою телесную оболочку. Конечно, она не вечна, и по всем человеческим законам ей полагалось уж многие сотни лет удобрять собою землю. Но воля, управляющая ею, неизменно поддерживала ее в идеальном состоянии. Но что-то изменилось. Безрезультатно Он часами размышлял над причинами столь неожиданных перемен, произошедших с ним, понапрасну медитировал, прочищая все шестьдесят четыре тысячи энергетических каналов, пронизывающих его тело. Вот тогда Он и решил, что только погружение в первородную среду Океана поможет ему вернуть утерянное. Погода мало волновала Его, еще меньше — что подумают слуги.
Не случилось, не состыковалось. Великолепно работали лёгкие, ни разу не сбилось с ритма сердце. Но чего-то не хватало. Вроде как чувствуешь: нет ноги, а посмотришь — вот она, на месте. Смирение не входило в число Его душевных качеств, и Он продолжил свои размышления.
Всё началось, когда Он выследил Кондрахина. А это значит, что изменения коснулись не телесных, а иных качеств. Но опробовать свои умения было бы верхом беспечности — Просветленные мгновенно бы отреагировали на информационный выброс. Итак, Кондрахин, предначертанный враг… Но это невероятно! Он еще дитя во всех смыслах! Но ведь именно Кондрахин не так давно послал ему сигнал, полный угроз и вызова. Послал с Белведи, из мира, лишенного магии. Теперь Он, побывав частью Вселенной, прекрасно это знал, не будь там Кондрахина, никогда не отыскал бы эту странную планету. Но как, а главное, зачем попал туда Предначертанный Враг? Такой поступок похож на добровольное изгнание: выбраться с Белведи невозможно. Мысли Его были мыслями одиночки, всю жизнь полагавшегося только на самого себя, не познавшего ни любви, ни дружбы, ни даже простого сотрудничества.