Несравненная
Шрифт:
— Значит… я могу… выйти за тебя замуж?
— Я бы даже сказал, что ты уже выходишь за меня замуж, — твердо заявил граф. — Тебе придется помочь мне, дорогая моя, правильно и разумно распорядиться моим состоянием, чтобы я не промотал его на скорых женщин и медленных лошадей!
Он сказал это так забавно, что Аморита звонко рассмеялась.
Затем сказала:
— Знаешь, я думала… что никогда больше… не смогу прокатиться
— А что меня ты больше не увидишь, ты не думала?
Аморита придвинулась к нему поближе.
— Я думала… что никогда не забуду… твой поцелуй.
— Я поцелую тебя еще миллион раз, — сказал граф. — И обещаю, что ты запомнишь каждый поцелуй.
Он глубоко вздохнул, как абсолютно счастливый человек, и признался Аморите:
— Не представляю, как это мне так повезло, что я смог найти в реальной жизни женщину, которая на самом деле всегда жила в моем сердце и в моих мечтах в образе чистого и светлого ангела, которого я даже не смел надеяться найти здесь, на грешной земле!
Он снова поцеловал ее. Он целовал ее и целовал, и Аморита чувствовала, что сад буквально кружится вокруг них, а земля уходит из-под ног.
От счастья они парили в небесах.
Она знала, что сбылось все, о чем она так мечтала и чего так страстно желала.
Ей больше не нужно было бояться за будущее.
Граф, уже одним своим присутствием, вселял спокойствие и уверенность. Больше не было ни проблем, ни страха, ни унижений. И что самое главное, важнее всего другого — это то, что она больше не была одна. Теперь был любимый человек, ради которого хотелось жить и умереть.
— Я люблю тебя… Люблю… тебя! — прошептала Аморита, поднимая голову.
Глядя в его глаза, она знала, что оба они нашли для себя что-то такое, что в этом мире было гораздо важнее всего остального: важнее денег, друзей и врагов, замков и поместий.
Это была их огромная любовь друг к другу, любовь мужчины к женщине, когда оба принадлежат друг другу без остатка, до конца, когда это уже не два человека, а один и когда два сердца бьются как одно.
— Я люблю… тебя! — повторила Аморита.
Им больше не нужны были слова, потому что граф пленил ее уста длинным страстным поцелуем, и все в мире потеряло значение, хроме их бесконечной любви.
Примечание
В Англии эпохи Регентства настоящие денди, красавцы франты и молодые щегольские лорды, если не пускались в какую-нибудь авантюру и не проматывали свое состояние за карточным столом, проводили время в делах сердечных. Пассиями их (а точнее сказать, содержанками) были красотки, известные в высшем свете определенным поведением. В моде в ту пору были так называемые киприотки — девушки смешанных кровей со свободными правами.
Если одна из них выделялась особенно, ее называли «несравненной».
У них были свои собственные экзотические имена: Белая Лань, Пересмешница, Вечерняя Звезда.
Витриной, где они выставляли себя, была ложа в опере или отдельная кабинка в Королевском театре на Хаймаркет.
Мужчины благородных кровей вились стаями, чтобы выразить свое почтение милым дамам, пока на сцене происходило действо, несмотря на то, что их законные супруги находились в зрительном зале.
Фактически, если процитировать один из лучших справочников о том времени, картина наблюдалась следующая: «Влюбчивые, ведущие праздный образ жизни джентльмены эпохи Регентства вели себя абсолютно бесстыдно в своем неудержимом желании плотских наслаждений. Им было совершенно наплевать на высокие принципы морали и еще более — на последствия».
В подобном поведении не усматривалось ничего предосудительного, поскольку у самого наследного принца был целый полк любовниц, а его брат, герцог Йоркский, пообещал своей очередной пассии Анне Марии Кларк ежемесячное содержание в тысячу фунтов.
Самыми видными и популярными киприотками-содержанками были Генриетта Уилсон и ее сестры. Генриетта действительно была буквально идолом для мужчин высшего света. Родилась она в квартале Мэйфэйр, на Шеферд Маркет, и в пятнадцать лет сбежала из дома с графом Крэйвеном.
Когда он наскучил ей, она бросилась в объятия старшего сына лорда Мельбурна — почтенного Фредерика Лэма. Но тот оставил ее без гроша, и новым покровителем Генриетты стал маркиз Лорн, которого сменил герцог Аргиль — весьма состоятельный человек.
Такие перипетии судьбы, само собой, привели ее к наивысшей точке «карьеры», пока наконец она не вышла замуж.
Генриетта, без сомнения, была «несравненной». Но жизнь не стоит на месте. Появлялись все новые лица и новые киприотки, стремящиеся во что бы то ни стало пробиться на самый верх.