Несравненное право
Шрифт:
— Но, если это кто-то из Прежних, почему Всадники и болотница на нашей стороне?
— Это еще одна причина, по которой мы должны попасть в Эланд. Что-то мне подсказывает, что там можно найти ответ. Но ты меня совсем не слушаешь?
— Слушаю, — просто ответила тарскийка, — просто мне уже совсем невмоготу бороться с этим проклятым предчувствием.
— Что, совсем как тогда? — деловито осведомился Астен.
— Хуже, — она грустно улыбнулась. — Тогда у меня на сердце лежала жаба, теперь — атэвский эр-хабо. [48]
48
Эр-хабо —
— Весело, — вздохнул Астен, — видимо, они уже недалеко. Ты перед приходом Охотника испытывала нечто подобное?
— Нет. Я спала и как бы сквозь сон услышала зов. Некто именем Всеобщего Господина велел мне следовать за ним. Я ничуть не испугалась. Просто разбудила тебя, хотя ты, по-моему, не спал. А дальше ты все знаешь.
— Значит, это не Ройгу. Что ж, я так и думал.
— Тогда кто? — она взглянула в глаза принца-Лебедя.
— Мои соплеменники, я полагаю, — вот уж с кем не хотелось бы драться. Самое печальное, что я могу их всех уничтожить. И я должен скорее всего буду это сделать, но ведь я же их всех знаю! Я уж не говорю о том, что за нами скорее всего идет Эанке. Хоть бы только без Нанниэли…
Герика не ответила. Не захотела выдумывать благостную утешительную чушь. И хвала Великому Лебедю.
Астен вновь оглядел залитую веселым светом поляну, для эльфов белый день и солнце были помощниками в любых делах — и добрых, и не очень. Что ж, место вполне годится для битвы. Он аккуратно сложил все вещи, кроме меча, под особенно густой куст шиповника. Проверил, как лежит в руке эфес, как ходит меч в ножнах, расстегнул плащ, чтобы сбросить его при первой необходимости. Герика смотрела на его приготовления тревожными серыми глазами.
— Мы остаемся тут, — она не спрашивала, она утверждала.
— Да, — просто ответил он. — Бежать не имеет смысла. Эанке всегда меня найдет. Что поделаешь, родная кровь, — он судорожно вздохнул, — думаю, чем раньше все кончится, тем лучше. Может быть, вы с Преданным уйдете в лес и переждете?
— Нет, — это тихое «нет» прозвучало удивительно твердо, — я останусь. Это единственное место, где мне не будет страшно.
— Я так и думал, — принц поцеловал руку Герики, — если что, постарайся выжить и дойти. Назло всем.
— Ты говоришь так, как будто не надеешься. Не надо, прошу тебя…
— Надо, — Астен все еще не выпускал ее руки, — лучше попрощаться, чем не успеть сделать это. Ты единственная женщина, Геро, которой я могу сказать все. Даже если это больно. Я не могу сказать, что уже люблю тебя, но если удача от нас не отвернется, у нас может быть будущее.
— Странно, — она подняла глаза к небу, в котором кружила одинокая птица, — ведь я могла слово в слово повторить твои слова. Хорошо, если тебя убьют, я постараюсь выжить и дойти до Эланда, если… Хотя вряд ли мне это удастся, я не колдунья и даже не воительница.
Астен бросил на землю свой плащ, и они долго сидели на нем в обнимку, закутавшись в плащ Герики. Все уже было сказано, но теперь молчание не было тягостным. Наоборот. С каждым мгновением, с каждым толчком сердца в их души входили покой и надежда. Солнце медленно клонилось к закату, птица давно улетела, а они все ждали. Наконец кусты расступились, и на поляну выпрыгнул Преданный. Если б рысь умела говорить, то и тогда она не могла бы более ясно объяснить, что преследователи близко. Астен легко вскочил и помог подняться Герике. Торопливо обнял ее, первый и последний раз прикоснулся губами к губам, быстро расстегнул подбитую стриженым мехом куртку и вытащил висящего на цепочке серебряного лебедя.
— Если что, сохрани и отдай Роману. А не встретитесь, носи сама или подари, но тому, кто станет для тебя всем. — Она серьезно кивнула и немедленно надела медальон. — А теперь забирай Преданного и иди вот к тем кустам, где я оставил нашу поклажу. Постарайся, чтоб вас не видели. Я хочу с ними поговорить, может быть, у кого-то в сердце или в голове что-то осталось. А при виде тебя они сразу же полезут в драку.
Герика не спорила. Она вообще никогда не спорила, но если раньше это шло от внутренней слабости, то теперь она просто знала, что Астену виднее и что она ни в коем случае не должна ему мешать. Тарскийка поманила рысь, которая, казалось, прекрасно поняла, что от нее требуется, и укрылась в густом кустарнике. Астен накинул, не застегивая, плащ и вновь сел на снег. Ждать пришлось недолго. Из леса одна за другой вышли шесть фигур. В своих белых одеяниях они казались близнецами. Принц Лебедей даже не пошевелился.
Первый из пришельцев, увидев сидящего Астена, остановился, и второй с ходу налетел на него. Эльфы столпились кучкой, видимо не зная, что им делать дальше. Астен не спеша встал, отряхнул от снега плащ, бросил его на ветки шиповника и спокойным небыстрым шагом направился к соплеменникам.
— Не знаете, что теперь делать? — спросил он, поочередно оглядывая каждого из пришедших. — Стрела в спину — это да, это вы, как оказалось, можете, а вот взглянуть в глаза, видимо, нет.
Эльфы настороженно молчали. Астен внутренне поздравил себя с успешным началом. Как он и предполагал, их преследовали Эанке с Фэриэном. Остальных он знал меньше. Все они были из Дома Лилии, все они были молоды и далеки от страстей, разрывавших верхушку Убежища. Астен смог, хоть и с трудом, вспомнить их имена: Дейре Осенний Сон, Веол Туманный День, Геден Виноградная Гроздь и, кажется, Илад Клеверная Дымка. Астену было жаль их, совсем еще дети по эльфийским меркам, они вряд ли понимали, во что их втянули. Если не удастся договориться, то его, Астена, новая жизнь начнется с шести смертей, из которых по меньшей мере четыре будут неправедными.
Принц Лебедей ничем не выдал обуревавших его чувств, хотя все в нем звенело от напряжения. Боковым зрением он заметил, что кусты остаются неподвижными, значит, Герика, хвала Владычице Лебедей, держит слово.
— Что ж, — он еще раз обвел взглядом всех шестерых, стараясь посмотреть в глаза каждому. — Вы, кажется, шли убивать?
— Не вас, мой принц, — не выдержал Геден, — ту, что ушла с вами. Она есть Зло!
— Откуда ты это знаешь? — так, не давать Эанке или Фэриэну перехватить нить разговора. — Ты можешь это доказать?
— Но… — парень явно замялся, — нам сказали!
— Сказали? Кто сказал? — Эльфы с возрастающим удивлением смотрели на главу Дома Розы. Прежнего Астена, рассеянного и меланхоличного, больше не существовало. Перед ними стоял истинный Белый Принц, брат и наследник главы клана, потомок древних владык. Он спрашивал так, что нельзя было не отвечать. Хотелось склониться в глубоком поклоне, встать на колени, признавая право этого стройного золотоволосого мужчины распоряжаться твоей судьбой, твоей жизнью.