Несравненное право
Шрифт:
— Я буду тебя держать сзади. А ты сиди тихо. Я, конечно, мог бы попробовать снять боль, но кто его знает, как на тебя подействует моя магия, — у вас же, говорят, все наоборот. Что эльфу хорошо, то гоблину смерть. Куда ехать-то?
Последний вопрос гоблин, видимо, понял. Он обернулся и что-то пробормотал, показывая на своего пса, которому крикнул одно короткое слово, видимо, означавшее «домой!». Пес весело гавкнул, поколотил для порядка по бокам пушистым хвостом и бодро потрусил по узкой, но вполне проходимой тропке.
Глава 5
Мы шли весь день, хотя это было величайшей глупостью — мои спутники едва волокли ноги. Схватка с туманным Охотником обошлась им дорого,
Астен попробовал было укрыть нас под Серой Тенью, но увы… Сил на это у него не хватило. Так мы и тащились по заснеженному лесу, а за нами тащился магический след, который остынет не раньше чем через рассвет и два заката.
Я старалась не думать о том, что будет, если мы нарвемся еще на одного Охотника. Того-то я почуяла заранее, и Астен успел подготовиться к встрече. Туманный же, похоже, чувствовал себя полным хозяином, за что и поплатился. Поставь он хоть мало-мальскую защиту от немагической атаки, и Преданного с нами бы уже не было, да и конечная победа была бы под вопросом. Астен признался, что в лобовой схватке с существом такой силы он мог и не выстоять. Но, как бы то ни было, мы упорно шли на запад. Светило солнце, его лучи пробивались даже под полог леса, и это успокаивало. Почему-то я была преисполнена детской уверенности, что при свете с нами ничего плохого не случится, что приспешники Ройгу предпочитают охотиться в сумерках.
Ройгу… Неужели у нашего Оленя такое дурацкое, ничего не значащее имя?! Воистину, от страшного до нелепого один шаг.
Около трех или четырех пополудни мы остановились. Астен почти падал от усталости, и если ночью нас ждала схватка, он должен был хоть немного отдохнуть. Мы нашли подходящее место в густом березняке. Это дерево особенно любезно эльфам, а значит, рядом с березами мы были в большей безопасности, или, вернее, в меньшей опасности, чем, скажем, в ельнике. Мы свалились среди деревьев в снег и сразу же заснули как убитые. Если бы кому-то пришло в голову нас съесть, он просто не мог бы найти лучшего момента, но, видимо, судьбе было бы неинтересно, если бы мы проиграли так позорно и из-за такой ерунды. Нас никто не потревожил.
Пришли в себя мы как-то сразу. Солнце уже село, но небо на закате еще горело оранжевым. Мы наскоро перекусили и двинулись в путь. На душе было гадко и безнадежно. Я не понимала, куда и зачем я иду по заснеженному вымерзшему лесу, если позади нет ничего, кроме пустоты и боли, а впереди только бой и поражение. Но я шла, завидуя Преданному. Ему в этой жизни было все понятно — он должен идти с хозяйкой браслета и ее защищать. Так просто. Проклятье, и этот зачарованный зверь, и красавец-эльф, принц крови, высшее существо, оба стали моими добровольными спутниками, оба ради меня рисковали жизнью, а я этого не стоила.
Судьба мерзко подшутила, избрав Папессой [47] создание, годное для этой роли не более чем кошка для полета. Постепенно я поняла, что мое мерзкое настроение имеет вполне материальную причину. Охота продолжалась, а то, что поначалу казалось обычным самоковырянием, помноженным на усталость и короткий дневной сон, оказалось тем же самым предчувствием беды, что нахлынуло на меня в Убежище в день смерти Тины. Астен воспринял эту новость спокойно, даже бровью не повел. Преданный коротко рыкнул и, словно понимая, что случилось, принялся охранять нас всерьез. Он то исчезал в темноте, то возвращался, всякий раз возникая с другой стороны. Если бы за нами гнались существа из мяса и костей, наша Рысь, безусловно, учуяла бы их задолго до нападения, да и ее когти и клыки сослужили бы хорошую службу. Но вот справимся ли мы с моими родственничками по Ройгу… Думать об этом было довольно неприятно. Не думать было нельзя.
47
Папесса (в других вариантах Повелительница демонов, Повелительница Кошек, Великая Жрица) — одна из самых сильных фигур при игре в Эрмет.
Дальние вершины все еще заливало уходящее солнце, но здесь, в заросшей лиственницами долине, ночь уже накрыла все синими мягкими крыльями. Кони неспешно шли по чуть припорошенной первым нестойким снегом золотистой хвое. Их мерная поступь укачивала, успокаивала, да и бежавшая впереди собака была совершенно спокойна. Роман с наслаждением отдался столь свойственному эльфам чувству отрешенного созерцания. Бурная жизнь внука великих властителей редко давала ему такую возможность, и он почти победил в себе столь свойственную бессмертным привычку наслаждаться тем, что все идет как заведено Творцом и ничего нельзя и не нужно менять.
Сейчас от либра ничего не зависело. Он должен был отвезти раненого домой, а там его ждет или бой, или мир. Вдруг ему все же удастся договориться с «ночным народом» о помощи или хотя бы о ненападении. В любом случае все решала встреча, и загадывать заранее не имело смысла. Он слишком мало знал об извечных врагах эльфов, чтобы пытаться что-то придумать.
Юный гоблин, которого Роман на свой страх и риск все же напоил притупляющим боль средством, дремал или делал вид, что дремлет. Длинные волосы юноши, прямые и черные, стянутые на затылке в конский хвост, лезли Рамиэрлю прямо в лицо, и тот со смешком отворачивался. Это было действительно смешно — эльф, таскающий на руках гоблина.
Деревья расступились, и кони, весело фыркнув — им нравилась сегодняшняя дорога, — вслед за псом-проводником перешли неглубокую речку. Собака бурно отряхнулась, оглянулась, негромко тявкнув, словно привлекая к себе внимание. Спящий вздрогнул, помотал головой, отгоняя сон, и, обернувшись к Рамиэрлю, что-то ему сказал. Слов, разумеется, было не понять, но по всему выходило, что они почти приехали. Правда, никаких следов деревни или хотя бы хутора видно не было. Не лаяли собаки, вековые лиственницы не знали топора, хотя… Хотя обладающий почти звериным чутьем Рамиэрль уловил запах дыма. Что ж, если здесь и живут гоблины, их не может быть много. А чем их меньше, тем проще договориться. Хотя тут вполне может быть застава, где обитают пять-шесть воинов. Что, впрочем, опять-таки неплохо. Если что, он оставит им мальчишку и ускачет. Дорога, хвала Великому Лебедю, это вполне позволяет.
Но ни бежать, ни драться не потребовалось. Молодой гоблин что-то еще сказал на своем гортанном языке, и собака затрусила вперед. Вскоре они перешли еще одну речку, вернее, большой ручей, и стали подниматься на гору. Тропинка петляла между почти облетевших кустов лещины и темного можжевельника, и Роман порадовался, что в такой темноте не промахнется только эльф. Гоблины же, даром что их величают Ночным Народом, ночью видели хуже Перворожденных, а значит, стрела ему не грозит.
Наконец кусты расступились, и путники оказались на небольшой поляне, посреди которой стоял огороженный частоколом дом. Ворота были не просто заперты, но заложены изнутри чем-то тяжелым. Пес сидел у них, виляя хвостом, но не лаял — видимо, подумал Роман, вблизи от дома ему велено не шуметь. Это было весьма странно, но опасности в себе, похоже, не таило.