Несси. Тайна Черной Пирамиды
Шрифт:
«Ни капельки он мне не рад, – подумала Агнесса. – Посмотрел, словно съесть хотел. Или, может, мне померещилось? В таком месте померещится все что угодно».
Старинный особняк, где обитал дядя, оказался под стать запущенному саду. Такой же мрачный. Дядюшка намеренно отрезал себя от внешнего мира. У него не было ни телефона, ни радио, ни телевизора. Хуже того, выяснилось, что он не признает электричества и освещает свой дом свечами. Для этого в каждой комнате стояли несколько огромных канделябров. Внутреннее убранство комнат, казалось, было позаимствовано из музея древностей вместе с этими канделябрами.
Поначалу Агнессе понравилось жить при свечах и спать на
Надежды на то, что она займется поисками клада в подвале или исследованием какой-нибудь рухляди в сундуках, тоже рассыпались в прах. В первый же день девочке строго-настрого запретили разгуливать по дому. Играть можно было только в отведенной ей комнате, в библиотеке, гостиной, где они обычно обедали, и на террасе. Все остальные помещения оказались заперты. На просьбу Агнессы показать второй этаж дядя холодно ответил, что он им давно не пользуется и там нет ничего интересного.
Настаивать было неприлично. И Агнесса отступила, решив пробраться туда как-нибудь потихоньку от всех. Однако всякий раз, как она начинала подниматься по лестнице, вездесущий дядюшка вырастал за ее спиной и напоминал, что дверь наверху закрыта на замок.
«И зачем я уговорила папу взять меня с собой, – с тоской думала Агнесса, – я им только мешаю». Самое обидное в этой ситуации было то, что папа совершенно не замечал страданий Несси. После того как мистер Беркли переступил порог дядюшкиной библиотеки, все остальное перестало для него существовать. Он с восторгом сообщал дочке, какие редкие экземпляры старинных рукописей удалось откопать на полках, и просто-напросто не слышал ее нытья. В дядюшке он открыл тонкого знатока древних языков и проникся к нему таким уважением, какое может испытывать увлеченный коллекционер к другому увлеченному коллекционеру. Поэтому даже справедливые жалобы Агнессы на дядюшкины притеснения папа пропускал мимо ушей.
На четвертый день пребывания в гостях терпение Агнессы было на исходе. Дядя, похоже, заметил, что девочка чем-то озабочена, и за завтраком то и дело кидал в ее сторону пристальные взоры, будто хищная птица, которая примеряется, как бы клюнуть побольнее. Несси молчала, не поднимая глаз от тарелки. Она была поглощена обдумыванием одного подозрительного факта, который только что осознала.
Дело в том, что на завтрак им неизменно подавали нечто под названием «бобовая похлебка». В общем-то, она была вполне съедобна, но девочка, привыкшая к разнообразию домашней еды, предпочла бы сейчас блинчики с сиропом или, на худой конец, кукурузные хлопья с молоком. Несси ругала про себя дядюшкиного повара и вдруг поняла… что никакого повара она не видела. Кроме дядюшки она не видела в этом доме ни одной живой души. «Неужели он готовит сам, – изумилась Агнесса, – и завтрак, и обед, и ужин? Но когда он успевает, если вместе с папой не вылезает из библиотеки? И из чего он это готовит?» – Девочка невольно поморщилась и отодвинула тарелку. Ее неприятные размышления прервал дядюшкин голос:
– Мистер Беркли, Вы ознакомились с ценнейшими рукописями моей библиотеки. Но всем им далеко до главной реликвии, ради которой я Вас пригласил и судьбу которой хотел обсудить. Сегодня самое подходящее время взглянуть на нее, – прокаркал он, вытирая салфеткой рот.
Папа кивнул:
– Признаться, я уже давно заинтригован. В описи Вашей библиотеки я видел книгу Камбока, но на полках ее не нашел. Не о ней ли пойдет речь? – сказал он.
– А почему именно сегодня подходящее
– Полнолуние, – антинаучно ответил дядюшка. И добавил, растянув губы в улыбке, которая ему никак не удавалась: – Ты ведь уже поела, детка? Пойди, поиграй на террасе.
– И правда, Несси, – подхватил папа, предвкушая знакомство с редкой книгой, – займись чем-нибудь. А потом, обещаю, мы съездим в дельфинарий или в зоопарк.
– Я пойду в сад! – сообщила девочка и встала из-за стола. Она немного обиделась на папу. «Подумаешь, секретничать собрались».
Притворив за собой дверь гостиной, она не спеша направилась к выходу, придумывая, чем бы заняться на улице. «А что если поиграть в сыщика? – подумала Несси. – Тем более что на примете есть преступление, которое необходимо раскрыть. Кража блинчиков с сиропом. Пока дядюшка ведет с папой важные беседы и не может за мной шпионить, я проберусь на кухню и допрошу повара, если он, конечно, существует».
Несмотря на то, что дядюшка не налагал никаких специальных запретов на кухню, посчитав, возможно, что это помещение вряд ли ее заинтересует, Агнесса решила запутать следы. Она шумно добежала до входной двери, хлопнула ею и на цыпочках вернулась обратно.
«Пусть думают, что я на улице», – улыбнулась девочка и осторожно прокралась на кухню.
Как она и подозревала, допрашивать здесь было некого.
– Ну что ж, Ватсон, осмотрим место преступления, – многозначительно сказала она, играя роль гениального детектива. – Судя по тому, как здесь холодно и чисто, наш завтрак вообще никто не готовил. И это меня, признаться, беспокоит.
Агнесса потрогала старинную железную плиту, – было ясно, что сегодня ее не растапливали. Осмотрела столы и шкафики – никаких следов приготовления бобовой похлебки. Под конец она заглянула в мусорный бачок, но и он оказался пуст.
– Что скажете, Ватсон? – озадаченно спросила Агнесса своего воображаемого спутника.
Ватсон только плечами пожал.
– Я полагаю, еду в этот дом кто-нибудь приносит, например, приходящая домработница, – нашла решение Агнесса. – Но тогда, Ватсон, здесь должен быть черный ход, иначе бы мы с ней за эти четыре дня где-нибудь столкнулись. Хорошо бы выйти через него во двор.
Девочка обошла кухню и за перегородкой, где хранился уголь, действительно обнаружила низкую дверь, обитую листами железа.
«Вот что значит дедуктивный метод!» – обрадовалась она и изо всех сил толкнула ее.
– О, что я вижу?! Ошибка профессора Мориарти, он забыл запереть черный ход.
Несси шагнула в узкий коридор и застыла на месте, разглядев в тусклом свете лестницу на второй этаж.
«Вот это находка! Ну, уж такого случая я не упущу, – злорадно подумала девочка. – Пускай наказывают. В конце концов, я ведь не буду ничего трогать. Только взгляну, что там у дяди наверху, и тихонько вернусь».
И Несси, сгорая от любопытства, стала подниматься на второй этаж. Лестница привела ее в длинный коридор, освещенный свечами.
«Какой же дядя обманщик, уверял, что уже два года не был наверху, а сам, похоже, поднимается сюда каждый день. Во всяком случае, сегодня он уже успел зажечь свечи», – с обидой подумала Агнесса и, стараясь ступать без скрипа, двинулась вперед.
Стены коридора украшали картины в золоченых рамах. У девочки не было времени подолгу их рассматривать, она лишь успела заметить, что дядюшка собирал одни только портреты. Здесь были унылые дамы в парчовых платьях, суровые господа в рыцарских доспехах и похожие на дядюшку нахмуренные старикашки. Но особенно поразил Агнессу портрет человека с завязанными глазами.