Нестандартная ситуация
Шрифт:
Не желая вмешиваться в детскую идиллию, мягким шагом выхожу из комнаты и следую за Славой на кухню.
— Присаживайся, хозяюшка. Смотри и учись, как салаты надо делать.
— Ты решил сам всё приготовить?
— На это нет времени. Всё уже итак готово. Но чем-то же нужно мне сразить тебя наповал, раз моё знаменитое обаяние не прокатило.
— От скромности точно не помрешь.
— Скромность — удел барышень. А мужику она ни к чему, — Слава с предвкушением и громким хлопком потёр ладони друг о друга. — Ну ладно, пора тряхнуть стариной.
— Ты
— Уже и не вспомню, когда готовил для кого-то в последний раз.
— По тебе и не скажешь.
— Ну, разве что когда-то давно, и то для инвесторов. Так что ты, в каком-то смысле, тоже будешь у меня первой.
Губы сами разъехались в смущенной улыбке. Никакой пошлости, просто констатация факта.
Слава вальяжным движением закатал рукава рубашки, обнажая предплечья. И расстегнул пару верхних пуговиц, выставляя напоказ поросль тёмных волос на груди.
— Подай, пожалуйста, инструмент.
Какие потрясные у него руки. Жилистые, крепкие…
— Кира, ау.
— Что, прости?
— Нож, говорю, дай. Хотя ладно. Я сам возьму, — и он полез рыться в шкафчиках, подготавливая тарелки, разделочную доску и пару ножей.
С брезгливым выражением лица, мужчина провёл подушечкой пальца поперёк сначала одного лезвия, потом другого и отложил приборы в сторону.
— А нормальный инструмент есть?
— А чем тебя этот не устраивает?
— Это не ножи. Это мусор. Может поэтому у тебя мясо и не выходит?
— Ну, знаешь ли… я могу и этим порезать.
— Этим ты можешь только распилить, и то! Большой ещё вопрос, что, в конечном счете, останется от продукта.
Глава 15
— Лёгким движением руки.
Вместо салата на блюде красуется настоящая картина, только съедобная. Фон выполнен из продуктов, искусно уложенных друг на друга. В самом центре изображена девушка. Балерина. Она так похожа на настоящую, что, кажется, сейчас виртуозно взмахнёт руками и совершит знаменитый grand jete. И каждый штрих является отдельным мазком, кропотливо прорисованным талантливым художником, который вместо красок использовал различных цветов и плотностей соусы. Я в полнейшем восхищении. И ещё у девушки длинные белые волосы, очень подозрительно смахивающие на мои. Выполненные… густой сметаной?
Знаю, что неприлично ковыряться в общем блюде, но раз это мой сюрприз, то я имею полное право подцепить небольшое количество белой субстанции, собрать её с подушечки пальца губами и попробовать на вкус.
— Это специальный соус. Такой же терпкий, как ты.
— Ничего подобного. Я нежная и сладкая.
— Предлагаешь мне проверить это прямо сейчас?
— Я сказала это скорее из чувства противоречия. Твоя прямолинейность всё ещё иногда ошарашивает.
— Привыкай, — ну и чёрт с его характером, когда передо мной настоящее персональное произведение искусства и такие невероятные старания!
Вновь восхищённо посмотрела в тарелку.
— Это нереально, — соус действительно оказался очень вкусным. Сливочным, с ноткой пряностей и кислинкой. —
— Можешь ничего и не говорить. Но если ты сделаешь так ещё раз, — он перехватил мою руку и коснулся губами пальца, на котором секунду назад ещё оставался соус. — Несмотря на все твои возражения, вряд ли у меня получится с лёгкостью уехать. Нам ведь ни к чему торопить события?
Наше с ним общение начинает походить на игру «кошки-мышки», когда один не перестаёт догонять другого, но исход этой неравной битвы заранее предрешён.
От ответа меня спасла громкая мелодия звонка его телефона.
— Слушаю. Да, помню. Скинь по электронке, я позже просмотрю, — отбив звонок, мужчина устало закинул мобильник на подоконник. — Давай уже приступать. Ешь.
— Конечно, — потянулась к его тарелке, чтобы наполнить её, но Слава перехватил моё запястье, останавливая.
— Накладывай себе.
— Переложить кусок мяса на тарелку я вполне в состоянии. Или считаешь, что туда что-нибудь подсыплю?
— А ты можешь? — снова в глазах его промелькнула искринка. Интересно, о чём он думает?
— А уверять обязательно? — я тоже умею отвечать вопросом на вопрос.
— Не хочу тебя утруждать, — он шутит? После того, как на руках тащил меня после падения, отвёз в ночную клинику с конскими ценами, расплатился, соорудил буквально мой портрет неземной красоты из обычных продуктов и при этом не посчитал ниже своего достоинства порадовать мою маленькую дочурку, которую, собственно говоря, и радовать-то больше некому, не считая меня… Он реально считает, что мне неохота положить ему на тарелку кусок мяса им же привезённый? Звучит бредово. Наверняка причина в чём-то другом.
— Да брось ты, это совершенно…
— Говорю же, сам себе положу, — голос его совершенно спокоен и расслаблен, но я замерла, не в силах понять, что с этим человеком не так. Такая мелочь, но такое яростное сопротивление. Ну, здравствуй, первый тараканчик, сбежавший из головы этого тирана, будем знакомы.
После его замечания лёгкость куда-то исчезла, уступив место привычной, гнетущей атмосфере.
Но, тем не менее, обижаться на непонятные ситуации и долго дуться по этому поводу явно бессмысленно. Плюнула на эпизод минутной давности и с предвкушением и обильным слюноотделением всё же наполнила свою тарелку. А он может и дальше проявлять самостоятельность. Как двухлетний ребёнок.
— О чём думаешь?
— О том, что Маша в свои два года тоже на каждом шагу кричит: «Я сама».
Отравила в рот кусок вожделенного мяса. Божественно. Просто тает на языке. Ну как?! Как можно его настолько идеально приготовить? Хочется облизать пальцы, тарелку и чувствовать этот вкус всегда. Теперь я могу понять, почему у него в ресторане довольно высокие цены.
Реакция Славы же вновь поставила меня в тупик. Он медленно разрезал свой кусок, что-то там долго рассматривал. В итоге, с убийственным выражением лица зацепил на пробу соус и, наконец-то, отправил в рот малюсенький кусочек.