Несущая смерть
Шрифт:
– Верно, – улыбнулась Хана. – Я слышала, как ты говорила по радио.
– Меня называют преступницей. Говорят, я пытаюсь уничтожить страну, а не только Гильдию. И на каждого, кто слушает пиратское радио, приходится дюжина тех, кто мечтает вернуться во времена изобилия. – Юкико пожала плечами. – И в глубине души я не виню их. Простого ответа не существует. Когда Гильдии не станет, на нас обрушатся тяжелые времена.
– Нас еще более тяжелые времена настанут, если Гильдия выстоит.
– Попробуй убедить в этом орущую толпу.
– Голоса трех Танцующих с бурей прозвучат громче, чем один.
Йоши
Юкико посмотрела на Йоши и Хану, и в ее глазах был явный вопрос.
– Ты – очень умная девушка, Юкико! – Смех Ханы будто озарил сгущающиеся сумерки. – Но ты свихнулась, если считаешь, что после всех передряг нам снова захочется спать в канавах.
– Значит, вы со мной? Будем бороться вместе?
– Мы сделаем даже больше. Другого пути нет. – Хана взяла брата за руку. – Мы, черт возьми, победим.
Юкико усмехнулась и заключила ее в крепкие объятия. Хана была ошеломлена внезапным проявлением привязанности, но ощутила успокаивающую силу в объятиях Юкико, тлеющий жар Буруу и Кайи за спиной, и, казалось, впервые за целую жизнь почувствовала себя уверенно и в абсолютной безопасности.
Поэтому она поцеловала Юкико в щеку и обняла в ответ, купаясь в незнакомом тепле.
Девушки, наконец, оторвались друг от друга. На них тотчас, завывая, набросился ветер. И Кайя шагнула в пропасть и расправила одно крыло, опустив плечо к земле.
– ЛЕТИ СО МНОЙ. —
Ветер рвал волосы, выл в ушах, и она кричала во все горло и цеплялась пальцами за перья арашиторы. Пока они летели сквозь клубящуюся влажную мглу, воздух заиндевел, и Хана наклонилась ближе к Кайе, крепко обхватив ее за шею. Одежда насквозь промокла, пряди прилипли к лицу, желудок рухнул вниз, почти к коленям, а оставшийся глаз горел огнем.
Они набирали высоту.
Справа она видела Юкико и Буруу, а за ними следовал неболёт «Куреа». Судно было торговым, четыре больших гребных винта рассекали студеный воздух, а надувную часть – вытянутый воздушный шар – украшало изображение огромного дракона, изрыгающего пламя по всему полотну. Где-то на борту находился Йоши – он наотрез отказался забираться на спину грозовой тигрицы.
Мысли Ханы перенеслись в детство: короткое путешествие на корабле, которое они всей семьей совершили после того, как отец выиграл ферму. Тогда Хану охватило благоговение, а в животе порхали бабочки. Это был единственный раз в жизни, когда она летала. Йоши всю поездку провел в каюте, стараясь не блевать.
Воздух стал острым, как бритва, и с губ Ханы слетали белые струйки.
Она вцепилась в шею Кайи так сильно, что заныли руки, а стук зубов отдавался где-то в голове. И как раз в тот момент, когда она предположила, что они должны повернуть назад, поскольку им никогда не пробиться сквозь тучу, небо покраснело, а серая мгла исчезла, превратившись в море цвета стали, катившее внизу волны, простирающееся широко, далеко, словно вечность. Скалы Йиши, покрытые снегом и мерцающие, пронзали облачный покров. Жадные ветры вырвали у Ханы изо рта богохульство, и весь мир под облаками был забыт, погрузившись в океан неба Шимы.
Все, что она видела в тот единственный ослепительный момент, было идеальным.
Боги небесные. Как же прекрасно.
– ЭТО МОЙ ДОМ. —
Здесь, наверху можно забыть почти обо всем. О страданиях, боли и дерьме, что творится на земле.
– ПОЧЕМУ ТЫ ХОЧЕШЬ ЗАБЫТЬ? —
Думаю, что иногда это проще, чем справляться с проблемами.
Кайя зарычала.
– НЕ ПОНИМАЮ. ЮКИКО ПРОСИТ МЕНЯ ИЗУЧИТЬ ПУТЬ, КОТОРЫМ СЛЕДУЮТ ДЕТИ ОБЕЗЬЯН, А Я НИЧЕГО НЕ ВИЖУ. ТОЛЬКО ГЛУПОСТИ. ДЕЛАЕТЕ МНОГО ШУМА ИЗ НИЧЕГО. БЕССМЫСЛЕННО. —
Наш путь очень прост, Кайя.
– ДА? —
Мы – уроды. Мы эгоистичны, жадны и недальновидны, готовы предать друг друга из-за капли топлива или различия во мнениях. Вот в чем, собственно, и заключается наш путь.
Кайя, парящая в красном небе, посмотрела на Буруу, и Хана почувствовала неприкрытую ненависть, низкое рокочущее рычание в груди новой подруги.
– ЛЮДИ НЕ ЕДИНСТВЕННЫЕ, КТО МОЖЕТ ПРЕДАТЬ, ДИТЯ ОБЕЗЬЯНЫ. —
Ты говоришь о Буруу? Что он сделал?
– ПРЕДАТЕЛЬ РОДА. УБИЙЦА. ВЫЗЫВАЕТ У МЕНЯ ОТВРАЩЕНИЕ. —
Предатель рода?
– НЕ ДОВЕРЯЙ ЕМУ, ДЕВОЧКА. НИ НА МГНОВЕНИЕ. —
Но почему?
– ЗАПЛАТИШЬ КРОВЬЮ. —
Тогда почему ты тут? Почему помогаешь?
– ЕСТЬ ПРИЧИНЫ, НЕ МОГУ РАССКАЗАТЬ. —
Пара спикировала сквозь облако, и туманные отростки с неровной бахромой поцеловали Хану в щеки.
Хана подумала об Акихито, ворвавшемся на склад якудза и спасшем ее от смерти. Его большие руки у нее на плечах, грубая сила, обернутая в невозможную мягкость, сдерживающую всю боль. При этом воспоминании воздух стал чуть теплее.
Полагаю, не все люди злы. Некоторые глупы.
– НЕКОТОРЫЕ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЛЮДИ. ВАША ЮКИКО ВИДИТ ПРАВДУ. ЕЕ БУДУТ ПОМНИТЬ. —
Кайя, мой народ всегда забывает самое важное.
– Я НЕ ПРО ДЕТЕЙ ОБЕЗЬЯН. Я ГОВОРЮ ПРО СИНЕЕ НЕБО И ЧИСТЫЙ ДОЖДЬ. И ПЕСНЮ ГРОМА. ЕЕ ИМЯ БУДУТ ВОСПЕВАТЬ ЕЩЕ ОЧЕНЬ ДОЛГО ПОСЛЕ ТОГО, КАК ОСТАЛЬНОЕ ПРЕВРАТИТСЯ В ПРАХ. —
Тигрица оглянулась через плечо, глаза ее были такими же глубокими, как пропасть у них под ногами.
– А КТО БУДЕТ ПЕТЬ О ТЕБЕ? —
А разве кто-то должен? Я – никто.
– НЕ ХОЧЕШЬ ОСТАВИТЬ СЛЕД НА ЭТОМ МЕСТЕ? НЕ ЖЕЛАЕШЬ, ЧТОБЫ ТЕБЯ ВОСПЕВАЛИ, КАК КИЦУНЭ-НО-АКИРА? ТОРА ТАКЕХИКО? —
Они – Танцующие с бурей, герои. Я не герой. Я не закрываю Врата Дьявола и не убиваю морских драконов. Я граблю пьяниц, сплю в лачугах и разговариваю с крысами. Иногда у меня заводятся блохи.