Несущественная деталь
Шрифт:
— Что происходит сейчас?
— Костюм будет использовать свой невральный индуктор, чтобы передавать изображения с экрана прямо вам в мозг. У вас изображение будет двоиться, пока глаза еще видят и происходит калибровка.
— Я спрашиваю, что происходит снаружи — с другим кораблем.
— Он обдумывает мое последнее сообщение, которое в основном сводилось к следующему: «Прекратите преследовать меня, иначе буду рассматривать вас как враждебный объект». Переконфигурировал профиль на более оборонительный. Я дал ему полминуты на принятие решения. Вероятно, слишком большая щедрость. Это один из моих недостатков.
— Угу.
Ледедже
— Что?..
— Видите? — сказал корабль. — Слишком много ему дал. Он даже не использовал полминуты целиком.
— И что же он сделал?
— Этот факер попытался меня заарканить, вот что. Сказал, чтобы я развернулся и ждал абордажа с их стороны, если использовать классический термин. По его словам, он подозревает, что я — часть некой инфекции роильщиков. Это удивительно, чтобы не сказать — невероятно. Он не лишен оригинальности, — радостным голосом проговорила аватара. — К тому же он включил глушилку связи, отрезал меня от внешнего мира. А это совсем не по-соседски. Еще это означает, что он очень большой и имеет массу возможностей или что он действует не в одиночку и поблизости есть еще как минимум три корабля. Я мог бы их обнаружить, к тому же я мог бы пробить заглушку, но это означало, что я должен был бы перестать прикидываться малюткой Палачом. — Корабль издал вздох. — Придется запенить вас, детка. Закройте глазки.
Она закрыла глаза, почувствовала, как давление и температура на ее веках немного изменились. Она осторожно попыталась снова открыть веки, но оказалось, что они словно склеены. Дезориентировало ее то, что изображение, которое поступало в мозг, совершенно не изменилось.
— Я… — начала было она.
— Теперь ваш рот.
— Что?
— Ваш рот.
— Как я смогу говорить с вами, если закрою рот?
— Вы вначале его не закрываете; вы его открываете так, чтобы туда прошла другая пена; обволакивает ваше горло углеродным волокном, чтобы его не перекрывало при высоких ускорениях. Потом вы его закроете, укрепляющая пена заполняет ваш рот, а другая порция пены делает то же самое с вашим носом; дышать вы сможете нормально, но вот говорить — тут вы правы — не сможете. Вы должны будете думать словами — горловая подвокализация вам поможет. Откройте рот, пожалуйста.
— Мне это не нравится. Все это какое-то… насильственное. Вы можете понять, что с моим прошлым меня это не может не беспокоить.
— И снова мои извинения. Мы всегда можем от этого отказаться, но тогда мы не сможем маневрировать с той резвостью, которая может понадобиться, чтобы вы и я остались живы. Потенциально это означает смерть или дискомфорт. Смерть или травма. Или я бросаю вас в модуле и…
— Да делайте уже это! — чуть не закричала она. — Я всегда смогу посоветоваться с юристом, — пробормотала она.
Теплая пена заполнила ей рот. Она почувствовала, как от пены — или чего-то, где-то — немеют ее рот, горло; она не задыхалась, не чувствовала, куда именно проникает пена.
— Молодец, — сказал корабль. — А теперь, Ледедже, закройте рот. Никакой дерготни. Наши преследователи дают нам время
Она закрыла рот, ощущая языком теплую пену. Что-то начало щекотать у нее в носу, потом и это ощущение исчезло.
«Порядок! — беззаботно объявил корабль. Голос его зазвучал прямо у нее в голове. — Вот теперь вы в полной готовности. Попытайтесь транслировать, а не говорить».
«Кааа эооо? От чеерр».
«„Как это?“ Вы пережимаете с подвокализацией. Вы просто делайте это. Не думайте».
«Ну, так как это?»
«Идеально. Ну, видите, как легко. Вот теперь мы можем начать себя вести, как настоящий боевой корабль!»
«Здорово».
«Все будет хорошо».
«Что сейчас происходит?»
Изображение, которое она получала, стало изменяться. Черная снежинка метнулась в сторону, потом снова медленно вернулась в центр. Потом она метнулась в другую сторону и снова медленно вернулась в центр. Пока что Ледедже ничего не чувствовала. Если корабль и совершал какие-то крутые маневры, то он предпринимал меры, чтобы ускорение физически на ней никак не сказывалось. Пока все шло идеально гладко. Она подозревала, что это обманчивая ситуация.
«Я своими скромными способностями корабля класса „Палач“ пытаюсь оторваться от них, — ответил ей корабль. — Немного энергичнее, чем это мог бы настоящий „Палач“, но это все еще должно выглядеть правдоподобно — большинство этих старых кораблей подверглись серьезной модернизации. Им должно казаться, что я пытаюсь от них убежать. Увеличиваю тягу импульсных установок и делаю серию резких поворотов».
Ледедже поймала себя на том, что хватается за что-то руками, хотя и совершенно не понимает за что. Изображение черной снежинки исчезло. Потом она увидела ее где-то сбоку, и снежинка начала медленно возвращаться в центр, потом мигнула, исчезла и оказалась в другом углу поля ее зрения. Она по-прежнему ничего не чувствовала. Еще одно мигание/исчезновение/появление в другом месте, потом еще одно. В промежутках между миганиями она на несколько секунд теряла снежинку из вида.
«Как наши дела?» — спросила она.
«Мы успешно делаем вид, что теряем голову, — ответил корабль. — Им кажется, что мы включаем все возможности, чтобы оторваться от них. Но безрезультатно, конечно. Разово увеличиваю тягу импульсных установок до максимума и готовлюсь выполнить резкий форсаж основного двигателя. Это приведет к незначительному ухудшению его параметров, но это допустимо, если позволяет выбраться из трудного положения, и в настоящее время, думаю, это наш оптимальный ход. Или, по меньшей мере, похоже, что это наш оптимальный ход. Пошел! Пошел!»
«Могу ли я считать, что вам все это доставляет удовольствие?»
«Абсо-блин-лютно. Смотрите».
Черная снежинка со множеством конечностей исчезла полностью. Ее нигде не было видно.
«Ну и куда эта херовина пропала?» — услышала собственное бормотание Ледедже.
«Она здесь», — ответил корабль. Часть пространства, которая, как она понимала, находилась непосредственно за ней и одновременно на периферии странного линзообразного изображения, подсветилась, и ее обвел зеленоватый кружок, в котором она снова увидела снежинку, уменьшившуюся в размерах и продолжающуюся уменьшаться.