Несущественная деталь
Шрифт:
Она сделала несколько быстрых шагов, чтобы сесть на то место, которое вроде бы собирался занять Демейзен, — ближе к Вепперсу. Аватара села справа от нее, Вепперс сидел под углом — слева и спереди. На низеньком столе она увидела остатки небольшой трапезы-пикника: горшочки, маленькие подносы, разложенные тарелки, в каких подают еду на вынос, чашки, блюдца и столовые приборы.
— Вы не представите вашу гостью, Демейзен? — спросила посол.
— Ай-ай, — сказала аватара, стукнув себя ладонью по лбу. — До чего же я невоспитан. — Демейзен повел рукой от Ледедже к Вепперсу. — Куколка, это ваш насильник и убийца. Вепперс, сука ты долбаная, это Ледедже И'брек,
Последовала короткая пауза. Но ее хватило Ледедже, чтобы понять, что случилось. Она вскочила с дивана, на который только что села, схватила со стола самый острый по виду нож и бросилась на Вепперса.
Только потом она поняла, как ничтожны были ее шансы. Нож исчез из ее пальцев, выбитый Демейзеном, хотя тот и сидел по другую сторону, а не между нею и Вепперсом.
Реакция Джаскена была не такой быстрой, он чуть ли не застопорился на долю секунды, но в тот момент, когда Ледедже ухватила Вепперса за горло (когда она бросилась на него, Вепперс отпрянул, глаза его расширились), Джаскен ухватил ее запястье, и хватка у него была, как сталь.
Автономник Олфес-Хреш тем временем метнулся к ней в воздухе с другой стороны и сгенерировал светящееся синим поле между ее туловищем и туловищем Вепперса, сжал ее левую руку, поднял ее вверх, отвел в сторону. Ледедже, пытавшаяся сомкнуть пальцы на горле Вепперса, услышала собственный мучительный и сдавленный крик.
Она услышала кратковременное глубокое гудение и почувствовала какую-то холодную волну, окатившую ее, отчего кожа ее покрылась мурашками, потом (ее рука все еще цеплялась за горло Вепперса, который прижимался к спинке дивана) она почувствовала, как ее обхватили за талию. Она попыталась лягнуться, но ее ноги, казалось, потеряли связь с мозгом; она чувствовала безнадежную, детскую беспомощность, руку ее оттянуло назад, ее потащило по столу, в стороны полетели остатки пищи, посуды, приборы, потом она шлепнулась на диван, но не на свое прежнее место: теперь Демейзен оказался между нею и Вепперсом, который сидел с прямой спиной, потирая шею.
Демейзен удерживал Ледедже рукой на уровне груди, прижимая ее к расплющенным подушкам. Одной ногой он обхватил обе ее и тоже прижимал их к основанию дивана.
— Сукатыдолбаная! — прозвучал детский голосок.
Крейт Хьюэн посмотрела на аватару.
— Ну, смотрите, что вы наделали! — пробормотала она. Она прижала к себе мальчика, погладила его по затылку.
— Ах ты, сука, — начала было Ледедже, изо всех сил пытаясь освободиться из хватки Демейзена, пытаясь вцепиться ему в лицо, выцарапать глаза или раскровянить лицо — сделать с ним хоть что-нибудь.
— Горячая девица, верно? — спокойно сказал Вепперс, отмахиваясь от Джаскена, который пытался было суетиться вокруг него.
— Успокойтесь, — тихо, спокойно сказал Демейзен Ледедже.
— Я тебя!.. — она брызгала слюной, пытаясь дотянуться до него. Ее спина на сантиметр отделилась от спинки дивана, но потом она рухнула назад.
— Лед, — сказала аватара, сохраняя на лице едва заметную улыбку, — вам до него все равно никогда было не добраться. Сидите спокойно и ведите себя, как пай-девочка, или мне снова придется обездвижить вас, и на сей раз — не только ваши ноги. — Он осторожно ослабил хватку, готовый в любую секунду снова схватить ее.
Она сидела спокойно, смотрела на него с выражением холодной ненависти.
— Вы — полное говно в человеческом обличье, — совершенно спокойным голосом произнесла она. — Зачем вы обманывали меня, зачем вообще давали надежду?
— Ситуация
Ледедже посмотрела на Хьюэн и ее ребенка.
— Иди — поимей себя, — прошептала она аватаре. Он покачал головой, проговорил «тшш».
Вепперс посмотрел на Хьюэн.
— Зачем этот психически неуравновешенный тип пытается убедить меня, что эта еще более безумная молодая девица есть покойная оплаканная госпожа И'брек, и вообще — зачем они здесь?
— Он вправе считать, что она — госпожа И'брек, — сказала Хьюэн. Потом повернулась к автономнику, передавая ему ребенка. — Олф, пожалуйста, уведите Лисса в детскую. Это была ошибка. Я идиотка.
— Сукатыдолбаная! — повторил Лисс, оказавшийся в рубиново-красном поле автономника, который повел ребенка к дверям.
Хьюэн, улыбаясь, смотрела вслед ребенку, помахала ему.
Когда дверь закрылась, она снова повернулась к Вепперсу.
— Я не очень понимаю, зачем Ав Демейзен решил привести сюда эту молодую женщину, но я хотела, чтобы он появился здесь, потому что он представляет самое мощное судно из находящихся поблизости — у него достаточно мощи, чтобы расторгнуть любое соглашение, какое мы здесь заключим, если оно ему не понравится. Нам необходимо его присутствие, Джойлер.
Демейзену показалось, что Вепперс что-то прикидывает. А кроме того Вепперс — Демейзен знал это по частоте сердцебиения, стесненному дыханию и влажности кожи — был совершенно потрясен, хотя и прекрасно скрывал это. Он, чуть прищурив глаза, перевел взгляд с посла на Ледедже.
— И тем не менее вы хотите, чтобы я считал, будто это и есть воскресшая версия госпожи И'брек, — сказал он, впившись взглядом в Демейзена. — И этот оскорбительно грубый молодой человек, к тому же и лгун, якобы представляющий мощный корабль Культуры, позволяет себе делать возмутительные и непристойные обвинения, и при этом, насколько я понимаю, он не подлежит никаким юридическим процедурам, которым был бы подвергнут любой, позволивший себе абсолютно лживые и потенциально (если у кого-то не хватит мозгов и он всерьез воспримет этот бред) сильно угрожающие моей репутации, верно я говорю?
— В общем и целом, — весело согласился Демейзен, поднимая с пола тарелки и приборы, разбросанные пролетом Ледедже по столу. Джаскен, одним глазом посматривая на девушку, наводил порядок со своей стороне стола.
— Ты любишь трахать своих женщин сзади, — тихо сказала Ледедже, глядя на Вепперса. — Обычно глядя при этом в зеркало. Иногда, в особенности, если ты пьян, ты любишь наклониться и куснуть правую лопатку женщины, которую трахаешь. Всегда только правую. Никогда левую. Понятия не имею почему. Иногда во время оргазма ты бормочешь: «О да, сучка, прими мое семечко». У тебя маленькое родимое пятно под правой подмышкой — единственное, оставшееся у тебя на теле. Чисто для целей идентификации. Ты чешешь правый уголок рта, когда волнуешься и пытаешься решить, что предпринять. Ты тайно ненавидишь Песчла, своего адвоката, потому что он гей, но не выгоняешь его, потому что он прекрасный юрист и тебе важно, чтобы тебя не считали гомофобом. Я думаю, у тебя был кое-какой гомосексуальный опыт в школе с твоим другом Сапультрайдом. Ты считаешь, что репутация режиссера Кострле «чрезвычайно преувеличена», хотя ты финансируешь его работы и хвалишь его при каждом удобном случае, потому что он вроде бы в моде и ты желаешь его…