Несущественная деталь
Шрифт:
Она некоторое время вглядывалась в этот пейзаж, потом отошла назад, ухватила колышущуюся внушительных размеров занавеску и поднесла к глазам. Нахмурилась, разглядывая почти что микроскопическую вязь кружев. За спиной у нее остались ставни и стеклянные окна; она снова мельком увидела себя в окне, тряхнула головой, — какие непривычные ощущения вызвал у нее этот жест из-за длинных волос, — потом опустилась на одно колено у каменной балконной ограды, потерла двумя пальцами ее красноватую широкую верхушку, ощутила зернистость камня, эта шероховатость осталась, когда она потерла пальцы один о другой. Она нагнулась над оградой — та пахла камнем.
И,
Она уже знала, что такое имитация, успела побывать в виртуальных средах, но даже те из них, что основывались на применении определенного типа наркотиков, с помощью которых ты сам создавал детали, не были так убедительны, как эта. Имитации, в которых она бывала раньше, больше походили на сны, чем на реальность. Они выглядели довольно убедительно, но стоило тебе начать искать пиксели, или зерна, или фракталы, или как уж они там называются, как ты их находила. То, что она видела — и чувствовала, и обоняла — здесь, было совершенно, категорически безупречным. У нее на мгновение закружилась голова, она было поплыла, но тут же снова все вернулось в норму — она даже качнуться или споткнуться не успела.
И тем не менее, небо было слишком уж голубым, солнечные лучи слишком золотистыми, холмы и в особенности горы не подергивались дымкой и не терялись вдалеке, как на настоящей планете, и хотя она чувствовала себя полностью собой внутри себя (так сказать), находилась она в теле, которое было совершенно, категорически лишенным каких-либо рисунков, отчего она чувствовала себя такой обнаженной, как никогда прежде. Никакой интаглии, никаких татуировок, никаких значков — ничего. И это было самым весомым доводом в пользу того, что все это не на самом деле.
Вернее, вторым по весомости; было еще это красное парящее слово, всегда в нижней части поля ее зрения. ИМИТАЦИЯ. Оно не оставляло никаких сомнений.
Она с балкона осмотрела здание — насколько это можно было сделать оттуда. Довольно большой вычурный дом из красного песчаника с множеством высоких окон, какими-то выступающими частями, несколькими башнями, у основания дорожка, вымощенная мелкими камушками. Она чутко прислушалась — звуки, похожие на игру ветерка в вершинах ближайших деревьев, несколько высоких, чуть жалобных криков — вероятно, голоса птиц, тихое мычание, доносящееся из стада пасущихся на лугу четвероногих животных.
Она вернулась в спальню и замерла в ее относительной тишине. Откашлялась.
— Ну, хорошо, это имитация. Есть тут кто-нибудь, с кем я могла бы поговорить?
Никакого ответа. Она набрала воздуху в легкие, собираясь сказать что-то еще, но тут раздался вежливый стук в одну из двух широких деревянных дверей.
— Кто там? — спросила она.
— Меня зовут Смыслия, — ответил приятный женский голос. Она догадалась, что голос этот принадлежал относительно пожилой женщине, которая улыбалась, произнося эти слова. У нее была любимая тетушка, которая говорила на такой манер, хотя, наверно, и не так правильно.
— Минуточку. — Она посмотрела на себя. Вообразила, что на ней простое белое платье. Ничего подобного. Ее тело упрямо оставалось обнаженным.
Около дверей стояло что-то вроде высокого деревянного шкафа. Она распахнула дверцы, сама не понимая, для чего делает это. Она же в имитации, и это тело даже не похоже на
В шкафу обнаружилось несколько довольно роскошных платьев, но она натянула на себя простое темно-синее вроде бы из того же материала, что и текуче-мягкие простыни. Она встала перед широкой дверью, снова откашлялась, подтянулась и потащила за ручку размером с кулак.
— Привет, — сказала стоявшая за порогом довольно простенькая с виду, хотя и приветливая женщина средних лет в строгом темном костюме. За ней был широкий коридор с дверями с одной стороны и перилами с другой, за которыми виднелся двухуровневый холл. — Могу я войти? — У нее были связанные в пучок седые волосы, веселые зеленые глаза.
— Прошу вас, — ответила она.
Смыслия оглянулась, тихонько хлопнула своими хрупкими ладошками.
— Присядем на балконе? Я попросила доставить нам что-нибудь выпить.
Они вытащили два тяжелых парчовых стула через среднюю балконную дверь на самый большой из балконов комнаты и сели.
«У нее глаза все время слишком широко раскрыты, — поймала она себя на этой мысли. — Она сидит лицом к солнцу; реальный человек уже сощурился бы, разве нет?»
На карнизе вверху вроде бы дрались две маленькие синие птички, в ярости поднимаясь друг против друга на трепещущих крылышках и чуть не соприкасаясь грудками, прежде чем снова опуститься на карниз, и все эти движения сопровождались громким высоким чириканьем.
Смыслия тепло улыбнулась, сцепила пальцы.
— Итак, — сказала она, — мы в имитации.
— Я это поняла, — сказала она; само это слово было отчетливо пропечатано у ног сидящей напротив женщины.
— Мы это удалим, — сказала Смыслия. Слово исчезло из поля ее видения. Она на мгновение почувствовала испуг, хотя предположительно все время находилась под чьим-то контролем в имитации. Смыслия чуть подалась вперед. — Хотя это и может показаться странноватым, но не назовете ли вы мне свое имя?
Она уставилась на другую женщину. Ей пришлось напрячь мысли, но всего на мгновение. Как же ее звали?
— Ледедже И'брек, — сказала она, чуть не выпалила. Конечно же.
— Спасибо. Понятно. — Смыслия подняла голову на двух яростно чирикающих птичек. Шум внезапно прекратился. Еще секунда — и обе птички слетели вниз, мгновение они посидели на одном из пальцев Смыслии, а потом вспорхнули и полетели в разных направлениях.
Еще одна почти неуловимая пауза.
— Итак… я, значит, из свиты Вепперса, — сказала она. «Вепперс», — подумала она. Как это необычно — думать о нем без страха. Словно все это было в иной жизни, в которую ей никогда не придется возвращаться. Она задумалась, взвесила эту мысль, которая не наполняла ее страхом. Она попыталась вспомнить, где находилась в последний раз, перед тем как оказаться здесь. Она вроде бы пряталась от себя, словно какая-то иная ее часть скрывалась от нее. — Я родилась в городе Убруатер и воспитывалась в особняке имения Эсперсиум, — сказала она Смыслии. — В последнее время я все еще обычно проживаю в Убруатере, в Эсперсиуме или иногда там, где может находиться господин Вепперс.