Несушка
Шрифт:
Шурш внес Алису под своды пещеры. Пробежав по наклонным переходам в верхние ярусы, расположенные почти у вершины скалы, они оказались в просторном зале, в который через пару небольших щелей пробивались лучи света, а в дальнем темном углу пол белел подстилкой из высохшей паутины. Над подстилкой покачивался большой гамак.
– Можешь пока здесь лежать. К ночи я тебе отдельный гамак сплету.
– Шурш. Здесь прохладно, можно огонь разжечь? И надеть что-нибудь.
– Огонь? Мы не любим огонь. Он паутину сжигает. А одеваться несушкам нельзя, традиции запрещают.
– Бр... понятно, почему они у вас дохнут. Человеку голышом здесь холодно, Шурш.
– А что я могу сделать?
– Помочь мне с очагом. И с одеждой.
–
– А с паутиной можно? Ты же меня заворачивал, когда нес.
– С паутиной - можно. Это не ваша одежда, она не воняет.
– Тогда сделай мне кусок паутины, чтобы сложить в несколько слоев и завернуться.
– Это можно.
Шурш отошел в дальний угол пещеры и, закрепив основу на выступающих камнях, стал плести многослойную сеть из нелипких нитей. Именно такие сети образовывали пол в гнезде старшей хозяйки. Работа привычная и, хотя Шурш был голоден, запаса нити в брюшке должно было хватить. Когда работа была закончена, он обнаружил, что несушка уснула. Ну и хорошо, пусть поспит. После осеменения у нее наверняка все болит внутри. Тут ловчий вспомнил о своей обязанности кормить несушку, а ведь для этого нужно снова идти в лес. Его-то там дожидается заготовленный ночью олень, хотя уже перестоявший и наверняка не очень вкусный, но еще съедобный. А вот несушке нужно мясо с малым количеством яда, чтобы только стало чуть мягче и без вредных организмов, но еще не переваренное. Надо проверить ловушки.
Алиса проснулась в пещере одна. Первым порывом было немедленно бежать, но затем вспомнился дневной разговор и девушка замерла, прижав ладонь к низу живота. Боль поутихла, а вот чужеродная наполненность оставалась, хотя и она стала менее заметной.
Никуда она не побежит. И вовсе не потому, что так уж верна своему слову, просто она ощущала правду в словах арахнида. Одной ей не выжить. Тогда остаемся и обустраиваемся. Растянутый на камнях прямоугольник многослойной паутины легко отделился от точек крепления. Не одежда, конечно, но завернуться можно. А если еще прорезать острым камешком дырку для головы, да свернуть из того куска сети, в которой ее везли, пояс. Кто сказал, что не одежда? Вполне себе одежда.
Шурш появился за спиной неслышно, просто вышел из-за плеча и подал ей кусок мяса. Козий окорок, насколько можно судить по копыту. Оторванный и очищенный от шкуры. А вот кровь все еще капала.
– Я тебе еду принес.
– Э-э-э... И что я должна с этим делать?
– Как что? Есть.
– Прямо так?
– А как? Я знаю, что несушки первое время после осеменения почти не едят и только плачут. Но надеялся - вдруг ты будешь спокойнее?
– Да при чем здесь "спокойнее"? Мы не едим сырого мяса.
– Неправда, все несушки ели. День на третий.
– Ну да, после трех дней голодовки что угодно слопаешь. Но зачем вам так мучить своих... несушек?
– Мучить? Но мы не знали, что они мучаются.
– И никто из них вам не сказал?
– Алиса... они вообще не говорили. Выли, визжали, плакали. Ловчие часто спорили, разумны вообще несушки или нет. Ты другая. Может, ты вообще из другого вида?
– Скажешь тоже. Просто, наверное, они переживали о том, что потеряли.
– А ты?
– А мне там было не лучше, чем здесь. Я - принцесса, знаешь, что это такое?
– Судя по тем смыслам, которые я могу прочесть у тебя в голове, что-то вроде младшей хозяйки.
– Хозяйки? Как бы не так! Может, кому-то из принцесс и повезло, а меня там ожидала та же самая судьба несушки. И, скорее всего, смерть - через... четыре яйца, по вашему счету. Так что для меня ничего не изменилось. Только вот еда.
– Она повертела в руках окорок.
– С едой нужно что-то делать. Например, зажарить это мясо на огне.
– Но я не знаю, как сделать огонь.
– Нужны сухие ветки и огниво. Огниво было у меня в мешке, там, где ты меня поймал.
– Я принесу твой мешок и сухие ветки. Но ты тогда точно поешь?
–
– Это просто. На нижнем ярусе пещер есть горячие источники.
Алиса лежала в небольшом озерке с песчаным дном, от поверхности которого поднимался пар. Вода не казалась слишком горячей, но через час отдыха в ней по лицу потек пот. Пора вылезать, но так не хочется. Неожиданно в голову пришла мысль: здесь не хуже, чем в замке. По крайней мере там нет такого озерка, а деревянная ванна с водой начинает остывать раньше, чем ее успевали наполнить слуги. Но главное: здесь у нее впервые за последние месяцы исчезло ощущение погони за спиной. Да, она могла умереть. Но Шурш, похоже, действительно постарается, чтобы этого не случилось. В отличие от Кайла, который максимум дал бы ей время родить наследника. А может быть, и не дал. Зачем? Она последняя из королевского рода Авейры, трон пуст и Кайл Колдуэл надел бы корону сразу после свадьбы с принцессой. Алиса рассмеялась. Даже если она умрет здесь, Кайлу окажется не так просто удержать корону. Но она постарается не умереть, даже если для этого придется во всем слушаться Шурша. Слушаться и помогать. Например, сейчас пора заняться едой.
Алиса отжала волосы, задумчиво намотала на руку длинную прядь. Их здесь некому оценить: вряд ли Шурш понимает в красоте женских волос, зато вытирать и причесать толком нечем. Значит, если запасной кинжал в ее мешке сохранился, она избавится от них как можно скорее.
Шурш ждал ее, покачиваясь в большом гамаке. В противоположном углу пещеры располагался гамак поменьше - сплел, как и обещал. В небольшом боковом тупичке Алиса обнаружила кучу сухих сучьев, все тот же козий окорок и свой мешок. А рядом с мешком - кинжал. Алиса удивленно взяла кинжал в руки... Принес? Совсем не боится? Ах да, у нас же договор.
Через несколько минут в углу пещерного зала потрескивал костер и над ним жарились на прутиках кусочки мяса. Наевшись, Алиса почувствовала, как ее клонит в сон. Переживания прошедших суток и сытная еда сделали свое дело.
Следующие два дня прошли в неторопливом обустройстве. На ногах Алисы появились многослойные носки из паучьих нитей; в тупичке, где располагался костер, лежало несколько толстых бревен, два из них медленно тлели, поддерживая огонь. Девушка уже задумалась над тем, как разнообразить свое меню, например, рыбой. Нет, уговорить Шурша сплести сеть не проблема, но воды арахниды избегают. Уговорить, чтобы отпустил на речку ее? Не успела. Шурш сказал, что срочно убегает в старое гнездо и, оставив двух пойманных зайцев, велел ждать. И сейчас Алиса покачивалась в своем гамаке, глядя на отблески костра, и ждала. Ждала - паука. Девушка фыркнула от смеха - а что еще делать? Вышла бы замуж, в замке ждала бы мужа. Ну разве что вязала бы или вышивала. Вязать, кстати, и здесь можно, только сделать из чего-нибудь спицы. А муж... Как-то само собой, по аналогии, на эту роль примерила Шурша, еще раз усмехнулась своим мыслям, и положила ладонь на низ живота. Внутри что-то менялось, но боли не было.
Шурш тем временем бежал по ночному лесу, обдумывая неудачный эксперимент. Хотя почему неудачный? Он ведь и предполагал именно такой исход. В старом гнезде находилась еще одна пойманная несушка. Но никакие попытки Шурша мысленно заговорить с ней не принесли результата. Да и выглядела она совсем непохожей на Алису. Грязное, дикое существо, испуганно прячущееся под сваленную в углу пещеры кучу старых сетей. Но принесенные Шуршем палочки с кусочками пожаренного мяса схватила сразу же. Значит, и правда им жареное вкуснее. Он удостоился похвалы Хозяйки Гнезда за новую информацию и был страшно горд. Вместе с ловчим, занимающимся содержанием несушки, они перерыли гору хлама, оставшегося от съеденных разбойников, и нашли еще одно огниво. Потом принесли сухих веток и положили все это перед несушкой. Неуверенно взяв огниво, она зажгла маленький костерок - и тут же спряталась за ним, втиснув свое тело в узкую щель в стене.