Несвобода
Шрифт:
Я покачала головой, а потом решительно посмотрела на него. Улыбнулась без усилия.
— Я одного не могу понять, Вадим Андреевич! Ведь вы все видите — как я быстро перестраиваюсь, и что вы в силах… не заставить, а просто подтолкнуть меня ко многому. То, что я неделю назад и представить не могла, уже с вами сделала. Так зачем это показное давление, если вы и без того из меня веревки вьете?
Его улыбка потеряла ощущение веселья — сосредоточился на каких-то своих мыслях. А потом сказал честно:
— Хочу ускорить витье веревок. У меня какое-то странное ощущение, что ты готова сорваться в любой момент.
— Вам
— Мне будет жаль. Но мне будет меньше жаль, если я ни в чем себе не буду отказывать.
Хорошенько поразмыслила. Вот даже сейчас я не могла заставить почувствовать к нему отвращение. Даже таким он мне приятен. А может, как раз и приятен тем, что с самого начала именно таким и был, не сдавая ни одной позиции? И потому неуверенно кивнула:
— Хорошо. Я… попробую.
— Не попробуешь, Арина, — он тихо смеялся. — А откроешь свой красивый ротик и сделаешь то, что я хочу. Как будто ты послушная девочка, которая не желает, чтобы другим людям досталось за их же ошибки. Идет?
Я не ответила. Ну вот и долгожданное отвращение — хотя бы к его словам, а не к нему самому. Однако все еще не брезгливость. Кажется, я узнавала его все лучше и как-то смутно начинала понимать причины таких неожиданных поворотов. Когда я тянулась к нему сама, он становился бесконечно ласковым, терпеливым, идущим навстречу любому моему желанию, но как только я пыталась выпустить когти — не успевала даже, а только намеревалась — он тут же превращался в циничного ублюдка. Он будто пятой точкой чувствовал каждую мою мысль и неосознанно наказывал за те, которые были связаны с побегом от него.
Глава 18
После поликлиники, где врач посоветовала мне таблетки, Вадим Андреевич сказал, что ему нужно поработать, а я решила вдоволь нагуляться. Интересно, что у него за работа, если он переложил на меня почти все обязанности? Хотя, конечно, обвинения были несправедливы — Вадим Андреевич контролировал все, постоянно просматривал и сайт, и связывался с менеджерами по любой мелочи, возможно, и занимался поиском новых девушек. По сути, вся его работа уже давно сводилась к тому, чтобы властно властелинить во всех подведомственных ему сферах.
Теперь у меня была наличность. Я старалась не расточительствовать, но не отказала себе в удовольствии купить чулки, теплые колготки и еще с десяток дамских мелочей. Мне некуда было спешить, потому я выбирала тщательно и прошла не одну торговую точку — чтобы и купить то, что хочется, и выбрать самый экономный вариант. И только в бутике косметики не стала себе отказывать: приобрела баночку дорогого крема. Даже упрекать себя не стала. Дело не в избалованности, просто у каждой девушки должна быть хотя бы одна баночка дорогого крема, чтобы чувствовать себя стопроцентной девушкой.
До чего же маленький город! На улице столкнулась со своей первой ученицей — она приветливо помахала рукой и побежала дальше. А я остановилась и с улыбкой смотрела ей в спину. Возможно, из меня получился хороший репетитор, а со временем стал бы еще лучше. Я вряд ли обладала преподавательскими талантами, но музыка есть музыка. При любви к ней недостатки образовательного процесса или опыта с лихвой покрываются желанием разделить с кем-то еще это чудо. Наверное, когда-нибудь вернусь к этому делу. Возьму всего пару учеников, самых одаренных, и буду заниматься с ними для души. Потому что средств на жизнь у меня и без того будет хватать! Чем больше проходило времени, тем меньше оставалось страха, что я не справлюсь. Адаптируюсь и в этом, пока еще немного чужом мире! Хотя о чем я? Уже почти адаптировалась.
Было прохладно, но я разместилась на скамье в парке и позвонила Иринке. Подруга заваливала меня вопросами, но я врала. Не сказала правды ни о настоящей работе, ни о месте проживания. Пусть она считает, что у меня тысяча учеников и замечательная арендованная комната. А то еще решит, что я покатилась по наклонной… А не покатилась ли я? Почему даже подруге стыдно сознаться, чем я занимаюсь, ведь она последняя, кто стал бы осуждать? Наверное, подсознательно я чувствовала, что хвастаться тут нечем. Хвастаться можно честным заработком за урок, пусть и ничтожным, а не тем, что зарабатываешь деньги в нелегальной фирме. Хвастаться можно романтическим вниманием не слишком красивого и не слишком богатого паренька, который ради тебя готов на все, а не сексом с потрясающим, умным, привлекательным, состоятельным мужчиной, который спишет тебя со счетов сразу же, как надоешь. Лоск не впечатляет, если под ним нет настоящего. Содержание превалирует над формой.
Именно в тот момент, после этих мыслей, я и пообещала себе, что ситуация, в которой оказалась, временная. Как только хоть немного встану на ноги, сразу же начну строить жизнь по другим правилам.
Вернулась в дом Вадима Андреевича уже вечером, даже не думая, чем именно этот вечер наполнится. Я по-прежнему его желала, ну так и зачем бегать? Но он встретил меня не в домашней одежде, как будто куда-то собирался.
— Арин, мы едем на загородную вечеринку. Один из самых-самых випов очень настаивал. Переодевайся скорее. Ты голодная? Могу пока сделать бутерброд, или куда-нибудь по пути заедем.
Вот что это, если не забота? И когда он настоящий? Но улыбнулась благодарно:
— Спасибо, бутерброда будет достаточно. Я быстро. Надену то же платье?
Он окинул меня задумчивым взглядом:
— Нет. Давай все же заедем куда-нибудь, можно взять хорошие джинсы и тунику. Чтобы только выглядело прилично, но в твою задачу не входит затмевать там моих девочек. Ничего, подождет самый-самый вип.
— Как скажете, — я, продолжая улыбаться, пожала плечами. — Униформы становится все больше!
Он улыбнулся в ответ, подхватил меня за талию и поцеловал. Я обвила руками его шею, даже не подумав сопротивляться. Но Вадим Андреевич отстранился сам. Провел рукой по волосам, коснулся пальцами щеки и прошептал:
— Беги быстрее, а то я снова тебя хочу. А самый-самый вип может и обидеться, если совсем не явимся.
Думаю, во многих женщинах есть темное — то ли вредность, то ли неосознанное желание провоцировать, дразнить. А во мне как раз совсем недавно начала просыпаться женщина с присущей ей темнотой. Потому я улыбнулась шире, поднялась на цыпочки, провела кончиком языка по его нижней губе, а рукой скользнула вниз и уверенно потерла по ширинке, немного сжимая пальцы. Поймала потемневший взгляд с фирменным прищуром, но не осталась довольна. Провела рукой еще раз с еще большим напором: вниз и вверх, отмечая, как член напрягается, а взгляд становится еще темнее. И до того, как мужчина успел меня перехватить, резко отступила и выдала: