Неся гнев Корусанта
Шрифт:
– Я помогу, - тут же сориентировался Сильд, выхватывая лекарство и с силой разжимая челюсть Сумари.
Парень резко запихнул пилюлю в малышку, стараясь действовать как можно нежнее, но при этом так, чтобы лекарство гарантированно попало внутрь. Сумари, словно почувствовав, как что-то попало в рот, интуитивно распахнула глаза, в которых читались страдание и боль. Перед ней предстало лицо кореллианца, который обеспокоенно глядел на нее. Ранна с ужасом смотрела на свое дитя, интуитивно прижимая ту к своей груди. Сильд положил руку на лоб девочки, стараясь успокоить.
– Тише-тише...
Глаза Сумари распахнулись еще шире. На смену боли пришел страх. Все закончилось через секунду - девочка медленно опустила веки, теряя сознание. Ранна еще сильнее прижала ее к себе,
– Чт-...что с тобой?
– спросила Тау'лика, испуганно глядя на парня.
– Да, ничего, - отмахнулся тот.
– Просто что-то испереживался, вот и...
Он небрежно взглянул на ладонь и очень удивился, когда вместо прозрачных слезинок, увидел багровые разводы. 'Слезы' все продолжали и продолжали вытекать.
Ранна с ужасом глядела, как из уголков глаз Сильда появлялись целые ручейки крови. Парень начал остервенело их смахивать, но все, чего он добился - это лишь размазал густую жидкость по всему лицу. Она видела, как постепенно, кровавые дорожки стали появляться из ноздрей кореллианца, потом - из его рта, и даже из ушей. Сильд болезненно кряхтел, схватившись за голову, пока девушка глядела на него с раскрытым ртом. Он словно задыхался, нервно подергиваясь и закатив глаза. На секунду парень замолк, и в следующее мгновение его череп разлетелся на тысячи кровавых осколков. Мандалорка почувствовала, как теплая кровь и кусочки плоти мерзко стекают по ее лицу. Он была не в силах оторвать взгляд от обезглавленного тела кореллианца.
***
– Сука!
– сквозь зубы шипел Кид, схватившись за голову.
– Гадство!
Какого хрена это было?! Наемник без сил лежал посреди обломков костей, от души понося весь белый свет. Тело буквально горело изнутри, словно он на радостях проглотил целый кусок раскаленного угля размером с кулак. А еще, в сознании до сих пор эхом отдавались боль и страх Сумари. Какого черта? Клон отчетливо ощутил присутствие девочки, когда едва не стал безмозглой оболочкой темной твари. Что это, мать вашу, было?!! Больше всего на свете он не хотел впутывать малышку в нечто подобное. 47-й чувствовал все, что перенесла Сумари, словно это происходило с ним самим - паника, ужас, боль и отчаяние. И самое страшное, что тварь тоже почувствовала чужое присутсивие. Почувствовала, и бросилась на более привлекательную и слабую добычу. Даже для матерого солдата подобное было бы весьма и весьма неприятным, что уж говорить про пятилетнюю девочку? Но похоже, что она справилась. Смогла не только отбиться самой, но и изгнать эту неизвестную хрень из взрослого мужика. Будто бы выжгла каленым железом всю заразу, проникшую в тело клона. Но то, что она перенесла, борясь с темной сущностью, оказалось слишком. Даже сейчас наемник улавливал тихие отголоски ее страданий, и того неописуемого ужаса, который накрыл малышку с головой. И что, так будет каждый раз, когда он наткнется на нечто подобное? Она снова интуитивно ворвется в его сознание и окажется под ударом?
Кид смог более-менее встать на ноги и тяжело отдышался. Хотя тело все еще горело, голова была кристально чиста. Он с облегчением вдохнул теплый воздух.
– Тебе стоит поспешить, - призрак древнего сита появился совершенно неожиданно.
– Что?
– 47-й едва не отшатнулся от внезапно материализовавшегося гостя.
– Что за хрень?
– Нет времени - лучше поторопись, - покачал головой Поль.
– Объясню по дороге. А пока - пожалуйста, не мог бы ты снять ключ с шеи бедного животного?
– "Бедного животного", - тихо проворчал Кид, переворачивая ногой шипастую башку псевдоранкора.
– Когда это "бедный" стало означать "голодный и смертельно опасный"?
– Мы насильно сделали ее вместилищем...одного эксперимента, - зудел под ухом Полл, без интереса глядя, как клон брезгливо потрошил голову зверя.
– Несчастное создание, которое страдало из-за наших неумеренных амбиций и...
– Промотай!
– огрызнулся в ответ 47-й, глядя на перемазанный в черной жиже кулон.
– Мне исключительно похер.
– Очень зря, - как бы невзначай промолвил дух.
– Потому как теперь ты еще больше заинтересован в успехе своего похода...
Кид удивленно посмотрел в сторону Полла. Последние слова сита заставили матерого солдата покрыться потом. Внезапная догадка осенила бойца не хуже удара молнии.
– Только не говори, что...
– глаз 47-го нервно задергался.
– Не говори, что Сумари...
– Все так, - с досадой выдохнул его прозрачный собеседник.
– Ты!
– кровожадно прорычал наемник.
– Ты ничего не говорил про подобное!
– Я не знал, что такое юное создание настолько овладела техниками, - оправдывался дух.
– Я не мог знать...
– Долбанный ублюдок! Как это произошло? Почему?
– Объясню по дороге, - попытался успокоить его призрак.
– А пока - поспеши. Если ты выполнишь задание, то сможешь уберечь девочку от печальной участи.
Кид мгновенно ощетинился. Клон стрелой метнулся в сторону следующей двери, ведущей в глубь горы. Будь у призрака физическое тело, то Полл бы точно несколько опешил от такой волны гнева и кровожадности, которая исходила от него. Но древний сит лишь любопытно разглядывал солдата, ни сколько не скрывая своей заинтересованности. Он много раз видел подобное - безумный гнев, полностью охватывающий сознание, затмевающий взор и мешающий ясно мыслить. Но обычно это происходило с обученными воинами-ситами, которые буквально упивались подобно яростью для усиления своих способностей в бою. Но были и отличия - те, кто когда-то открыл для себя настолько темный и мощный источник энергии, никогда не позволяли даже капли гнева уйти впустую, но этот клон....он буквально выплескивал все без остатка. Старый дух давно не видел настолько яркого, практически ослепляющего, звериного бешенства. Бессилие и отчаяние - вот что заставляло этого мальчика так сильно ненавидеть старого сита. А еще страх...нет, практически ужас. Ужас от того, что своими действиями поставил под угрозу дорогого человека. Похоже, ему не в первой безучастно наблюдать за тем, как страдают близкие, не в силах изменить хоть что-то. И именно это так бесит молодого птенца. При ином раскладе это могло бы стать для него лучшим источником сил. Было даже несколько жаль, что столь сильные эмоции растрачивались впустую, выбрасываясь в никуда. Пять-шесть тысяч лет назад Полл определенно обучил бы эту заблудшую душу тем приемам и техникам, как обратить гнев в силу, а силу - в победу над врагами. Но он уже давно перестал верить в то, что Сила постигается только лишь через эмоции или через покой. Настоящая Сила лежала где-то посередине, беря от каждой грани по-немногу. И если он сейчас обучит мальчика использовать свой гнев, то тот почти стопроцентно неверно истолкует его уроки. Особенно сейчас.
– Ссскотина, - едва не срываясь, прошипел клон, рывком засовывая кулон в пустое отверстие ворот.
В действительности, он едва держался в здравом уме, и будь Полл хоть немного осязаем - то 47-й обязательно бы оторвал от него кусок посочнее. Наемнику казалось, что чувства готовы разорвать его пополам, вырваться из груди, как чертов ксеноморф! Гнев словно сжигал его изнутри. Легкие и желудок были словно под завязку заполнены напалмом, который готов вырваться на любого неудачника, попавшего в радиус поражения. Хотелось рвать на себе волосы и кричать, разрывать на куски одежду и лезть на стены от полного бессилия. Тело мелко потряхивало, а правый глаз периодически дергался в нервном тике.
Нужно было взять себя в руки, нужно выпытать у призрака, что случилось, когда эта поганая тварь захотела влезть в него, словно в пустой мешок. Возможно, что у этого старпера есть хоть какое-нибудь решение этой проблемы. Да и пора уже вскрывать карты. Играть "в темную" больше нельзя - ставки слишком высоки. И еще нужно было срочно найти какого-нибудь урода, чтобы порвать того на куски, вырвать глаза и ногти, переломать все кости и кастрировать, после чего обплевать и обоссать. Исключительно для душевного спокойствия.