Нет Адама в раю
Шрифт:
Нет, нет, мой ангел. Не dem. Тhem* **Им (англ.).** Th. Положи язык между зубами. Теперь скажи Thеm. Th. Th. Теперь скажи these, they, that, theatre.* **Эти, они, то, театр (англ.).
За месяц Анжелика подружилась с ребятами. Теперь имена ее друзей не были французскими, девочек звали Линда, Марта, Джейн, а фамилии - Бейкер, Браун и Бейтс. Субботними вечерами они вместе ходили в кино и потом хихикали, поглощая мороженое с газированной водой. Они часами мыли и укладывали друг другу волосы, делали друг другу маникюр, обменивались одеждой, журналами о кино и эротическими рассказами. Но
– Моя мать очень нервная, - cказала она своим новым друзьям, - она не выносит, когда в доме много народа.
– А что с ней такое?
– спросила одна из девочек.
Прелестное личико Анжелики стало очень грустным.
– Она очень изменилась, с тех пор как умер отец.
И ее новые друзья, родители которых много работали и были любящими и нежными, поняли это и совсем не удивлялись, что никогда не были представлены Монике Бержерон.
Когда Линда, Марта и Джейн говорили не о киногероях или прическах, они разговаривали о мальчиках.
– Этот Робби Хойт. Я бы в него влюбилась.
– Еще бы. У него ведь Ц.Г.
– Что это значит, Ц.Г.?
– Целовальные губы, дурочка!
– А мне больше нравится Дональд Гроувер. Какие плечи!
– Да. Дональд вообще крупный. Держу пари, он может увлечь девушку.
– У меня мурашки по всему телу, когда я думаю об этом.
Первый большой бал в Ливингстонской средней всегда бывал в начале октября. Он давался в пользу спортивного отделения, и Анжелика была приглашена Джейми Маршем, который входил в баскетбольную команду. Джейми Маршу было семнадцать лет, у него были светлые вьющиеся волосы и тяжелая челюсть, а также свой автомобиль, - настоящая ловушка для любой девушки. Анжелика надеялась, что ее пригласит Билл Эндикотт - звездный полузащитник футбольной команды и кроме того блестящий ученик. Но у Билла была постоянная девушка, ее звали Джилл Роббинс, многие считали ее самой хорошенькой в школе.
– Ты сошла с ума?
– спросила Линда Бейкер, когда Анжелика сказала ей об этом.
– Видишь ли, Билл и Джилл - это пара. Даже их имена похожи. Они вместе еще с младших классов.
– Ничего не могу поделать, - решительно ответила Анжелика.
– Я хочу его.
– Не будь идиоткой, - сказала Линда.
– Лучше зацепись за Джейми и радуйся этому. Я иду с Реем Келли, а ты знаешь, что он за орешек. Можешь мне поверить, если бы Джейми Марш пригласил меня на танец, я не стала бы тратить время, думая о Билле Эндикотте. Боже мой, ведь Билл даже не знает о твоем существовании. Он же старшеклассник.
– Так узнает, - ответила Анжелика.
– Кто узнает? О чем?
– Билл Эндикотт, - сказала Анжелика.
– Он узнает о моем существовании.
– О Боже мой! Ты не хочешь забыть о Билле?
Но Анжелика не забыла. Она два часа готовилась к танцам и не волновалась по поводу Джейми Марша. Она думала о Билле Эндикотте.
Джилл Роббинс не такая красивая, как я, папа.
Конечно, нет, моя дорогая. Никого нет красивее тебя.
У нее даже волосы черные.
Как
Анжелика улыбнулась своему отражению в зеркале и принялась причесывать свои белокурые волосы.
Ты увидишь, папа: сегодня он узнает, что я существую.
Я в этом уверен, ответил Арман.
Спокойной ночи, папочка. Я расскажу тебе все, когда вернусь домой.
Моника Бержерон стояла в гостиной, дожидаясь, когда дочь спустится вниз, и нервно дергала головой, замечая, что про себя произносит слово "гостиная". "Общая комната" - так всегда было принято в ее кругу, но у Анжелики появилась масса сумасшедших идей, с тех пор как она перешла в Ливингстонскую среднюю. Услышав, как Анжелика спускается по ступенькам, она позвала ее.
– Пойди сюда, Анжелика, - сказала она.
– Я в общей комнате.
– В гостиной, мама, - ответила Анжелика.
– Почему твой товарищ не зайдет за тобой сюда?
– спросила Моника. Почему, чтобы встретить его, ты должна выходить, как проститутка на свидание?
Анжелика положила на стул пальто, маленькую сумочку и перчатки. Она посмотрела на мать тем холодным взглядом, который Моника уже знала и которого боялась.
– Я говорю тебе, это неприлично, - сказала Моника.
– Послушай, мать, - ответила Анжелика, - давай покончим раз и навсегда. Я не хочу, чтобы мои друзья приходили в этот дом. Мне стыдно, что они тебя увидят.
Моника застыла, как будто ее ударили по лицу.
– Ты плохая девочка, - все, что она могла произнести.
– А ты глупая женщина. Ты даже не постаралась выучить английский. Ты старая жадная воровка, которая неизвестно зачем занимается шитьем. А кроме того - ты подлая лгунья.
– О чем ты говоришь?
Анжелика вздохнула.
– Ты думаешь, я не вижу счета, которые каждый месяц приходят из банка?
– терпеливо пояснила она, как будто говорила с умственно отсталым ребенком.
– Думаешь, я не знаю о деньгах, которые оставил папа?
– У твоего отца никогда не было ни цента, - воскликнула Моника.
– Это мои деньги, они достались мне от бабушки. Говорю тебе, у него никогда не было ни цента.
– Я полагаю, что страховка была не на твою святую бабушку, - сказала Анжелика, нетерпеливо вздыхая.
– Пожалуйста, мать, не будь такой идиоткой. И сделай мне одолжение, не считай меня такой же.
– Бог накажет тебя, - бессильно произнесла Моника.
Анжелика холодно посмотрела на нее:
– Неужели? Он же не наказал тебя за то, что ты отняла у меня отца.
Моника не ответила, и Анжелика гордо миновала парадную дверь и по ступенькам спустилась на улицу. Она улыбалась, потому что ни Моника, ни кто-либо другой во всем мире и не подозревал, что Арман вовсе не ушел от Анжелики.
Ее отец был всегда с ней, дожидаясь, когда она поговорит с ним. Сегодня вечером она оставила его в своей комнате, но она прекрасно знала, что он появится на танцах позже, если будет ей нужен. Если все будет хорошо и он не понадобится, он будет ждать в комнате ее возвращения, с нетерпением желая услышать все обо всем. Анжелика никогда никому не говорила, что отец постоянно с ней, потому что он просил ее об этом.