Нет худа без добра

Гудж Эйлин

– Маноло Блахник? Чепуха! Я говорю об игрушках, а не о туфлях.

В магазине Шварца народу оказалось еще больше, чем в «Сакс», но Грейс едва замечала это. Пройдя мимо огромных плюшевых зверей, собранных за оградой в углу первого этажа, они поднялись эскалатором на второй, где обнаружили разрекламированных коллекционных кукол. Рядами, расположенными один над другим, красовались маленькие принцессы с фарфоровыми личиками и с ярко-красными губами, демонстрировали кринолины и шляпки из итальянской соломки, из-под которых выбивались крутые локоны. Викторианская эпоха, эпоха Регентства, моды всех времен.

– Кажется,

меня сейчас вырвет, – пробормотала Лила. Грейс огрызнулась:

– Хороша помощница!

– Это совершенная правда. – Лила резко повернулась лицом к ней, и Грейс впервые заметила серебряную сережку в форме собаки, качающуюся в ее правом ухе, в то время как зеленый изумруд на штифте сверкал в другом. – Грейс, ты ненормальная? Речь идет о шестнадцатилетней девушке! Когда я была в ее возрасте… Если бы кто-нибудь подарил мне куклу, то стал бы моим врагом на всю жизнь. Ты хочешь установить нормальные отношения с Ханной или вселить в нее еще одного беса?

Грейс почувствовала, как ее энтузиазм стал увядать. Лила права. О чем она думала?

Она увидела, что взгляд Лилы обращен на дошкольника в метре от них, который, бросившись на пол, молотил руками и ногами, в то время как его мать с раскрасневшимся лицом наклонилась над ним, пытаясь утихомирить. Неожиданно Лила умышленно слегка задела мать, заставляя ее повернуться, и в тот же момент подняла указательный палец и наставила его на малыша, будто бы прицеливаясь в него. Он перестал вопить и в изумлении смотрел на нее расширенными глазами, раскрыв рот, уголки которого приопустились в неподдельном удивлении. Мать, которая не заметила Лилу, обняла его и помогла встать, ласкового приговаривая:

– Ты получишь любую плюшевую зверушку, какую только хочешь, Тэтчер. За то, что ты такой хороший мальчик и делаешь то, что тебе говорит мамочка.

– Как тебе это удалось? – прошептала в удивлении Грейс.

Лила пожала плечами.

– Собаки и дети. Между ними нет разницы. Им надо дать понять, кто хозяин. Если они заметят брешь в твоей обороне, они тут же вцепятся тебе в горло. То же и с Ханной. Насколько я понимаю, ты даешь ей слишком много воли. Разрешаешь ей огрызаться.

– Ты предлагаешь дать ей сдачи?

– Нет, но ты должна постоять за себя. За это она тебя станет уважать, поверь мне.

– Я уважаю Шугар Рей Леонарда. Это не значит, что я хочу жить с этим музыкантом. – Она остановилась. – Эй, что ты делаешь?

Лила сняла с себя кожаный жакет с бронзовыми заклепками в форме музыкальных нот и запихнула его в сумку с покупками, в которой уже лежали джинсы и фланелевая рубашка, которые Грейс купила для Криса. Этот жакет подарил ей никто иной, как сам Брюс Спрингстин прямо со своего плеча – предположительно в благодарность за спасение своего лабрадора-ретривера.

– Я спасаю твою задницу, – сухо ответила Лила. – Не говори ей, что это от меня. Скажи, что от Брюса. Она может падать на колени и целовать компакт-диски с его записями… но, как только она наденет это, думать она станет только о тебе.

Грейс уставилась на Лилу и рассмеялась чуть ли не до слез. Она чувствовала себя ребенком, бьющимся в истерике, – не могла удержаться от смеха, несмотря на покупателей, бросающих на них любопытные взгляды.

Она оказалась в

объятиях Лилы, от которой попахивало собакой, но запах этот казался милым и уютным. Лила быстро и крепко сжала Грейс и отпихнула от себя.

– Это такая мелочь. Поэтому не хочу ничего слышать.

– Лила…

– Заткнись! Я не спала с Брюсом, если это то, о чем ты думаешь.

– Я никогда…

Когда она повернулась, то увидела, что Лила улыбается. Ясно. Вопрос закрыт.

Грейс несла сумку с покупками так, словно в ней лежала чаша Грааля. Ханна подпрыгнет до потолка, когда увидит жакет. Но он не сможет разрешить все проблемы.

Потому что даже если ей удастся одержать верх над Ханной, то что будет, если Джек навсегда займет выжидательную позицию? Она наслышалась рассказов незамужних подруг о парнях, которых вполне удовлетворяло встречаться с ними годами, пока женщины наконец не признавали себя побежденными.

Но Джек совсем не такой, сказала она себе твердо. Он любит меня.

Да? – с издевкой спросил ее внутренний голос. То же ты думала о Уине.

Универсам «Бальдуччи» напоминал сумасшедший дом.

Грейс и Джек протискивались мимо покупателей, зажимающих в ладонях номера в списке очередников, словно выигрышные лотерейные билеты, выстроившихся в очередь к прилавку с холодными закусками. Грейс намеревалась взять только суп «Кэмпбелл», но ее пьянили запахи, исходящие от импортного сыра, громадных колец сосисок, глиняных кувшинов с блестящими оливками, молотого кофе экзотических сортов. Блюда с переполняющими их салатами из овощей, риссото и телятины бросались в глаза. А при входе в магазин стояли корзины с такими редкими в это время года фруктами и овощами, как свежие фиги из Турции, бурые помидоры из Израиля и персики, которые выглядели так, словно их три минуты назад сорвали с дерева.

– Постой за сыром, пока я схожу за хлебом, – попросила она Джека, который нес здоровенную сумку, нагруженную продуктами.

Джек совсем не выглядел нетерпеливым или измотанным. Он улыбнулся, забирая пакет с макаронами, который она держала, и бросил в корзину.

– К вашим услугам, мадам. Хотя если народу прибавится, придется объявить территорию магазина зоной военных действий.

Она привстала на цыпочки и прикоснулась легким поцелуем к его губам.

– Это на случай, если тебя захватят в плен и уведут на территорию противника, и я никогда тебя снова не увижу.

Она ушла, пробравшись бочком мимо полной женщины в шубе, толкающей тележку, нагруженную до краев.

Спустя несколько минут, неся несколько буханок хлеба и пакет с булочками с шоколадной начинкой для завтрака на следующее утро, она догнала Джека у кассы, где он стоял и оживленно беседовал с белокурым мужчиной в ермолке.

Увидев Грейс, Джек обхватил ее за плечи.

– Грейс, это Ленни. Помнишь, я говорил тебе о кузене, Леонарде? Из Боро-Парка?

– О его кошерном кузене! – рассмеялся Ленни, обнажая зубы, слишком ровные и белые, чтобы не быть протезами. – Я пришел сюда за рыбой, но не говорите родственникам моей жены. Для них трагедия даже ступить ногой туда, где продают сосиски. – Он стукнул Джека по руке. – А как ты, где скрываешься? Мы тебя не видели на праздники, на которые ты обычно…