Нет места под звездами
Шрифт:
Йорунн провела в Дармсуде не день, и не два, и даже не десять. Сперва она помогала Ульфу восстановить порядок в городе, отыскать тех, кто мог бы вести переговоры с несогласными, собрать воедино представителей знати, заставить их принести клятвы верности новому императору и регенту.
Когда рядом не было посторонних, Йорунн подолгу рассматривала браслет на руке, в надежде уловить хотя бы легкий отблеск магии. Но золото оставалось холодным и мертвым, даже слабой пульсации Огня не появилось за эти дни.
Илияс и Бадр Зойра открыто встали на сторону Ульфа Ньорда,
Впрочем, наведаться в Недоре Ульф категорически отказался:
— Я не смогу войти в стены, где так много воспоминаний, а каждый камень несет на себе его отпечаток. Хальвард был мне гораздо дороже, чем можно выразить словами. Только благодаря ему мы с сестрой нашли друг друга. Вместе с правителем мы выдержали испытания, что не всякому под силу. Я многое могу вынести, Йорунн, но ту пустоту, что поселилась в моем сердце с его гибелью, не могу ни принять, ни заполнить. Я надеюсь, что тут мне будет легче: под грузом дел, обязанностей и ответственности нет места для душевной боли. Прости, на большее я не способен.
Дармсуд меж тем очищали от обломков, разбирали сгоревшие здания, за стенами хоронили павших. Люди старались не терять присутствия духа, но понимали, что пройдут годы, прежде чем воспоминания о потерях утратят яркость, сотрутся под грузом новых забот, перестанут ранить днем и возвращаться кошмарами ночью.
Ульф представил Йорунн императрице и ее сыну. Пальцы матери тревожно сжались на плечиках ребенка, когда герцогиня Недоре опустилась на одно колено перед мальчиком и приподняла его голову, рассматривая искры дара в еще наивных и чистых глазах.
— Адиль очень способный маг, раз его силы проявлялись в столь юном возрасте. Нужно превратить его дар в инструмент созидания, а не разрушения. Если не сделать этого, то со временем мальчик разделит безумие отца. Великое могущество должно идти рука об руку с ответственностью и знаниями. Только так мы сможем сохранить мир.
А потом Йорунн сообщила, что уезжает. Вместе с ней уходил и Арен. Он спешил вернуться в Кинна-Тиате к Виале. Им двоим еще предстояло решить, как быть дальше: покинуть ли древний белый город или остаться на севере.
С Ульфом герцогиня простилась тепло и сердечно, Черный Волк обнял ее и долго не отпускал.
— Если ты понадобишься мне, я могу рассчитывать на твою помощь?
— Можешь, — мягко улыбнулась она. — Ты очень дорог мне. Береги себя. Не позволь этому месту изувечить свою душу.
— Не позволю, — твердо откликнулся он, — но и бегать от опасности мне не пристало. Если не я, то кто возьмется опекать юного Адиля? В нем залог наших надежд на спокойное будущее.
— Не сомневаюсь, что ты справишься.
— Шли мне вести, и ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Останешься пока в Недоре?
— Да, в Великой Степи должен править Лид, а мое место — в Кинна-Тиате.
— Я не прощаюсь с тобой, знаю, мы еще увидимся и не раз, — Ульф вновь обнял ее и поцеловал в лоб.
Обратная дорога получилась спокойной и неторопливой. Йорунн не хотела останавливаться в домах, и ее отряд проводил ночи под открытым небом. Герцогиня часто замирала, глядя на звезды или в пламя костра, вдыхая ночь полной грудью. Когда на горизонте показались заснеженные пики гор, сердце Йорунн забилось чаще.
Именно на перевалах она поняла, что Тьма и Огонь начинают понемногу возвращаться к ней. Миновали Нисса-Шин, и герцогиня уловила слабое биение силы где-то под сердцем. Торопливо закатав рукав, она с облегчением увидела, как по браслету пробежали искры, а теплый, мягкий свет запульсировал, оживив золотые нити. Когда ноги ее коснулись белых улиц Кинна-Тиате, пришло осознание того, что ей следовало вернуться сюда, даже если бы небо рухнуло на землю.
— Я рада, что ты выжила, — только и сказала Виала, встретив прибывших на въезде в замок. — И хотя сердце мое скорбит о Хальварде, я благодарю все Стихии за то, что они милосердно оставили нам тебя.
***
А через три луны, когда на землю уже выпал первый снег, герцогиня поняла, что ее силы восстановились полностью.
Ночь застала ее в центре черного круга, обрамленного двойным кольцом колонн. Тьма, ласковая и нежная, тихими волнами поднималась и опадала вокруг, скрадывая звуки и отделяя человеческую фигуру от всего остального мира.
Не было ни сомнений, ни колебаний. Йорунн открыла проход на мост-между-мирами с удивительной легкостью и тут же поняла, что ее ждали.
— Ты знал, что я вернусь? — спросила она, глядя в лучистые серо-зеленые глаза.
— Конечно, — ответил брат, беря ее за руку. — Ты никогда не сдаешься и всегда возвращаешься за теми, кто дорог тебе.
— Ты очень точно угадал время.
— Я не угадывал — почувствовал. Видимо, леди Ирдришш была права, и однажды я стану Хранителем этого места. Оно словно моя часть, я вижу его постоянно, даже находясь в реальности нашего мира.
Йорунн внимательно присмотрелась к брату.
— Ты изменился так сильно, а я и не заметила.
— Все мы меняемся, сестренка, — ответил он серьезно. — Но это правильно, иначе просто нельзя.
— Спасибо, что решил помочь… Как считаешь, я безумна? Быть может, его уже и нет в живых.
Лид улыбнулся ободряюще.
— Если смог выжить я, то и он справится. Я уже говорил тебе: его сила особенная, а суть остается неизменной во всех мирах. Пойдем.
“Родная кровь всегда указывает дорогу на мосту-между-мирами, а кто может быть мне роднее тебя?”, - подумала Йорунн и мысленно потянулась к Хальварду.
Путеводная нить возникла сразу же. Потная, пронизанная светом, она тянулась куда-то вперед и растворялась в темноте. Двое людей рука об руку устремились вдоль нее, рассекая слои реальности один за другим до тех пор, пока не добралась до последних врат. За ними полыхало пламя, там перекатывался алый свет и метались тени, но Йорунн это уже не пугало.