Нет пути назад
Шрифт:
– Каждый из них согласился на этот шаг, лорд Лифанор. – Преподаватель боевки выглядел уставшим. – Я самолично следил, как они подписывали бумаги.
– Я обрек их на смерть.
– Они уже были обречены. Попытка уйти от кары суда и вновь обрести свободу – равная плата за риск.
Шатен стиснул зубы и снял очки, начав массировать переносицу.
– Я не понимаю, что мы делаем не так. Согласно книгам, что Вам удалось отыскать, именно Черный камень противостоит Белому. Иначе невозможно воззвать к Источнику Сил. Без него, – Томас вернул окуляры
Сидхант Варо прошел до окна, бездумно уставившись вдаль.
– Наверняка мы что-то упускаем.
– Что? Подопытные уже глотали этот бефаров камень, вживляли в тело обратной стороной, вшивали, заменяли зубы, да и эллин их знает как еще изголялись! – Томас швырнул Нджал, и тот со стуком прокатился по столу, пока не уткнулся в измятый листок. С красивым женским почерком. Ее почерком.
Все это время Гиса находится в плену у Иррьята. Этого маньяка, жаждущего крови и власти.
Сколько недель прошло с того дня, когда он собственноручно отдал ее ему? Сколько дней ей пришлось выносить на собственном опыте гнев Белого медведя?
А он здесь, в тепле и уюте. Может позволить себе вкушать изыски кухни, да разгуливать по замку.
– Больше ждать нельзя. – Томас взглянул на напрягшуюся после его фразы спину союзника. – Дольше всех продержался тот, которому минерал вживили в плоть?
– Да. Но все равно, подобно предыдущим попыткам, отравил организм.
– Яд. На каждый яд должен существовать антидот. – Томас помедлил, после чего вновь потянулся к камню.
– Вы не хотите поставить лорда Эйрина в известность?
– Нет! Он решил скрыть истину о положении киоссы, а я не собираюсь давать ему в руки еще и козырь, способный пролить свет на ее вызволение. Пока что каждая попытка моего отца пройти даже первые рубежи де Нергивена оказывалась провальной.
Варо повернулся к нему всем корпусом, не только головой, как до этого.
– Что Вы задумали?
Вместо ответа, Томас кивнул в сторону портрета, висевшего на стене.
– Что Вы знаете о моей матери?
– О леди Лифанор?.. Лишь то, что известно всем. Когда Вы были еще ребенком, она исчезла из Маунтенны. И поиски не дали никаких результатов.
– Я не об этом. А о том, кем она являлась.
Сидхант отвел взор.
– Это всего лишь слухи.
– О том, что она пришла из Райтара? О том, что моя мать, жена лорда Ледяных Острот, на самом деле бела Белой медведицей?
– Лорд Томас, это не подтвержденные данные…
– А вдруг только райтарцы имеют иммунитет к этому минералу? Что, если Нджал принимает лишь их кровь? Тогда я – единственный, кто может выдержать его взаимодействие на организм.
– Геун Томас! Вы просто переутомились. Не стоит озвучивать столь абсурдные идеи. Ваш отец ни за что не позволит наследнику покинуть Остроты. И тем более подвергать свою жизнь опасности таким образом, – он указал на зажатый между пальцев Нджал. – К тому же, как я уже сказал, нет веских оснований полагать, что Ваша матушка была райтаркой. И к тому же строить выводы о невозможности использования минерала кем-то кроме Белых медведей.
– На сегодняшний день статистика смертей указывает именно на это.
– Отдайте мне камень, я найду следующего добровольца.
Томас отрицательно покачал головой.
– Достаточно, профессор Варо. Вы уже сделали все, что могли.
Сидхант свел брови вместе.
– Томас, это неразумно!
Перешел к академическому обращению? Таким образом хочет призвать к порядку?
Но у него нет выхода.
– На чаше весов жизнь киоссы, геун Варо. Моя семья клялась защищать ее. Ценой собственной жизни. И я собираюсь следовать этой клятве.
Он закатал рукав.
– Вы не поможете мне?
– Томас, это опасно!
– Она бы поступила также. – Шатен был настроен решительно. – Если слухи о происхождении моей матери верны, проверить предположение о Белых медведях мы можем лишь опытным путем.
– Это может Вас убить.
– Я отдаю себе отчет о риске. – Томас вздохнул. – Я всегда ненавидел вид крови. Но если Вы не… я могу сам. Так, наверное, даже лучше. В случае чего Вам будет, что ответить моему отцу. Поведаете, как его неразумный и бестолковый сын в который раз не послушал умного собеседника.
– Томас…
– Я не воин, геун Варо. Это понимание отец вбивал мне с самого рождения. С того момента, как понял, что я не способен сражаться наравне с другими одногодками. И все же я не могу отступить. Гиса – не просто принцесса Ионтона. Она – моя подруга. Месяц назад она уже пыталась спасти мою никчемную жизнь. Я должен был умереть там, за пределами купола, среди тоннелей. Но Элгиссиора подарила мне жизнь. Взяла удар на себя. Отвела угрозу. – Он помедлил. – Я не могу иначе. – Он взял с подставки кинжал, сжимая за рукоять, выполненную из рога.
Сидхант скрипнул зубами.
– Позвольте мне. Не то случайно перережете себе вены. И отправитесь за Грань раньше, чем яд Нджала доберется до Вашего сердца.
Томас с благодарностью кивнул, передавая оружие.
– Вы выросли, лорд Лифанор. И я не могу согласиться со словами Вашего отца относительно Вашей персоны. Лишь воин способен на самопожертвование.
Оборотень слабо улыбнулся, подставляя предплечье.
– Будет больно, – предупреждение Варо последовало за какие-то секунды до того, как преподаватель полоснул лезвием по обнаженной коже.
***
Сидхант что-то говорил о боли?
Да он просто не знал, что такое боль!
Томаса крутило в лихорадке. Казалось, что от места, куда оборотень вложил камень, плоть начала плавиться. Вместо крови по нему текла лава, не иначе.
Каждый вдох приносил муки, а конечности отказывали слушаться.
Все что Томас мог – безвольно лежать и сквозь слезы смотреть на потолок, не узнавая в криках собственный голос.
Это было безумие.
Хуже любой пытки.