Нет пути назад
Шрифт:
Машины включили фары, на них также стояли светофильтры, пропускающие только невидимую часть света для работы с приборами ночного видения. В этот район, стоявший уже в нагорье, вложили огромные деньги: дороги здесь проходили не по земле, они были подняты на бетонных быках, где на полметра, а где и на три метра, так, чтобы были ровными и прямыми, а не вихлястыми и подчиняющимися местному рельефу. Здесь были поливаемые газоны и садики, и даже ручьи, питающиеся из пробуренных в предгорье скважин. Неудивительно, что классовую ненависть обитатели местных жилищ вызывали просто лютую. Еще это усугублялось тем, что на севере жили не персы, как в
13
В нашем мире – это пакистанцы, в этом – страны Пакистан нет, поэтому урдуязычные индусы. И в нашем мире Пакистан, как одна из самых густонаселенных стран Востока, не имеющая даже минимального обеспечения пахотной землей, является главным поставщиком гастарбайтеров по всему Востоку, опередив в 90-е палестинцев. В Иране пакистанские гастарбайтеры появились только в середине нулевых, когда резко пошла вверх цена на нефть, но сейчас их там не меньше миллиона. Вместе с ними в Иран пришла и «Аль-Каида», с которой жестоко борются Стражи Исламской Революции.
– Две минуты!
– Две минуты, приготовится! Цель будет слева по курсу!
Патрон в патронник дослан уже давно, остается только снять с предохранителя. Пулеметчик на пулемете старается «не упустить» прицел.
И тем не менее кто-то все же видит их. Кто-то, у кого есть доступ к приборам ночного видения и у кого достаточно высокий уровень подготовки, чтобы выставить скрытые патрули. Их явно засекли через прибор ночного видения, сразу, как они вышли из-за поворота.
– «РПГ» на двенадцать!
Прямо перед ними – скоростная «одиннадцатая» трасса, путепровод, ведущий в гору. Он не поврежден ударами. И на путепроводе стоит какая-то легковая машина, а около нее – вооруженные люди.
– Держитесь!
Водитель на головной резко вывернул руль. Ракета «РПГ», пущенная с путепровода, бьет по центру автострады, черный фонтан взрыва, справа трескается стекло, видно очень хреново. То ли опыта не хватает, то ли людей нет, то ли вооружения, но гранатомет у засадной группы только один, второго нет. Головная машина резко уходит в сторону, ударяется об отбойник. С путепровода летят пули. Канонир на второй машине открывает огонь из автоматического гранатомета, очередь ложится точно по отбойнику путепровода. Серия вспышек, дым – и боевики затыкаются.
– Подавлено! Подавлено!
– Продолжаем движение! Доложить о потерях!
– Дамир ранен! Черт, он ранен!
– Оказать помощь, продолжать движение!
Остановиться, даже здесь, – смерти подобно. Русские слишком долго пробыли на Востоке, чтобы помнить всегда: движение – это жизнь. Остановился – через пять минут начнет собираться толпа, через пятнадцать – ты уже никуда не уедешь, через полчаса тебя гарантированно разорвут на куски.
Машины вырываются из-за путепровода, вслед им строчит одинокий автомат. Его даже не пытаются подавить.
– Тридцать секунд, слева!
– Пулемет на десять часов!
Из одного из высотных бетонных зданий по дороге трассерами, непрерывным огнем открывает огонь пулемет. Пулеметчик хороший: первые же пули приходятся по кабине головного пикапа. Человек, сидящий на правом переднем, успевает выскочить из теряющей ход машины, катится по бетону. А вот водитель не успевает. Дорога здесь возвышается над местностью примерно на два метра, но здание находится еще выше в гору, метров на пять, и до него не меньше ста метров. От здания открывают огонь несколько автоматчиков, расстреливая трассу.
– Крупнокалиберный, огонь! Гранатомет, огонь!
Но команды ждать и не стоит: и за пулеметом, и за гранатометом испытанные люди. Крупнокалиберный пулемет бьет по позиции пулеметчика боевиков в угловой комнате здания, трассеры размером с футбольный мяч врезаются в стену, все покрывается пылью, пулемет замолкает. Автоматический гранатомет накрывает позицию боевиков у входа в здание, там тоже все покрывается дымом и вспышками разрывов. В отличие от русских у боевиков, прикрывающих ОВЦ, похоже, негусто с тяжелым вооружением.
Кто-то, тяжело топая, подбегает, помогает подняться.
– Отстань, я сам…
Человек поднимается. Открытой стрельбы нет, но надо действовать как можно быстрее.
– Все целы?
– Мехмет мертв!
Это не так страшно. Мехмет – бывший шахский гвардеец, хорошо знающий город, он избежал кровавой расправы на стадионе и прибился к ним, к русским, чтобы выжить. Его сделали водителем, он хорошо знал город и умел пользоваться ПНВ, потому что служил в секретной полиции САВАК. Но смерть таки не отпустила, догнала, забрала, что ей полагается, даже сейчас, когда город со вчерашнего дня наш. Что остается сказать? Это предопределено Аллахом, и он сделал, как пожелал, только и всего.
– Так. Машина два, на тот съезд, через стоянку, занять позицию на той стороне здания. Нельзя допустить, чтобы кто-то удрал. Мы заходим спереди. Дамир, как ты?
Здоровяк татарин держится:
– Все в порядке, господин майор.
– Так, пошли, пошли, пошли!
Труп водителя просто выбрасывают на бетонку, обе машины сворачивают на съезд. За одной из них прячется штурмовая группа.
– Бык два-два, здесь Большая птица четыре, вопрос: почему не докладываете о контакте? Что происходит, вам нужна помощь? Мы зафиксировали перестрелку.
Черт, этих только и не хватало…
– Птица четыре, здесь Бык два-два, мы справляемся своими силами. У нас убит проводник и один раненый, потери противника – около десяти единиц, десяти единиц. Вопрос: что вы видите? Есть движение в секторе?
– Бык два-два, движения не наблюдаем, пока все тихо, но это может измениться в любую минуту. Докладывайте о том, что вы делаете, как положено, здесь отморозки не нужны, как поняли?
– Птица четыре, понял вас.
– Контакт справа!
– Твою мать, контакт с фронта!
Справа на стоянке появляется еще одна машина, седан, она резко тормозит и, из нее выскакивают вооруженные люди. Один из них уже на колене с «РПГ», направленным на пикап. Из окон первого этажа открывает огонь пулемет.
Пулеметчик на крупнокалиберном в долю секунды делает свой выбор и открывает огонь по автомобилю справа. Гранатометчик так и не успевает выстрелить, пули сбивают его, гранатомет то ли взрывается, то ли еще чего, то ли взрывается сама машина, но боевики ничего не успевают сделать. Гремит взрыв, и огонь прекращается. Прекращает работу и крупнокалиберный пулемет: пулеметчик, отреагировав на угрозу справа, подставил свой бок пулеметчику из здания.