Нет жалости во мне
Шрифт:
– Пусти!
Она барахталась, пытаясь вырваться, но Алик легко удерживал ее в своих объятиях. Руки у него хоть и тонкие, но сильные.
– Он же его убьет! – воззвала к нему Сашка, осознав, что с ним ей не справиться.
А может, ей просто расхотелось сопротивляться.
– Валек, хорош! – крикнул Алик. – Сашка сказала, что она теперь любит тебя!
– Слышишь, она тебя любит! – со смехом добавил Эрик.
Но к этому времени Валек уже остановился. Встал на ноги, для острастки пнул Игоря ногой в бок. Мрачно, исподлобья глянул на Сашку, что-то буркнул себе под нос
Сашка же и не думала изображать из себя венок на шею победителя. Она вообще не глядела в его сторону. Большими от ужаса и удивления глазами она смотрела на поднимающегося с земли атлета. Вид у парня был настолько жалкий, что даже она не думала о возможном реванше. Вряд ли она презирала его за поражение, но с земли подняться ему не помогла. Более того, она так и стояла в обнимку с Аликом, хотя он уже и не удерживал ее. Его рука покоилась у нее на талии, а она даже не пыталась отстраниться: стояла как вкопанная и завороженно смотрела на Игоря.
Атлет рукой размазал по лицу кровь из разбитого носа, пошатнувшись, глянул на Эрика, перевел взгляд на Алика и Сашку. Злоба распирала его, требовала выхода, но парням нагрубить он побоялся, зато собственная девушка показалась ему удобной мишенью.
– Ну, чего уставилась, коза? – с жалким презрением обиженного человека выпалил он. – Смешно, да?.. Когда раздвигалась, тоже смешно было?
– Что делала? – задыхаясь от возмущения, протянула Сашка.
– А то самое! Со мной!.. Потаскуха!..
– Ну, ты и козел! – взвился Алик.
Возможно, Сашка и впрямь вела себя как шлюха. Привела в дом стероидного красавчика, легла под него. Но ведь об этом вовсе не обязательно было кричать на весь двор. Так мужчины себя не ведут...
О том, что совсем недавно он сам оскорбил Катьку, назвав ее шлюхой, он подумал, когда Игорь уже выл от нестерпимой боли. Слишком сильным оказался удар, которым угомонил его Алик. Ногой в промежность – такого себе не пожелаешь...
– Вали отсюда, урод! – рыкнул Эрик.
Он даже оттянул назад ногу, чтобы пнуть атлета под зад, но передумал. Парень хоть и держался на ногах, но, по сути, находился в положении лежачего, а таких не бьют – во всяком случае, на глазах у дам, и уж тем более «не дам»... Судя по всему, Сашу можно было отнести к промежуточной категории – «дам, но не вам».
Не разгибаясь, Игорь шагнул к подворотне, правой пятерней зачем-то скребнул по земле – как будто в поисках увесистого булыжника. Камень под руку не подвернулся, но слова на язык заползли.
– Козлы... Всемером одного не боятся... – озлобленно процедил он сквозь зубы.
– Да тебя раз на раз сделали, придурок! – рассмеялся ему вслед Эрик.
Атлет молча проглотил оскорбление, доковылял до подворотни и уже оттуда погрозил кулаком. На что Алик также показал ему кулак – на согнутой в локте и «перерубленной» ладонью руке.
–
– Не то слово! – хмыкнул Алик.
И как бы невзначай обвил рукой талию стоящей рядом девушки. На какие-то мгновения она прильнула к нему, но, спохватившись, отпрянула. Причем одновременно с ней шарахнулся в сторону и он сам: вспомнил, что в Сашку влюблен его лучший друг; и обниматься с ней – предательство.
– Где ты такого крутого откопала? – насмешливо спросил Эрик.
– А он в самом деле крутой, – Сашка хмуро свела брови к переносице.
– Да мы видели, какой он крутой, – хмыкнул Алик.
– А вы зря веселитесь, – вразумительно и вместе с тем с интересом посмотрела на него девушка. – Он из черняховской бригады...
– Да ладно! – в замешательстве махнул рукой Эрик.
Алик тоже крепко задумался, потому как знал, о чем шла речь.
Еще год назад в городе мало кто знал об этой бригаде. Несколько спортсменов-боксеров с Черняховской улицы сбились в стаю под началом своего друга, отмотавшего срок, и, как говорится, начали делать дела. Как там у них все шло поначалу, было не очень ясно, но очень скоро они подмяли под себя всю Промзону, прибрали к рукам Западный район, взяли под контроль центр города. Бригада славилась своей жестокостью, поэтому Алику стало не по себе.
– Не похоже, что из бригады, – уговаривая себя, мотнул он головой. – Все черняховские на тачках ездят. А ты с ним, говорят, на такси подъехала... Может, он из этих, из сочувствующих?
Алик одно время и сам «сочувствовал» бригаде Лешего, которая держала масть в их Западном районе. Приходили к ним в квартал гонцы от бандитов, набирали толпу для массовых разборок. И он сам тогда вызывался, и Эрик с ним был, и Валек. Однажды дело даже до настоящего побоища дошло – стенка на стенку, заточки, арматура, цепи... На боку остался шрам от острого прута. Возьми браток чуть левей и повыше, лежать бы сейчас Алику в деревянном бушлате.
Лешего пристрелили еще в начале нового года. Весь Западный район отошел к черняховской братве, а их авторитеты «уличным ополчением» брезговали, да и разборки на ножах и кулаках, говорят, вообще не признавали. У них настоящая мафия – киллеры, автоматы; и все вопросы, как правило, решаются через прорезь прицела... Но, возможно, все-таки у черняховских есть «сочувствующие» из спортсменов – запасные силы, так сказать, и кадровый резерв...
– Ну, прямо и все... – оттопырив нижнюю губу, с видом знатока снисходительно фыркнула Сашка. – У них одна машина на звено... Что такое звено, знаете?
– Ты что, совсем нас за темных держишь? – с упреком глянул на нее Алик.
– Да знаем, – усмехнулся Эрик. – Типа бандитская «звездочка»... А ты у них что, за санитарку, да?
– Нет. Просто с Игорем познакомилась... – слегка сконфузилась девушка.
– Он тебя шлюхой назвал, – пристально и с плохо скрытой насмешкой посмотрел на нее Алик.
– Это он со зла... – еще больше смутилась она.
– Да нам как-то все равно, со зла или нет, – пожал плечами Эрик.
– Вот и валите отсюда, если все равно!.. И вообще, пошли вы все знаете куда!