Нет жалости во мне

Колычев Владимир Григорьевич

– Ну, я, в общем-то, спешу, – пожал он плечами.

И, отстранившись от нее, продолжил путь.

– А мне с тобой можно?

– Зачем?

– Ну, просто...

– Просто кошки рожают... Потому что гуляют просто и с кем попало...

– Это ты о чем?

– О ком. О некоторых.

– Я не гуляю с кем попало.

– Тогда ко мне чего клеишься?

– Ты особенный.

– Сейчас растаю и растекусь по асфальту.

– А я тебя соскребу, соберу в кучку и положу к себе в сумочку! – засмеялась Катька.

Парировать ее словесный выпад он не

успел: открыл было рот, но рядом вдруг под скрип тормозов остановилась вишневая «девятка». С едва уловимым гулом опустилось непроницаемо темное стекло, и он увидел знакомую физиономию.

Игорь смотрел на него свирепо и злорадно. Из машины вышел резко, нахраписто. Лютые глаза, гневно вздувшиеся вены на могучей шее; бицепсы гиревыми шарами угрожающе перекатывались от локтей к плечевым суставам. И если бы только это. Из «девятки» выбрались еще два так же крепко накачанных «быка» в спортивных костюмах. На Алика они смотрели равнодушно, но вместе с тем решительно. Может, и не хотели они его бить, но именно это им сейчас и предстояло. Один с наигранно скучающим видом разминал шею и плечи, другой левой ладонью шлифовал костяшки правого кулака.

– А где твой жиртрест? – язвительно, с высоты своего превосходства спросил Игорь.

– Это ты о чем?

Алика хватил мандраж. Как ни крути, а одному против этой своры ему не выстоять. А нутро подсказывало, что бить его будут смертным боем.

– Ты дурака не включай, – угрожающе надвинулся на него Игорь.

– Да я к тебе вообще не прикасался! Как я мог тебя включить?

– Ну, ты в натуре!

Парень многозначительно обозрел пространство вокруг себя. Место не самое глухое в городе, но людей окрест маловато. Да и кому из случайных прохожих придет в голову одернуть звероликих амбалов?

Но как это ни странно, нашелся человек, осмелившийся вступиться за Алика.

– Слышь, ты, вали отсюда! – отчаянно-истерично взвизгнула Катька.

Но тут же за это поплатилась. Игорь ударил ее ладонью наотмашь, не очень сильно, поскольку на ногах она удержалась, но из носа брызнула кровь, а из глаз – слезы. Как таковая она не нужна была Алику, но возмутился он так, будто качок надругался над его любимой девушкой. Злость разогнала страх, левая нога будто сама по себе шагнула вперед, а правый кулак врезался Игорю в челюсть.

Увы, удар не удался: он лишь еще больше разозлил качка. А ответ последовал незамедлительно. Алик смог уклониться от размашисто летящего кулака в голову, но удар ногой в промежность согнул его пополам. И тут же тупой носок тяжелого бота с силой врезался в приоткрытый рот. Искры из глаз, хруст зубов, ржавый вкус крови. В голове загудело, уши как будто заложило ватой...

Алик сумел удержаться на ногах, но это было и все, на что был он способен сейчас. О том, чтобы ответить ударом на удар, можно было только мечтать... Кто-то двинул его сзади по ногам, и он упал на спину. Тут же перед глазами мелькнуло черное, стремительно растущее в размерах пятно. Он еще не успел сообразить, что это каблук ботинка, но уже подставил под удар руки. Быстрая реакция спасла его

нос, но это был всего лишь маленький эпизод в длинной череде ударов, который обрушила на него бандитская троица.

Он лежал на земле, в тщетной попытке защитить лицо и живот, а бандиты пинали его со всех сторон – неторопливо, но энергично и со знанием дела... Алик понимал, что его убьют, если никто не остановит братву. Сквозь боль, в тряске обрушивающихся ударов он слышал, как визжит Катька, пы-таясь ему помочь. Но толку от ее стараний было мало – разве что кто-нибудь оторвется от него, чтобы отвесить ей оплеуху.

Алик уже мысленно распрощался с жизнью, когда экзекуторы вдруг расступились.

– Что здесь происходит?

Сначала он услышал грозный окрик, а затем увидел парня в милицейской форме.

– Да вот, начальник, смотрим, пацан лежит, – развязным тоном, со снисходительной насмешкой отозвался кто-то из бандитов. – Может, машина, думаем, сбила, вот, подошли... Что-то не то с ним, может, в больницу отвезти, а?

– Врут они, товарищ сержант! – влезла в разговор Катька. – Они его били. Свалили на землю и били ногами...

– Спокойно, гражданочка, – официально-стро-гим, но реально-беспомощным тоном попытался урезонить ее мент. – Сейчас пройдем в отделение, разберемся.

– В натуре, начальник, его в отделение везти надо, а то, может, он рецидивист какой-то... Ну да, у тебя машины, сержант, нет, но ничего, мы тебе денег на такси дадим...

Перед глазами у Алика все расплывалось красными пульсирующими кругами, но все же он видел, как браток отвел сержанта в сторонку, достал из кармана несколько купюр, сунул ему в руку.

– Все нормально, командир?

– Да, будем разбираться, – кивнул мент.

– Ну, тогда мы поедем, да?

Браток запанибратски похлопал сержанта по плечу и направился к машине, за ним последовали остальные.

Сержант дождался, когда «девятка» уедет, и присел перед Аликом на корточки.

– Да, хорошо тебя помяли, парень, – сочувствующе покачал он головой. – Кто ж тебя так?

Презрительно усмехнувшись, Алик собрал языком во рту кровавую кашу с обломками зубов и сплюнул ему под ноги. Как будто не знает мент, кто его так отоварил? Ну, испугался в одиночку против трех бандитов по-взрослому сыграть, так зачем здесь фарс разводить?

– А кто мне губу разбил? – набросилась на него Катька. – А в глаз кто ударил?

– Вам видней, гражданочка!

– Мне видно, а тебе нет. Потому что слабо тебе с бандитами. Очко сыграло, да?

– А вот это уже оскорбление! – поднимаясь, возмущенно протянул сержант. – А я, между прочим, при исполнении!

– Вот именно, между прочим!

– Будем составлять протокол.

– Составляй. А я дяде пока позвоню. Будешь потом этот протокол на мягкую бумажку тереть. Сам же и подотрешься!

– И кто у нас дядя? – настороженно спросил мент.

– А у вас не знаю, а у меня – подполковник Михальцев, замначальника ГУВД... Что, не веришь? Поехали к нему, спросишь. А заодно расскажешь, как ты здесь комедию ломал...