Нетайные поклонники
Шрифт:
– Ты себя в зеркало видел? У меня мама впечатлительная, творческая натура. Она тебя один раз увидит, и я буду до пенсии под замком сидеть.
На самом деле это было не совсем правдой. Мама старается не судить о людях по внешнему виду. Ее вообще люди не очень волнуют, творчество ей гораздо интереснее. Но мне так хотелось его задеть. Зачем он меня поцеловал? У него ведь девушка для этого есть. А я – тоже хороша. Я-то зачем его целовала?
Эта мысль не оставляла меня ни пока мы допивали кофе, болтая о Маках, Твиттере и кастомных мотоциклах, ни пока загружались в машину. Что все это значит? Как все это понимать? Я так ждала этой поездки, мне казалось, что она что-то прояснит между нами. И что? Если вам кажется, что ситуация улучшается, значит, вы чего-то не заметили.
Едва двигатель зашумел, мобильник Влада снова начал пищать. За сегодняшний день я слышала мелодию «Numb» уже раз шесть.
– Да… Видел… Был занят… Я за рулем и не могу сейчас разговаривать… Зато сейчас проблема… Нет… Там и посмотрим…
Сквозь гул мотора я слышала возмущенный женский голос. Не составляло труда понять, кто ему звонит. Влад казался недовольным. Отвечал коротко и жестко. Я попыталась вызвать в себе жалость к несчастной Аллочке или кто она там, но вместо это чувствовала только удовлетворение.
– Проблемы? – поинтересовалась я, едва он положил трубку.
Влад пожал плечами и снова закурил. Ясно. Как целовать меня – так это можно. А как дело касается его подружки, так сразу «прости, Женечка, подвинься».
– Я катастрофически не нравлюсь девушкам, – наконец со смешком сообщил он.
– Да? – Я усмехнулась. – Кто бы мог подумать. Ты ведь такой обаятельный, положительный и ответственный…
– Эй, не ходи по мозолям, отличница.
– Мозоли бывают от частого использования.
Я замолчала. Может, зря я так? Он ведь явно не из тех, кто часто говорит о своих проблемах. Могла бы почувствовать себя польщенной.
– И в чем суть претензий? – уточнила я, поудобнее устраиваясь в кресле и поворачиваясь к нему.
– Доктор Курпатов? Это снова вы? – засмеялся Влад. А затем добавил: – Ты тоже рвешься улучшать всех вокруг тебя?
Я не очень поняла, как этот вопрос относится к делу, но задумалась…
– А я не верю в улучшение кого-то, кроме себя. – БМВ вырулил на Кутузовский проспект. Я смотрела, как в желтом свете фонарей ветер треплет мокрые деревья. – Нет, я не про силикон и коллаген, если ты об этом подумал. Просто… Мне бы не понравилось, если бы кто-то требовал от меня, чтобы я менялась в угоду его интересам.
Вил, казалось, загрузился. Завтра пойдет кислотный дождь, не иначе.
Машина остановилась у моего дома.
– Я позвоню насчет концерта, – пообещал он.
Я кисло улыбнулась – знаю я эти его обещания позвонить. Так что пробормотала что-то неразборчивое, чтобы спрятать смущение.
Мы сидели в машине лицом друг к другу. За окном шумел вечерний город. Я не знала, что делать, – открыть дверь и сбежать или подождать и узнать, как будут развиваться события? Мне казалось, что вот-вот он меня снова поцелует. И мне так безумно хотелось, чтобы это произошло. Мне нравилось с ним целоваться. Нравились его губы, его запах, его волосы… Но, черт, у него девушка, у меня проблемы и разница в возрасте…
Кажется, Влад уже потянулся ко мне, когда телефон снова разразился трелью. Вил чертыхнулся и вытащил из кармана мобильник. Я успела заметить надпись на дисплее: «Алла». Может быть, он хотел сбросить звонок. Может, он хотел ответить – узнавать я не собиралась.
– Ладно, созвонимся.
Я открыла дверь и выскочила на улицу. Не знаю, сказал ли он мне что-то вслед, пытался ли меня удержать – до подъезда я практически летела, будто за мной гнались вызванные Варькой черти.
За что школе можно сказать спасибо, так это за подобие стабильности в моей жизни. Что бы ни случалось со мной, какие бы зеленоглазые хамы меня ни целовали, что бы ни происходило с браком родителей, я могла быть уверена, что школа останется на месте и будет ждать меня. Еще, по крайней мере, пару лет. По вторникам мне только к третьему уроку, поэтому того, кто позвонил мне в девять утра, я была готова убить с особой жестокостью. Особенно учитывая, что во сне я гоняла по треку, пытаясь сократить расстояние между мной и мотоциклистом на «R1» в синем комбинезоне. Эх, правду говорят: одна из причин, почему компьютеры могут сделать больше, чем люди, – это то, что им не надо отрываться от работы, чтобы отвечать на идиотские телефонные звонки.
– Привет, красавица.
«Красавица»? Я? Номером, наверное, ошиблись.
– Вы кто? – невежливо спросила я, отчаянно пытаясь подавить зевоту.
– Ага, теперь, значит, к знакомству готова? Надоело выпендриваться?
Теперь я его узнала. Тот самый парень, который преследовал меня у магазина! Вот уж точно – чудесное начало чудесного дня.
– Я не выпендриваюсь. Меня просто устраивает мой круг общения, – четко проговорила я в надежде, что до него все-таки дойдет.
– Это потому, что тебе пока клевый парень не встретился. Типа меня. Ну так что, сходим куда-нибудь?
– Слушай, ты чего такой непонятливый? Я же сказала, что не хочу с тобой знакомиться и общаться.
– Не выделывайся. От тебя же не убудет. А я парень настойчивый…
Я нажала на отбой и зарылась лицом в подушку. Что же вокруг меня так много уродов?
Телефон тут же зазвонил снова. Тот же номер. Ну нет, на этот раз никаких разговоров. Надо будет потом скачать софтину для блокировки номера. А пока я просто записала беззвучный звонок и поставила его на этот контакт. Пусть обзвонится. «Настойчивый»…
Настя уже ждала меня на школьном крыльце.
– Что-то Лепра затевает, – взволнованным голоском предупредила меня подружка, едва я подошла к двери.
– Она всегда что-то затевает. Деятели потому и деятельны, что они тупы и ограничены…
– Чего?
– Достоевский. Федор Михалыч. – Цитировать нашей Насте классику, все равно что использовать народные поговорки на китайском – ребенок поймет только предлоги. – Где наши силы, физическая и мистическая?
– Внутри. Говорят, полковника сегодня не будет, так что можно не торопиться.
– Кто говорит? – недоверчиво уточнила я.
– Ну… Все говорят… – Настя задумчиво накрутила локон на палец. Доверчивая моя.
Однако полковника действительно не было. Монсеррат Кабалье, в миру Людмила Адамовна, наш директор, велела всем сидеть в классе и «вести себя прилично». Точно. Еще бы стае орангутанов это приказала. Едва она вышла за дверь, народ принялся пересаживаться, болтать, звонить – короче вести активную личную жизнь. Максимов, отсчитав положенные пять минут, выглянул в коридор – конвоя не было, и вскоре большая часть одноклассников понеслась во двор. Курить и демонстрировать свою крутость. В классе остались только мы четверо и лепрозорий. Лепра то и дело бросала в нашу сторону заинтересованные взгляды и наконец, набравшись смелости, покачивая бедрами, подошла к первой парте.
– Ой, девочки, знаете, интересная история со мной вчера приключилась. – Красавина уселась на учительский стол, практически перед моим носом.
Вытянула вперед длинные ноги в капроновых колготках «привет, переохлаждение». Ее прихлебалы тут же подгребли поближе и устроились на подоконнике.
– Тебе что, сесть больше негде? – подала голос Ярослава из-за моей спины.
Но Лепра, словно не слыша угрожающего голоса Птицы, продолжала загадочно улыбаться. Прихлебалы переглядывались, состязаясь в умении преданно заглянуть в рот своей предводительнице. Я демонстративно достала из рюкзака ридер и углубилась в чтение.
– Вы знаете, я вчера была в «Метрополисе», там «Киностар Майами»… Мы с папой на закрытый кинопоказ ездили, только для своих. И знаете, кого я там увидела?
Лепра остановила на мне выразительный взгляд. Явно ждет моей реакции. Сейчас, ага! Я закаленный в боях ветеран, так что себя не выдам.
– Нашу Точку, – договорила она, когда до меня дошло, что умолять ее промолчать я не буду. – С парнем!
Настя рядом ойкнула. Я толкнула ее под столом, призывая к молчанию. Варька и Ярик за соседней партой тоже молчали.
– Я была в таком шоке, Женечка. Уж от кого, от кого, но от тебя не ожидала. В тихом омуте, как известно…
– И что? – как можно более спокойно поинтересовалась я, закрывая ридер.
– Не хочешь рассказать нам, что там за идиот на тебя позарился?
Прихлебалы довольно хихикнули. Хором, как по команде.
– Знаешь что, я думаю, что тебе лучше не упускать свой шанс, вряд ли на планете есть еще такие дураки, жаждущие с тобой поцеловаться…
– Поцеловаться? – недоуменно переспросила Ярослава. И тут же ойкнула – видимо, Варя там тоже неплохо посылает сигналы ногами.
Я молчала. Даже несмотря на то, что фоном шел мерзкий голос Лепры, я словно заново почувствовала губы Влада на своих. Его улыбку. Его пальцы на своей шее. Так, Женька, вернись в реальность!
– С другой стороны, ты же должна понимать, что с твоей внешностью… – Лепра развела руками, – вряд ли он испытывает к тебе какие-то чувства. Дам тебе дружеский совет: не принимай это все за чистую монету, парни бывают такими жестокими.
– Да ты… – Ярик вскочила на ноги и явно была намерена поправить Лепре прическу до состояния «полный панк», но я удержала Птицу за край рубашки. У Сокол и так достаточно проблем с директором.
– Спасибо, Лена, – пришлось выдавить из себя доброжелательную улыбку, – я ничуть не сомневаюсь, что о жестокости парней ты знаешь все. С кем там Максимов встречался во время вашего последнего разрыва? С Горьковой из восьмого «Б»? Наверное, тяжело вот так каждый раз находить в себе душевные силы, чтобы простить парня, который на глазах всей школы вытирает об тебя ноги…
С каждым моим словом самодовольная улыбка Лепры блекла.
– Думаешь, ты самая умная? – Ее голос сорвался. – Нашла какого-то идиота в мотоциклетной куртке и осмелела? Смотри не залети, а то ты у нас неопытная в таких делах, – шипела она.
Прихлебалы захихикали.
– Да, тут я полностью доверяю твоей экспертизе, Лена. Где уж моему скромному опыту сравниться с твоим. Еще умные советы будут?
Лепра мучительно соображала, что бы еще сказать. А соображает она у нас очень небыстро.
– Ты…
– Пока ты тут следующей умной репликой размышляешь, я, наверное, успею перекусить?
– Закончить школу, получить диплом и состариться… – добавила Варька.
Я схватила рюкзак и спокойно вышла в коридор. Хотя больше всего мне хотелось вылететь из класса. И бежать. И рыдать, наверное, тоже. Потому что Лепра, может, и дура дурой, но все, что она сказала, – правда. У Влада взрослая девушка. Но даже если бы ее не было – между нами такая пропасть…
Едва я дошла до лестницы, меня догнали подружки. На лицах застыл интерес и страх, конечно же. Они переглянулись. Было видно, что каждой хочется спросить, но ни одна не решается.
– Хорошо, что Пустомеля болеет. А то бы по всей школе разнесла… – выдохнула Настя. Решила начать с безопасной темы.
– Жень, а это правда? Ну… что Лепра сказала… – Ярик решила все-таки взять быка за рога.
Мне бы такую смелость. Я бы быстро с Владом все вопросы прояснила. И с папой. И с вселенной.
– Да, мы с Вилом сидели в кафе, если ты об этом.
– А поцелуй… – К концу слова голос Варьки стал почти неслышным.
– Это не имеет никакого значения. Мы просто друзья. Остальное – выдумки Лепры. – Я произнесла это как можно тверже, чтобы подружкам сразу стало ясно – здесь рыбы нет и ловить нечего.
Еще бы самой в это поверить…
– Девочки, я так разволновалась, что теперь есть хочу… – простонала Настя.
Что нам оставалось, кроме как потащиться в столовую. Не оставишь же нашу гламурную блондинку умирать от голода. Уже у входа Ярик удержала меня за плечо и потянула в сторону.
– Слушай, я не хочу не в свое дело лезть…
– И не лезь, – прервала ее я.
Грех было не воспользоваться такой возможностью. Птица засунула руки в карманы необъятных штанов, тяжело вздохнула и пошла на второй заход.
– Я с Вилом не общаюсь, но слышала про него много… всякого. Ты это… осторожнее там.
– Ты что, боишься, что он разобьет мне сердце? – деланно засмеялась я. – Гринпис, найди себе другой объект для заботы, пожалуйста. Я взрослая девочка и, если мне понадобится помощь, воспользуюсь русским языком и попрошу.
– Во-первых, у тебя нет сердца. А во-вторых, дождешься от тебя просьбы о помощи, как же. – Ярик взъерошила рукой рыжие волосы. – Но если что…
– Учту. Запишу в айфон даже, – пообещала я.
Только заботливой Птицы мне сейчас не хватало.Домой я отправилась одна. Настька с Варей решили составить Ярику компанию при выгуле собаки. Надеются убедить нашу спортсменку-комсомолку форсировать отношения с мальчиком из МГУ. Хорошо, что я не такая безотказная, как Сокол. А то и моя личная жизнь проходила бы под прицелом двух пар внимательных девичьих глаз.
За заледенелыми окнами автобуса медленно скользил Ломоносовский проспект. Если все получится, уже весной я буду наблюдать его не с грязного сиденья автобуса, а через стекло шлема. Главное с родителями договориться. При мысли о родителях мое настроение упало ниже плинтуса. Что, если приезд мамы ничего не исправит? Нет, не буду об этом думать. Все наладится. Они помирятся, и мы будем жить как раньше. Мы и мотоцикл… Как же убедить отца. Может, через маму? Хотя, учитывая, что они в предразводном состоянии, вряд ли стоит разлаживать их отношения еще больше. Или наоборот – рассчитывать, что они сплотятся перед лицом рычащей четырехтактовой опасности? I guess the only way to stop divorce is to stop marriage… [14]
– Ниче себе у тебя уроки заканчиваются. Я уже задубел тут весь. Еще и припарковаться негде.
Мой взгляд уперся в клетчатую кепку. Все что угодно, только не это! Парень явно не собирался оставлять меня в покое. Откуда он, черт возьми, знает, где я живу? Я попыталась, не останавливаясь, обойти его справа и рвануть к подъезду, но парень перегородил мне дорогу.
– Ты чего трубку не берешь? – Он уставился на меня сузившимися глазами. Была бы я посмелее, сказала бы, что мне на фиг не сдались его звонки и он сам. Но меня напугало злое выражение его лица.
– В школе мобильники на входе отбирают, – быстро соврала я. Голос дрожал.
– Психи. Ну ладно. Так как насчет прогуляться?
– Слушай, у меня куча уроков… – Я попыталась еще раз обойти его, но он шагнул в ту же сторону, заставив меня упереться прямо в его колючий свитер.
– Да ладно, че ты. Пойдем.
Я в панике оглядела двор. Если я сейчас заору, может, кто-то даже придет на помощь. Главное никуда отсюда не уходить и добраться до подъезда. Там еще кодовый замок, блин. Не успею быстро открыть… Нужно что-то говорить. Нужно как-то убедить его остаться здесь. Соседи, кто-то пойдет с работы или по делам – кто-то сможет мне помочь!
– Я правда не могу. У меня родители очень строгие. Отец уже наверняка по часам считает, где я так задержалась…
– А ты не врешь? – подозрительно спросил он. Я помотала головой: мол, что ты, как можно. – Мож, мне типа подняться? Познакомишь.
– Да они меня потом вообще из дома не выпустят… – лепетала я испуганно.
Мой испуг не был преувеличен, хотя в последнее время я действительно слишком часто использую этот аргумент.
– Ну, давай тут на лавке приткнемся. – Он схватил меня за рукав и потащил к лавочке. – Позвони им да отмажься. Тебя как зовут-то?
– Женя, – промычала я. Вырвать руку из его пальцев было невозможно.
– Я Даня. Данил, но все Дэном зовут. Так чего, я реально фотаю тут народ на досуге, у тебя фактура и все такое. Придешь ко мне в студию?
– Ну… я не зна-а-а-ю-ю, – протянула я, пытаясь выиграть время.
Он усадил меня на лавку и встал прямо передо мной, приняв позу, которую, наверное, считал сексуальной – руки в передние карманы джинсов, одна нога чуть вперед, подбородок задран кверху. Если бы мне не было так страшно, я бы рассмеялась.
– Ты смотри. Такой шанс не каждой выпадает. Я из тебя реально сделаю модель. Так что давай серьезно, без выкрутасов. А то выкручиваться я и сам умею.
– Не сомневаюсь, – зло выдохнула я.
Злилась я по большей части на себя, а не на него. Почему я не могу просто встать и уйти? Почему мне так страшно?
– Дерзишь? – Он наклонился ко мне, обдав запахом пива и сигарет. – Если сильно выеживаться, можно многое потерять, знаешь? – Он выразительным взглядом прошелся по моему лицу и шее.
– Мне действительно нужно идти. Давай созвонимся и все потом обсудим. Я не думаю, что родители мне позволят…
Я попыталась встать, но он опустил руку мне на плечо и не позволил даже подняться. Паника рванула к горлу.
– Ну, ты их убеди. Короче, думай до завтра. Потом встретимся, чаю с кофеем и все такое. – Он хохотнул и потянул руки к моему подбородку. Я дернулась в сторону.
– Чего шуганая-то такая? То дерзишь, то шугаешься. Сложную корчишь из себя? Ничего, у меня большой опыт. Буду с рук кормить и…
Звонок моего телефона прервал его тираду. Я быстро сунула руку в карман и бросила взгляд на дисплей. Настя. Прежде чем мой маньяк успел что-то сказать, я поднесла трубку к уху.
– Да, мамуль. Уже иду… Да, я рядом с домом… Нет, мы уже прощаемся…
Что там в ответ говорила Настя, я не слышала. Не прерывая звонка, я еще раз попыталась распрощаться с этим Дэном или как его.
– Извини, мне правда пора. С меня шкуру спустят.
– Ну давай тогда. Жди звонка! – Он довольно улыбнулся.
Я не стала ждать приглашения дважды и рванула к подъезду.
– Жень, что у тебя там происходит? Жень, ты чего? – бушевала в трубке подружка.
– Насть, я потом все объясню.
Меня била крупная дрожь. В горле пересохло. Я прислонилась спиной к холодной железной двери и сползла на грязный пол. Что теперь делать? Что мне теперь делать?Глава 5
– Если бы я была не настоящая, я бы не плакала, – сказала Алиса, улыбаясь сквозь слезы: все это было так глупо.
Прежде чем войти в квартиру, я постаралась себя немного успокоить. Первым желанием, конечно, было влететь в комнату и рассказать все отцу. Но смысла в этом было немного. Что он сможет сделать? «Папочка, меня тут достает какой-то урод». – «Извини, дочечка, мне бы тут своей блондинистой Танечке как-то осторожно сказать, что ко мне жена приезжает, так что мне немножечко не до тебя…» Моя жизнь его больше не касается! Даже если у него когда-то и было право в ней участвовать, то когда он завел семью на стороне – он его потерял!
Когда ноги перестали дрожать, я все-таки достала ключи и открыла дверь. Та была закрыта всего на один замок – значит, отец дома. Счастье, счастье привалило! Вот точно, с такими родительскими проблемами станешь вместо последнего домового первым гнездовым.
Я быстро скинула верхнюю одежду и прошмыгнула в комнату. Телефонный звонок меня выдал. Я скинула его недостаточно быстро. Настя. Черт!
– Тыковка, ты дома? – Отец сидел в своем любимом кресле у книжного шкафа и листал очередную историю болезни.
Я пробурчала что-то неразборчивое в надежде, что на этом беседа и закончится. Но спустя несколько минут отец возник в дверях моей комнаты. Без стука.
– Созрела для разговора?
– Не о чем разговаривать. – Я принялась выгружать учебники из рюкзака.
Пусть он сейчас уйдет, ну пожалуйста! А как же мотоцикл? Нет, не сейчас. Позже. Отец не входил в комнату, а встал на пороге.
– Я ночью поеду встречать твою маму, и нам нужно до этого многое обсудить.
– Волнуешься, что я тебя заложу? – зло прошипела я.